Летний прилив - Чарльз Шеффилд

— Нет. Не накануне Летнего Прилива.

Эми легла на него. Последний свет исчезал с неба Тектона. Он больше не видел ее лица. Оно исчезло вместе с угасающим светом.

— Можно. — Ее губы были совсем близко. — Скажи, что можно. Скажи.

— Нет, — повторил он. — Не накануне Летнего Прилива.

Но Эми промолчала. Она пустила в ход другие аргументы.

5. 30 ДНЕЙ ДО ЛЕТНЕГО ПРИЛИВА

Дари Лэнг испытывала чувство глубокого… нет, не разочарования, а как бы опустошения. Так далеко заехать, собрать все силы для противодействия, для встречи с опасностью, с волнующими новыми ощущениями, а затем ничего не делать целыми днями, ожидая, когда другие решат, будет ли ей дозволено совершить последний, решающий этап путешествия. Да и неизвестно еще, позволят ли!

Никто в Альянсе и не рассчитывал на то, что ее задача будет легкой, но никто не мог предположить, что, когда она достигнет системы Добеллии, у нее возникнут проблемы с тем, как оказаться на Тектоне. До сего момента она вообще его не видела, разве что из космоса. Застряла на неопределенное время на Звездной стороне Опала, делать ей было совершенно нечего, поездки она могла совершать лишь самые короткие и не имела никакого влияния на дальнейший ход события.

Перри отдал в ее распоряжение целое здание по соседству с космопортом. Он уверял, что она может свободно ходить и ездить, куда захочет, разговаривать с кем хочет и, вообще, делать все, что ей заблагорассудится.

Очень мило с его стороны. За исключением, правда, того, что в здании не было ни одной живой души. Еще он попросил быть готовой к встрече, сразу как только он вернется. Их с Ребкой не было уже несколько дней. Куда Дари, по его мнению, могла ездить? Что делать?

Она вызывала на экран компьютера карту Опала. Для человека, привыкшего к четкому расположению континентов на поверхности Врат Стражника, к четким границам вода-земля, эта карта казалась, мягко говоря, неудовлетворительной. Правда, контуры дна океана планеты были обозначены как постоянная географическая характеристика Опала, но, пожалуй, это была единственная его неизменная черта. Потому что для Слингов, как она обнаружила, были указаны только настоящее положение и скорость дрейфа — да и то лишь для самых крутых. Плюс оценки их толщины и предполагаемого времени жизни. В данный момент Дари стояла на слое почвы всего в сорок метров толщиной. И величина его постоянно и непредсказуемо менялась.

Выключив дисплей, она потерла ладонью лоб. Ей было нехорошо. Частично это могло быть связано с пониженной гравитацией, которая на Звездной стороне Опала достигала всего лишь четырех пятых от стандартной, но, возможно, какая-то доля приходилась и на дезориентацию, вызванную быстрым межзвездным путешествием. Результаты всех проверок утверждали, что Бозе-переход никак не влияет на физическое состояние людей, но она вспомнила обитателей древних «ковчегов», которые позволяли себе только субсветовые скорости и утверждали, что душа человека не может путешествовать быстрее скорости света.

Если это так, ее душе долго придется догонять тело.

Дари подошла к окну и посмотрела на облачное небо Опала, чувствуя себя очень одинокой и такой далекой от дома. Ей хотелось бы хоть отдаленно увидеть блеск Ригеля, ближайшего к Вратам Стражника сверхгиганта, но облака не расходились. Она чувствовала себя заброшенной и поэтому злилась. Ханс Ребка мог оказаться интересным человеком и, похоже, заинтересовался ею — она увидела искорку в его глазах. Но не для того она так далеко летела, чтобы ломать свои планы из-за прихоти бюрократа отсталого мирка.

Эти чувства переполняли ее, и она больше не могла оставаться закупоренной в низком и тесном здании. Лучше пройтись. Она вышла и обнаружила, что начал моросить дождичек. В этих условиях обследование Слинга пешком делалось затруднительным: вся поверхность его была в каких-то кочках и комках травы, мягкая почва едва прикрывала скользкую путаницу корней и стеблей, но дома она всегда ходила босиком, и пальцы ее ног найдут здесь достаточно зацепок. Дари нагнулась и сняла туфли.

За пределами космопорта почва стала еще более неровной и идти было очень трудно, но ей требовалась физическая нагрузка. Она прошагала почти километр и собиралась идти дальше, когда из спутанной густой травы, в нескольких метрах впереди, раздалось сердитое шипение. Верхушки растений закачались и пригнулись под тяжестью какого-то большого и низкого тела.

Дари ахнула, отскочила назад и плюхнулась наземь, сильно ударившись о мокрую почву. Хождение босиком и, вообще, всякое хождение неожиданно показалось ей дурацкой затеей. Она поспешила назад в космопорт и реквизировала аэрокар. У него был весьма ограниченный радиус полета, но на нем можно выйти за пределы Слинга и поглядеть на опальский океан.

— Вы можете не волноваться, — сказал ей инженер, отдавая аэрокар. Он показал, как пользоваться простыми рычагами управления, хотя ей это казалось лишним. — На берегу нет ничего вредного, и люди, селившиеся здесь, тоже ничего опасного не привезли. Не было никакой угрозы.

— Что же это было?

— Большая старая черепаха. — Это был мужчина высокого роста с бледной кожей и в грязной спецовке. Беспечная улыбка демонстрировала отсутствие нескольких зубов. — Весит, наверное, полтонны. Все время ест, но только траву, кустики и тому подобное. Можно проехаться у нее на спине, она и не заметит.

— Местное животное?

— Не-а. — Краткий урок вождения аэрокара был закончен, но инженер не спешил уходить. — На Опале нет туземных позвоночных. Самое большое местное животное — что-то вроде четырехногого краба.

— А в океане есть что-нибудь опасное?

— Для нас с вами нет. Конечно, осторожность не помешает. Когда будете над океаном, обратите внимание на большой зеленый горб, почти под самой поверхностью воды, около километра в поперечнике. Это прудовик. Они время от времени портят лодки, но только потому, что не понимают их назначения, да только если они на них сами натыкаются.

— А если такой поднырнет под Слинг?

— Что же он, глупый, это делать? Они поднимаются подышать и на свету побыть: под Слингом этого нет. Давайте отправляйтесь и поищите прудовика… его увидеть — это настоящее приключение. Их много поднимается наверх в это время года. Если вам повезет, то встретите того старикашку. Еще несколько дней, и они уйдут. В нынешнем году они уйдут пораньше.

— А куда?

— В океан. Куда еще? Они знают, что идет Летний Прилив, и им хочется удобно и уютно устроиться до того, как все начнется. Должно быть, чувствуют, что в этом году ожидается особенно большой.

— А им грозит что-нибудь?