Ловушка под омелой (СИ) - Мирошник Ксения Викторовна

Магистр Фергюсон мгновенно оживился, в глазах его засверкали искры, а на губах появилась лёгкая улыбка:

— Когда это случилось?

— Всего несколько минут назад, — не разделяя его веселья, сухо ответила миссис Патчис.

— Это прекрасно! Просто прекрасно! Много лет омела дремала, и я уже боялся, что не стану свидетелем её благословения!

— Согласен с моим добрым другом, благословение омелы — это светлейшее событие, достойное празднования, — не очень-то праздничным тоном сказал магистр Стоттон. — Однако я не вижу радости на вашем лице, миссис Патчис, хотя не однократно слышал, как вы ждёте этого события. В чём подвох?

Ашер Стоттон умел отринуть эмоции, если не сказать, что вообще редко обращал на них внимание. Он тут же уловил настроение одного из талантливейших преподавателей и магов в академии.

— В нём, — развернулась женщина, указывая на капитана.

Аведа поднял голову и решительно посмотрел на магистров, по — прежнему, не вступая в диалог, а предпочитая слушать.

— А при чём здесь капитан? — не понял Отто Фергюсон. — Дела академии в части магии и волшебства его не касаются, он занимается лишь охраной и внутренней безопасностью.

— В том — то и дело, уважаемый магистр, — прежде чем продолжить, миссис Патчис шумно втянула носом воздух и стиснула побелевшие губы, — капитан стал одним из тех, чей союз благословила омела!

— Союз? — всё ещё не понимая серьёзности ситуации, выпалила я. — О каком союзе идёт речь?

Слова моей благодетельницы, наконец, и Аведу заставили всполошиться. Он переводил недоумённый взгляд с одного лица на другое и хмурился.

— Это невозможно! — отрезал магистр Стоттон. — Совершенно невозможно!

— Я видела собственными глазами! — холодно сказала миссис Патчис.

Я попыталась вставить слово, но она строго вскинула руку, вынуждая меня замолчать.

— Капитан, как и любой страж, не восприимчив к магии и его щиты намного сильнее, чем у прочих. Я лично это проверял! — заявил магистр Стоттон, крайне недовольный таким поворотом. — Он был избран на эту должность, благодаря исключительным способностям противостоять любой магии. Абсолютно любой! Я испробовал на нём множество самых сложных заклинаний!

Я удивлённо посмотрела на Аведу, который всё больше хмурился. Его глаза бегали, он о чём-то судорожно размышлял. Скорее всего о тех двух случаях, что произошли с ним сегодня. Почувствовав мой взгляд, капитан поднял на меня глаза и в них я вдруг увидела озарение. Он понял! Я непроизвольно отступила, но бегство выглядело бы совсем глупо, поэтому заставила себя остановиться.

— Союз был скреплён поцелуем? — спросил магистр Фергюсон.

— Был, — ответила мисси Патчис.

Ашер Стоттон сделал порывистый шаг в центр класса и обратил свой хмурый взор на нас:

— Вы влюблённая пара? Между вами есть чувства?

— Что? — скривилась я. — Нет конечно! Да и когда? Он прибыл в академию только вчера! Мы почти не знакомы!

— Это правда? — рявкнул магистр, глядя в глаза капитана.

— Правда, сэр, — ответил капитан. — Мы не пара и чувств между нами никаких нет.

— Тогда как это случилось? — озвучил интересующий всех вопрос, магистр Фергюсон. — Я не понимаю. Магия омелы несёт свет, соединяет любящие сердца, дарует миру крепкий союз двух сердец! Вы уверены, миссис Патчис, что видели именно благословение?

— Уверена, — ответила преподаватель и для пущей убедительности утвердительно кивнула, гордо задрав подбородок.

— Ничего не понимаю! Друг мой, ты когда-нибудь слышал о чём-то подобном? — спросил Отто Фергюсон.

— Нет, — всё ещё недовольно сказала тот.

— Могу я узнать, что нас ждёт? — спросил капитан.

— Не имею ни малейшего представления, — развёл руками магистр Стоттон и от этого его движения и слов, стало как-то не по себе. — Обычно союз, благословлённый омелой, скрепляют браком, но так поступают с влюблёнными парами, которые осознано встают под омелу. Вы же этого не делали?

