Требуется мужчина - Рекс Стаут

— Возмутительно! Я требую…

Я закрыл дверь. Вульф уселся в свое кресло и только тогда заговорил:

— Я хочу выяснить, не кроется ли ключ к разгадке в диванной подушке? Переройте весь дом от подвала до крыши, но только не заходите в южную комнату — там отдыхает мистер Хаккет. Начните отсюда.

— Какого черта, что все это значит? — пролаял Кремер.

— Я вам все объясню, когда сам разберусь до конца. Я собираюсь сидеть здесь и работать, и прошу меня не беспокоить. Возможно, это займет десять минут, а возможно, и десять часов. Оставайтесь здесь или уходите, только оставьте меня в покое.

Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, его губы снова зашевелились. Кремер до предела погрузился в красное кресло, закинул нога на ногу и, вынув сигару, вонзил в нее зубы.

Обыскать кабинет было не так-то просто, не то, что гостиную. Во-первых, он был значительно просторнее, а кроме того, в нем было полно тайников, где можно было спрятать подушку — бесчисленные ящички, шкафчики, книжные полки, стеллажи для газет и журналов, бюро, секретеры. Потолок здесь был высокий, и, чтобы добраться до верхних полок, приходилось взбираться по лестнице. Исключить нельзя было ничего, так как полки были глубокие, и работенка мне не улыбалась — сперва вынуть оттуда все книги, а потом поставить обратно. Фриц взялся за дело с обычной неторопливой методичностью, да и я не слишком суетился, зато усиленно ломал голову, пытаясь сообразить, почему исчезновение диванной подушки, словно внезапно ворвавшаяся комета, поломало всю выстроенную перед этим логическую систему доказательств. Я то и дело поглядывал на Вульфа, всякий раз убеждаясь, что он по-прежнему погружен в работу мысли, закрыв глаза и втягивая и выпячивая губы.

Прошло полчаса или около того, когда я услышал знакомое хрюканье. Обернувшись, чтобы посмотреть на него, я чуть не свалился с лестницы: Вульф сам, лично, встал со своего места и принялся что-то делать. Он взял корзину для мусора, которая стояла у дальнего угла его письменного стола, повернул ее к свету и усердно рылся в ней, покачивая головой. Потом поставил ее на место и принялся выдвигать ящики своего стола, один за другим, исследуя их содержимое. Первые два сверху, похоже, его не заинтересовали. Он дернул следующий, самый глубокий, и заглянул в него, потом наклонился, чтобы рассмотреть лучше, и, наконец, засунув внутрь руку, пошуровал в нем, после чего удовлетворенно хмыкнул, задвинул ящик, выпрямился и объявил:

— Я ее нашел.

В его голосе слышалось откровенное самодовольство. Мы все вытаращили глаза.

Вульф взглянул на меня:

— Арчи, слезь с этого сооружения, да смотри — не упади. Проверь — не стреляли ли из одного из моих пистолетов.

Я спустился и, подойдя к своему столу, выдвинул ящик с оружием. Первый револьвер, который я достал, был нетронутый. Я взял другой, понюхал его и взглянул на обойму.

— Вы правы, сэр. В барабане было шесть патронов, а теперь их пять. Совсем как подушек. Гильза на месте.

— Ха! Проклятый осел! Скажи, пусть мисс Гир и мистер Джонсон зайдут сюда, если им по-прежнему интересно знать, что здесь произошло, а если не хотят, пусть отправляются на все четыре стороны. Они нам не нужны. А сам поднимись вместе с сержантом Стеббинзом наверх и доставь сюда мистера Хаккета. Кстати, будь осторожен и хорошенько его обыщи. Он очень опасный человек и непревзойденный идиот.

9

Позвонить в этот вечер генералу Файфу — вернее, как потом выяснилось, полковнику Воссу, который дежурил в районном штабе — у меня возможности не было. Я был по уши занят нашими делами. Во-первых, о Джейн и Джонсоне. Когда я, тщательно подбирая слова, коротко передал им послание Вульфа, они только растерянно моргали, ничего не говоря — что было вполне понятно. Потом обоих словно прорвало. Я заставил их утихнуть двумя простыми замечаниями.

— Вы пришли к Вульфу, чтобы помочь ему разыскать убийцу вашего отца, — напомнил я Джонсону. — Вульф сделал это сам, без вашей помощи, можно сказать, не вставая с места. Ради всего святого, чего же вам еще?

Я повернулся к Джейн:

— Вы же хотели избежать ненужной огласки, чтобы она не помешала вам стать вице-президентом фирмы. Вульф пошел вам навстречу. Я тоже внес посильный вклад в ваше благосостояние — познакомил вас с бравым майором. Вам бы следовало прыгать от радости.

Естественно, они возжаждали заслушать Вульфа, причем выражали свое желание, стоя в позах, говоривших сами за себя. Они стояли лицом друг к другу, правая рука Джонсона покоилась на левом плече Джейн, а Джейн держалась своей левой рукой, или только пальцами, за правый локоть Джонсона. Я предоставил им самим искать дорогу в кабинет и, позвав Пэрли Стеббинза, отправился наверх в южную комнату.

