Миссионеры - Евгений Лукин

Алан умолк наконец. И сейчас же один из присутствующих хлопнул ладонью по циновке. Просил слова. Это был девятнадцатилетний стратег вечерних Ионги.

– Старый обвинил меня в недоверии к происходящему, – начал он. – Оправдываться не собираюсь. Но прежде чем мы примем решение перемешать утренних с вечерними и запутаем все окончательно, я хотел бы узнать: все ли войска выведены из нейтральных вод?

Сидящие переглянулись. Войска были выведены все.

– Тогда объясните мне вот что, – продолжал Ионги. – Кто сейчас воюет на Тара-Амингу? С самого утра там идет бой, хотя все войска, вы говорите, отозваны.

– Не иначе, Прежние… – послышался ленивый голос Сонного Анги, и все, кроме Ионги и Старых, усмехнулись.

– Высадить туда десант и выяснить точно, – проворчал кто-то. – Можно подумать, ты не знаешь, что такое Сожженные острова! Потерявшиеся подразделения, без вести пропавшие подразделения, дезертировавшие подразделения… Давайте к делу!

– Тогда у меня вопрос к Старым, – подал голос руководитель химических лабораторий утренних. – Как я понял, суда у них деревянные. Вопрос конкретный: чем они пропитывают древесину, идущую на обшивку кораблей? А также паруса.

– В лучшем случае, – отозвался Старый вечерних, которого звали Аланом, – я мог бы тебе ответить, чем пропитывали древесину европейцы в моем мире. К сожалению, я не могу тебе сказать даже этого. Я просто не знаю. Скорее всего, ничем.

– Ты хочешь сказать, что их корабли горят? – опешил химик. – Что достаточно одной зажигательной ракеты – и каравелла…

Не закончив фразы, покачал головой и умолк. Сонный Анги хлопнул ладонью по циновке и заговорил, прикрыв глаза:

– Все это детали. Все это мы узнаем, когда будет захвачена первая каравелла… Что же касается трудностей с объединением… – Он приподнял тяжелое веко и покосился на метр пустоты, зияющей в Большом Круге подобно выломанному зубу. – Я полагаю, если бы Враг атаковал Детский остров утренних, они бы отнеслись к словам Старых с большим доверием… А в целом, мне кажется, взрывоопасность ситуации преувеличена… Я говорил со своими людьми. Все ждут надежного мира с утренними, чтобы иметь возможность расправиться с Великим Врагом… Но меня сейчас интересует другое. Я с удивлением слушал то, что нам тут предлагал Старый. Да, можно сжечь их флотилию, можно затем поставить барьер из авианосцев и преградить им путь отныне и навеки. Все это можно… Вот и прикинем для начала, какое пространство может контролировать один авианосец, имея постоянно в воздухе двух разведчиков.

Прикинули.

– Иными словами, – все так же, не открывая глаз, продолжал Сонный Анги, – для охраны северных границ архипелага потребуется не более сотни авианосцев. В то время как утренние и вечерние совместно могут выставить десять флотов.

– Одиннадцать, – поправил кто-то из утренних. – На Ана-Тиангу формируется еще один.

– Даже одиннадцать, – сказал Анги. – Это около тысячи укомплектованных, готовых к затяжной войне машин. Затем: залитые доверху спиртохранилища, склады, загруженные ракетами и напалмом, запущенные на полную мощность верфи, заводы, лаборатории. Наконец, пополнение, которое вот-вот придет к нам с Детских островов. Куда все это деть?

Старый утренних поднялся и, сделав слабый знак рукой продолжать без него, нетвердой походкой двинулся к выходу. Ему было душно, он почти терял сознание. Он знал, к чему ведет Сонный Анги, но он не мог, не хотел это слышать. Выходя, задел плечом столб – как слепой. Перед глазами с безжалостной ясностью в полный рост вставало грядущее: горящие лувры и эскуриалы, ракетометы против мушкетов, смуглые татуированные цивилизаторы против белых дикарей-христиан. Пружина неудержимо раскручивалась в обратном направлении, и помешать этому он был бессилен.

Впереди в сверкающей лагуне щетинились ракетными установками пятнистые боевые корабли. Справа уходила в небо свежесрубленная вышка с гелиографом на верхней площадке. Сзади была хижина. Там заседал Большой Круг.

Покачнувшись, Старый двинулся влево, к пальмовой роще. Он сделал десятка три шагов и остановился. Перед ним на белом песке сидели и беседовали два лучших друга: Арраи и Хромой.

– Ну ты же видел схему! – азартно доказывал Арраи. – У них же все орудия в горизонтальной плоскости. То есть атаковать надо…

Ладонь его взмыла и отвесно пошла к земле. Хромой следил за ней с сомнением.

– Все-таки со стороны солнца надежнее, – заметил он.

