Научный риск (введение в анализ) - Владимир Живетин

Мы можем говорить о психологии и социологии отдельно до тех пор, пока не станем изучать их в процессе жизнедеятельности: реальной или абстрактной. Как только мы начали изучать биосистему, ее функционирование и, тем более, изучать проблему научного риска, так мы сразу же сталкиваемся с моделью, в которой психология и социология суть динамические системы, реализующие взаимосвязанные, взаимозависимые процессы. Только в некоторых частных случаях их можно разделить, например, когда социальная среда описывается в виде заданного процесса, реакцию на который со стороны человека мы хотим изучать. Этот подход носит академический характер, иллюстративный, не позволяющий делать далеко идущие выводы.

Творчество и его истинные цели целиком и полностью определяются состоянием души, эмоциональным преобладанием, регулярным во времени. Люди с преобладанием отрицательных либо положительных эмоций творчески активные, способны творить. В своих крайних проявлениях это разрушители и созидатели соответственно. Плоды труда разрушителя не всегда направлены на причинение зла обществу, людям, природе. Исходный элемент – личность, а результаты общественного процесса Y, как правило, не совпадают с направлением индивидуальных действий Х, и это естественно, ибо общественный процесс есть единение, но не сумма энергетик индивидуумов.

Категория социального действия требует исходить из понимания мотивов личности. При этом ни общество в целом, ни те или иные формы коллективности не должны рассматриваться в качестве субъектов действий: таковыми могут быть только отдельные индивиды. Мотивы личности формируются под влиянием культурных ценностей и качеств человека как личности, его профессионализма, характера. Эти три составляющих суть базис, в котором оценивается творческий продукт личности. Общие потери и соответствующие им погрешности как при моделировании систем, так и при формировании социальных действий, в сильной мере зависят от профессионализма личностей, наполняющих отдельные подсистемы социальной системы. Истоки призвания, полученного от Бога, привнес в мир культуры Лютер, подчеркнув этот факт, переведя Книгу Премудрости Иисуса, сына Сирахова, в связи с чем она получила распространение в протестантской среде.

Существует мнение, что если люди не понимают, как они живут, не ставят свои цели, не видят светлого будущего, которое им предлагают, то это значит, что они душевнобольные. При этом индивид не дает себе отчет в естественных целях и их рациональности, чем и занимается психоанализ[1]. Здесь возникает вопрос: вправе ли исследователь утверждать, что он понимает индивида, его жизнедеятельность лучше, чем тот понимает сам себя? Этот вопрос следует отнести к Марксу, Ленину, Бакунину, которые знали, что делать, как жить рабочим и крестьянам. Такая ситуация возникает во врачебной практике душевнобольных людей, когда врач понимает их лучше. К здоровым людям, способным осмысливать свои возможности, оценивать, выбирать и осуществлять цель своей жизни, это не применимо. Если инициатор такого подхода (марксизм) вправе считать и зачислять здоровых в больные, то тогда надо определить, что такое социальная болезнь, каково соответствие между душевнобольным в медицине и социально больными – в обществе. После этого определить права «терапевтов» социальной среды и методы лечения, используемые ими.

Итак, в идеале человек сам знает, что ему нужно, и, что более важно, он формирует целерациональное действие для достижения цели. Именно такой подход – научный. При этом в идеальном случае понять смысл действия – значит, понять и самого действующего и наоборот [45].

Рассмотрим идеализированное пространство социологии – целерациональных действий. Отклонения от целерационального действия обусловливают ошибки не только в научной, но и в практической деятельности, что приводит к рискам социальной среды. Все это обусловлено свойствами человеческой личности, в том числе профессионализмом, когда личность не может самореализоваться в силу влияния социальной среды, например, создающей невозможность достижения поставленной цели в силу ее возможностей, полученных человеком от природы.

В идеальном случае человек может иметь призвание Х или Y (рис. 2.4), которое редко реализуется (n – количество людей, имеющих соответствующие качества). Каждая из личностей обладает в различной мере возможностями гуманитария X и естественника Y. Люди с большой энергетикой аналитического ума – это теоретики, естественники Y, а с малой – как правило, гуманитарии X. У гуманитария преобладает энергетика ноосферы [23]. Естественники делятся на теоретиков (математиков) и прикладников (инженеры и т. п.), и этот процесс продолжаем.