Минут десять спустя мы приволокли наш груз в кабинет. Хотя мистер Хаккет весьма убедительно продемонстрировал свое нежелание находить с нами общий язык, тем не менее с того мгновения, как я начал обыскивать его карманы, всего шесть минут из десяти мы посвятили тому, чтобы донести до него — случаются невзгоды и похуже, чем необходимость спуститься по лестнице. Оставшиеся четыре минуты я сидел на экс-Вульфе верхом, проверяя, не оставил ли он мне на коленях синяков и не растянул ли я запястья. Тем временем Пэрли в ванной смывал с шеи кровь и заклеивал ссадину пластырем. Я бы не сказал, что Хаккет ограничился тем, что царапался и пинался — он ни в чем себе не отказывал. Так что нам с Пэрли пришлось немного ограничить его в свободе движений.

Мы притащили его в контору целого и невредимого, если не считать нескольких синяков, и усадили в кресло. Пэрли встал сзади, хотя явно порывался находиться рядом, поэтому я отошел к своему столу. Джейн и Джонсон сидели рядышком на стульях около большого глобуса. Кремер оставался на том же месте, что и раньше.

— Он сопротивлялся, — сказал я.

Надо сказать, я ни разу еще не видел, чтобы Вульф так пожирал кого-нибудь глазами. Он разглядывал Хаккета, как что-то из ряда вон выходящее.

— Пэрли говорит, что он его видел, — наябедничал я.

Стеббинз, как было положено, обратился к своему начальнику:

— Честное слово, инспектор, я его уже где-то видел, только не помню где.

Вульф кивнул:

— Конечно, форма придает несколько иной вид. Я думаю, вам приходилось видеть его, когда он был в форме.

— В форме? — нахмурился Пэрли. — Военной?

Вульф покачал головой:

— В среду утром мистер Кремер сказал мне, что во время убийства мистера Джонсона и мистера Дойла в доме дежурил привратник — толстый болван, нанятый всего две недели назад и не знающий жильцов по именам. Этот привратник заявил, что в момент убийства находился в подвале, в котельной, где нагревается вода. Позвоните и выясните, работает ли он там еще.

— Нет, — прорычал Кремер, — он уволился в среду днем, потому что ему, видите ли, не нравится работать там, где убивают людей. Я сам его не видел. С ним говорили только мои люди.

— Вот как, — Пэрли внимательно смотрел на Хаккета, — черт побери, это он и есть. А я-то думал, у него мозгов не хватает, чтобы сообразить, с какого конца брать лопату.

— Перед вами — поразительное сочетание дурака и гения, — провозгласил Вульф. — Он приехал в Нью-Йорк только для того, чтобы убить мистера Джонсона и меня. Кстати, вы, кажется, немного ошеломлены, мистер Хаккет. Вы хорошо слышите, что я говорю?

У Хаккета даже веки не дрогнули; он промолчал.

— Думаю, слышите, — продолжал Вульф. — Вас это должно заинтересовать. Я попросил военную разведку проследить, как ведет себя в тюрьме в Мэриленде капитан Питер Рут. Несколько минут назад я получил по телефону ответ. Капитан Рут лгал, говоря, что не общается с отцом и годами не видится с ним. Среди его вещей обнаружили несколько писем от отца, датированных двумя последними месяцами, из которых явствует, что отец капитана Рута, Томас Рут, весьма гордится своим отпрыском. У него это превратилось в пунктик. — Вульф ткнул пальцем в сторону Хаккета. — Кажется, вы можете ответить, так это или нет. Верно?

— Всего один день, — хрипло прокаркал Хаккет. Руки его подергивались. — Всего один, — снова повторил он.

— Я знаю, — кивнул Вульф, — всего один день, и вы бы меня прикончили, направив все подозрения на мисс Гир, или мистера Джонсона, или на обоих сразу, благодаря тому трюку, который вам удалось сегодня выкинуть. Потом вы бы снова исчезли, возможно, с тем же объяснением, что не любите находиться там, где убивают людей.

Джонсон перебил:

— Вы еще не объяснили его трюк.

— Сейчас, мистер Джонсон. — Вульф уселся в кресле поудобнее. — Но сначала о том, что произошло вечером во вторник. — Он не сводил глаз с Хаккета. — Это был шедевр в своем роде. К счастью для меня, вы решили первым убить Бена Джонсона, и, поскольку во всех домах сейчас острая нужда в рабочих, без труда устроились привратником в тот дом, где проживал мистер Джонсон. Вам оставалось лишь дождаться подходящего случая, когда рядом не окажется прохожих и других свидетелей. Такой случай представился на следующий день после того, как вы послали по почте свою угрозу. Ситуация была идеальной, если не считать того, что мистера Джонсона сопровождал нанятый им телохранитель. Когда они подошли к дому, само собой, у них не возникло и тени подозрения по отношению к консьержу в форме. Возможно, мистер Джонсон поздоровался и заговорил с вами. Момент был слишком хорош, чтобы упустить его — вокруг никого, а лифтер уехал наверх на лифте вместе с пассажиром. Чтобы заглушить звук выстрела, вы завернули револьвер в тряпку. Сначала вы убили выстрелом в спину мистера Дойла, а когда мистер Джонсон обернулся, застрелили и его, после чего поспешили вниз в котельную разогревать отопитель. Думаю, что первой в топку полетела та самая тряпка, которой вы обернули револьвер.