Теперь магистры смотрели на меня. Я судорожно сглотнула и поняла, что очень хочу оказаться в своей комнате, спрятавшись от этих испытывающих меня на прочность взглядов.

— Нет, не делали. Казалось…не знаю, прозвучит, как бред, но казалось, будто омела сама всё сделала, — заикаясь и оправдываясь, начала я. — Я ощутила всплеск древней магии, а потом непреодолимое влечение к…к…

Ох, как трудно было рассказывать о поцелуе двум мудрым старикам, прожившим на этой земле уже, наверное, лет триста.

— Я чувствовала, что хочу поцеловать капитана и не могу остановиться, не могу побороть это желание.

— Интересно, очень интересно, — почёсывая пальцами острый подбородок, бормотал магистр Стоттон. — Как магия омелы могла воздействовать на капитана? И почему она соединила пустые сердца?

— Пустые? — непонимающе тряхнул головой капитан.

Надо сказать, что Аведа продолжал сохранять спокойствие, будто и не о нём шла речь. В то время как я нервничала и переживала.

— Не наполненные любовью, — уточнил магистр. — По идее, омела чувствует любовь, она тянется к ней и если видит, что чувство настоящее, крепкое, то дарует паре своё благословение. Здесь же всё наоборот, пара не влюблённая, даже почти незнакомая друг с другом. Более того, один из соединённых не маг! Страж! Уму непостижимо! Я не могу предсказать последствий.

— Ну, может просто не обращать на этот инцидент никакого внимания? — предположил капитан. — Как вы верно заметили, я далёк от магии, но возможно произошёл какой-то сбой, и омела ошиблась?

— Вы соображаете, что говорите, молодой человек? — возмутилась миссис Патчис. — Магия омелы древнейшая на земле, она никому и ничему неподвластна. Мы принимаем её решения как данность, так было испокон веков!

— Но, среди студентов ходит слух, что омела уже многие годы никого не соединяла, почему не может произойти ошибки? — Аведа искренне не понимал, с какой стати все так всполошились. — Это был всего лишь поцелуй, нежеланный, неожидаемый нами. Мы чужие друг другу люди, давайте просто забудем об этом! Возможно и последствий никаких не будет. Никому об этом не скажем и сами забудем.

Слова капитана о нежеланном поцелуе, почему-то задели за живое. Я даже не поняла почему, ведь и сама о нём не мечтала. То есть мечтала, конечно, но только, чтобы на месте капитана был Джерс.

Магистр Стоттон расхаживал взад и вперёд, заложив длинные руки за спину. Он пытался разобраться в том, что произошло и найти выход.

— Я должен понять, почему магия омелы подействовала на вас, Андреас? И почему только она?

Магистры крайне редко обращались к кому-либо по имени, и чтобы это произошло, нужно найти путь к уважению почтенных старцев. У меня сложилось такое впечатление, что оба магистра знали Аведу и раньше.

Я посмотрела на капитана и прикусила нижнюю губу, столкнувшись с его тревожным взглядом. Нас посещали одинаковые мысли, но озвучить их никто из нас не торопился.

Это не моя тайна и я уважала право капитана умолчать о ней или поведать. Признать свою уязвимость для стража нелегко, тем более с таким характером, как у него.

— Не только, — решился, наконец, капитан, продолжая смотреть на меня.

Его слова убедили меня в абсолютном доверии капитана к магистрам. Ещё один довод в пользу моего вывода о давнем знакомстве.

Магистр Стоттон замер на месте, в его глазах вспыхнул нехороший огонь:

— Что вы хотите этим сказать?

— Ранее Хлоя уже воздействовала на меня магически, — признался Аведа.

— То есть как? — приблизился и второй старец.

— На катке, — вмешалась я. — Я разозлилась на капитана и вырастила на его пути ледяной бугор, он споткнулся и упал.

— А потом во дворе, она запустила мне в лицо снежный вихрь, сбила с ног, — прожигая меня взглядом, под которым захотелось стать как можно меньше и незаметнее, продолжил капитан.

— Простите, — сказала я ему, — я должна была убедиться…

— То есть вы убедились, а нам ничего не сказали? — строго спросил магистр Фергюсон. — Вы понимаете, насколько это важно и опасно?