Рис. 2.4

Появление гуманитариев и естественников в определенном соотношении вполне закономерно так же, как то, что в нашем мире рождается приблизительно 50 % мужчин и 50 % женщин. В связи с этим выбор профессии, как правило, не случаен, ибо гуманитарии и естественники (это касается тех, кто близок к 100 %) не могут заменить друг друга, в противном случае неизбежны потери и риски.

Редко кому удается по своему усмотрению использовать свою духовную, умственную энергию. Как правило, научные работы заказываются сторонними лицами, организациями. Так было в эпоху социализма (развитого социализма), когда защита кандидатской и докторской диссертаций несла, как правило, экономические выгоды, и были лишь единицы, труды которых способствовали развитию духовной или технической культуры нации. Стремление правительства направить поток диссертаций, часто плановый, в русло духовной жизни нации не увенчалось успехом. Они не создали могучего всплеска культуры в полном объеме: духовном и материальном, в силу того, что движущая сила – энергетика людей – была направлена на выполнение «диссертабельных» работ, целью создания которых была защита диссертации как плановый фактор одного из показателей работы научной организации. Другая крайность наблюдается в США, когда все работы заказывают бизнес, правительство.

Важным стимулом развития культуры был и есть дух соревнования, стремление к духовному успеху, подчас близкий по смыслу «духу капитализма», о котором пишет М. Вебер [7]. В культуре, науке, социологии, как и биосфере, новое создается за счет уничтожения старого, которое не сдается. В связи с этим возникают конфликты между старым и новым, между религией и философией, философией и наукой. Новые парадигмы побеждают старые, часто в процессе длительной борьбы, но когда побеждает новое в момент t0, то это происходит рывком, скачком. Этому моменту предшествует накопление знаний, углубляющих и расширяющих уже имеющиеся, а иногда и отрицающих то, что было создано, но всегда эти скачки возникают относительно достигнутого. Подобные скачки под силу осуществить мощным личностям, таким как, например, И. Ньютон, А. Эйнштейн, И. Кант [29], которые способны достигнуть победы не только на духовном, но и на умственном, душевном и физическом направлениях. Это обусловлено тем, что все новое, как правило, не востребовано инвесторами, которые способны оплачивать не только и не столько труд ученого, сколько его реализацию, апробацию в настоящем времени.

Истории известны такие факты, да и сегодня наблюдается невозможность реализации важных научных мыслей, идей. Несмотря на это, человек-ученый, обладающий сильной волей, верой, воображением и знаниями, всегда стремится к совершенству своего мышления. Им часто движет страсть творческой деятельности. Но иногда им и его целью жизни правят деньги. Деньги могут править телом, удовлетворять его потребности, но они никогда не смогут заставить духовный мир жить по их указке, им в угоду, только тело склонно к этому. Яркий пример – история духовной жизни цивилизации, история ее развития, когда личность творила без платы за свой труд, отстаивала плоды своей духовной деятельности вплоть до самопожертвования; когда, несмотря на равнодушие современников к ее духовным трудам, личность продолжала трудиться.

Как только личность начинает измерять свой духовный труд, ее труды сразу утрачивают свою ценность. И это не потому, что деньги ничто, а потому, что личность должна много энергии отдавать в обмен на деньги [34]. И этот обмен может касаться не только физической энергии, но и умственной, духовной, душевной. Цель жизнедеятельности может определяться одной из подсистем эгосистемы в зависимости от ее энергетическо-информационного потенциала. Самая плохая ситуация, когда верх берет тело, и в угоду пополнения энергетики тела функционируют все остальные подсистемы эгосистемы. Человек велик, если цель жизни формирует дух, когда вся эгоэнергетика направлена на творчество, неважно на каком уровне. Это творчество может быть в гончарном, столярном, кузнечном деле, в науке, философии, религии. Важно, что человек достигает в творчестве духовного совершенства, он служит Делу, которое имеет смысл не только сегодня, но и в будущем. Такой человек может гордиться собой. Такой труд оценят не только современники, но и потомки, так как он творит мир и угоден Богу. Это и есть духовное бессмертие (земное).