«Дети, – в страхе глядя на них, подумал Старый. – Сожгут всю Землю и даже не заметят, как сожгли…»

Увидев наконец Старого, пилоты встали. Старый отшатнулся и, неловко повернувшись, заторопился обратно – к хижине. Подходя, он еще издали услышал раздраженный голос Алана.

– …вы не знаете, что это за противник! Вы не знаете коварства европейцев! Кортес, вступив на землю тотонаков, обещал избавить их от ига Монтесумы. Вот послушайте, как он действовал. Арестовал пятерых сборщиков дани, приставил к ним испанскую стражу, а ночью освободил двоих, обещал освободить и остальных, утверждал, будто только что узнал об их аресте! А когда утром ему донесли, что двое сборщиков сбежали, наказал стражу, заковал оставшихся троих в цепи и отправил на корабль! А на корабле расковал и осыпал милостями…

«Пугает… – с кривой усмешкой подумал Старый утренних, тяжело опускаясь на свое место. – Нет, Алан, поздно. Теперь их уже не проймешь ничем…»

– Чего он всем этим достиг? – поинтересовался кто-то. – Этот человек, о котором ты говоришь.

– Он сохранил хорошие отношения и с тотонаками, и с Монтесумой! – Кожистый зоб, выкаченные глаза – Алан был страшен. – Рассчитывая впоследствии уничтожить и Монтесуму, и тотонаков… И так действовал не только Кортес, Писарро, Бальбоа – все!..

Он умолк, держась за горло.

– Что ж, вполне профессионально, – довольно-таки равнодушно заметил Сонный Анги. – Однако должен сказать, что Черный Минги в свое время затевал провокации и посложнее. Пока сам не подорвался на вестнике.

При этих словах Анги чуть приподнял тяжелые татуированные веки и послал исполненный уважения взгляд в сторону невозмутимого Сехеи тамахи, не проронившего пока ни слова. После инцидента при Тара-Амингу, где стратеги-противники совместными усилиями сожгли почти полностью Поколение Пальмы, они относились друг к другу с величайшим почтением.

– Теперь о чудовищах, – скучным голосом продолжал Анги. – Когда малыши на Детских островах впервые слышат сказку об огромном крабе Итиуру, они всегда задают вопрос: «А что будет, если запустить по нему тяжелую ракету?» Я вот тоже хочу задать Старому детский вопрос. Эти боевые чудовища европейцев, которыми ты нас сейчас пугал, – собаки, лошади… Если я дам по ним очередь из ракетомета – что будет?

– То же, что и с человеком, – недовольно отозвался Старый.

– Тогда стоит ли уделять им внимание? Тем более что вопрос о стратегии мы так до сих и не решили…

Ответом был негромкий шлепок по циновке. Это вступил в разговор главный металлург утренних. Из-за давней аварии в литейном правая рука его была лишена трех пальцев, скрючена и прижата к боку. По циновке он шлепнул левой.

– Анги тамахи настаивает на вторжении, – сказал он. – И Анги тамахи можно понять. Однако мне кажется нелепостью использовать военную машину только лишь потому, что мы не в силах ее остановить. Поэтому я хочу знать, что он может нам дать, этот огромный остров, на котором, как утверждают Старые, обитает Враг. Есть ли там, например, металлы?

– Да, – отрывисто сказал Старый вечерних. – Любые. Правда, не самородками, не в виде вулканических выбросов, а в виде руд… Но зато их там гораздо больше.

– Территории, пригодные под плантации тростника?

– Сколько угодно, – буркнул Старый. – Хотя там проще будет добыть нефть, чем перегонять тростник в спирт…

– Тогда, конечно, вторжение обретает смысл. Тогда я согласен с Анги тамахи. Добывать металл становится все труднее. Думаю, я не выдам никакого секрета, если скажу, что склоны Ана-Тиангу практически истощены.

– Как и склоны Ана-Хиу, – ответил любезностью на любезность кто-то из вечерних.

Теперь по циновке хлопнул бывший колдун, бывший верховный вождь южных хеури, давний знакомый Сехеи.

– У корпуса миссионеров есть несколько вопросов…

– У корпуса миссионеров вечерних или у корпуса миссионеров утренних? – проворчал Сонный Анги.

Оборотни переглянулись, потом посмотрели на Старых. Те кивнули.

– Вношу ясность, – сказал светлокожий и нетатуированный. – Миссионеры не разделяются на утренних и вечерних. Со дня основания корпуса мы работали сразу на две воюющие стороны.

По хижине прошел изумленный шепоток.

– Ах, вот даже как… – пробормотал Сонный Анги, и полные губы его тронула саркастическая улыбка. – Вообще-то можно было догадаться…

– Какова цель экспедиции европейцев? – спросил бывший колдун. – Что им нужно?