Московский парад Гитлера. Фюрер-победитель - Игорь Градов

– Фроляйн, вы, как всегда прекрасны!

Девушка, не отрываясь от бумаг, холодно улыбнулась. С одной стороны, Краух ей не нравился, а с другой – с ним было опасно ссориться. Между тем штурмбанфюрер продолжал:

– Мне недавно прислали мне из Швеции плитку настоящего шоколада. Не хотите попробовать?

Краух достал из портфеля небольшой прямоугольник в красивой шуршащей бумаге и протянул Инге. Та взглянули на него более благосклонно – она была сладкоежкой.

– Вилли, вы балуете меня! Но, боюсь, шоколад повредит моей фигуре. К тому же шеф не любит, когда его подчиненные принимает подарки от чужих офицеров.

– Что вы, Инга, одна маленькая плитка не испортит вашу замечательную талию! Что же касается Зеермана, то, думаю, он не станет поднимать шума из-за этого скромного знака внимания. Кстати, он на месте?

– Нет, его вызвал к себе генерал-губернатор. Генерал уехал буквально пять минут назад…

– Вот и чудесно, значит, никто ничего не узнает. Кстати, Инга, вы не хотите устроить небольшой перерыв? Обещаю угостить вас также американскими сигаретами – еще подарок из Швеции.

Инга осмотрела приемную: посетителей не было, дежурный офицер все еще не вернулся, и кивнула головой.

– Хорошо, сейчас я закончу страницу и выйду на лестничную площадку. Генерал не разрешает курить в приемной.

– Буду вас ждать.

Краух вышел на лестницу. Соседнюю квартиру занимали шифровальщики, поэтому ее дверь была плотно закрыта. Отлично, никто не помешает спокойному разговору, подумал штурмбанфюрер.

Минут через пять появилась Инга – сели на широкий, удобный подоконник. Из окна открывался прекрасный вид на заснеженный Кремль. Его золотые купола поблескивали на солнце, темные башни и стены резко контрастировали с белизной реки. "Какая красота, – подумал Краух. – жалко будет его взрывать. А что делать? Положение на фронте, говорят, ухудшается с каждым часом, возможно, придется скоро бежать. Фюрер приказал: если положение станет критическим, затопите Москву. А то, что не удастся затопить – уничтожить".

Вильгельм достал из кармана пачку американских сигарет. Это действительно был подарок, только не от мифических родственников из Швеции, а от начальника, который хорошими сигаретами, шоколадом и кофе поощрял своих офицеров. Не патриотично, конечно, зато практично: с помощью таких милых презентов его подчиненные завязывали нужные знакомства и добывали информацию. Не брезговали даже слухами. Они, кстати, оказывались иногда правдивее всех официальных сообщений.

"Слухи нельзя недооценивать, – учил молодых офицеров шеф московского гестапо Вольфганг фон Вернер. – В девяти случаях из десяти они окажутся пустышкой, игрой воображения, но в одном случае – правдой. И ради этого одного надо проверить все десять. Учитесь собирать информацию, просеивать ее, отделять правду ото лжи. Это поможет вам в оперативной работе". Вилли хорошо запомнил наставление шефа и активно завязывал знакомства, угощая своих информаторов сигаретами, кофе, коньяком или еще какими-нибудь заграничными продуктами. Вот и сейчас он намеревался получить от Инги сведения о Нине Рихтер.

Девушка курила нервно, то и дело поглядывая на маленькие часики.

– Вы спешите, Инга?

– Генерал может позвонить, мне надо быть на месте.

– Вряд ли он освободиться раньше, чем через полчаса. У фон Грота, говорят, намечается какое-то экстренное заседание, связанное с очередной операцией против подпольщиков.

– Откуда вы знаете?

– Слухами земля полнится, в данном случае ими полнится наше управление. Кстати, о слухах. Говорят, ваша соседка Нина нашла в Москве дочь, которую потеряла шесть лет назад.

– Я ничего об этом не знаю.

– Инга, со мной можно быть откровенным. Я прекрасно знаю, кто является вашим истинным шефом. Это, конечно же, не генерал Зеерман, а мой коллега, штандартенфюрер Юрген Зеллер. Но его дочь Нины Рихтер совсем не интересует, он занимается другим делом. А вот меня очень даже волнует все, что так или иначе связано с вашей знакомой. И в частности – ее семейная жизнь. Нина вам никогда не рассказывала о своем муже?

– Нет, она не откровенничала со мной.

– Так знайте: она была замужем, и у нее есть двенадцатилетняя дочь. По моим сведениям, муж и ребенок не уехали в эвакуацию, а находятся здесь, в Москве. Нина установила с ними связь или, возможно, установит в ближайшее время, и я должен об этом знать. Вы поможете мне?

– Зачем мне это надо?

– Затем, что при определенных обстоятельствах я могу быть вам очень полезен. Мой друг Юрген не слишком ценит вас как агента, а вы заслуживаете гораздо большего. Я, например, могу посодействовать вашему переводу в Германию, в один из тыловых штабов, поближе к семье и подальше от фронта.

Инга внимательно посмотрела на Крауха. Слова штурмбанфюрера задели ее за живое – девушка давно мечтала перевестись куда-нибудь в спокойное место, где можно не опасаться ночных налетов и подпольщиков. В Германии у нее остались отец, мать, маленький братишка… Инга пошла на сотрудничество с гестапо только потому, что Юрген Зеллер обещал ей перевод, но прошло уже полгода, а он не спешил выполнить свое обязательство… Может быть, Краух окажется более благодарным?

– Я не знаю, чем могу быть вам полезна… – осторожно сказала Инга.

– Просто вспомните, не заметили ли вы в последнее время что-то странное в поведении Нины?

– Она действительно изменилась – стала более нервной, но я полагала, что это связано с трудностями в работе и не лезла с расспросами. А в остальном она вела себя так, как всегда. Я же говорила, что Нина – очень скрытный человек. Я даже и не подозревала, что у нее есть ребенок… Единственное, что мне показалось странным, – она вчера принесла домой кое-какие продукты и спрятала у себя в комнате. Хотя обычно мы держим их на кухне.

– Да? И что же она утаила?

– Я заметила несколько банок тушенки, шпик, муку, соль, сухое молоко и яичный порошок. Такое впечатление, что она делает запасы на случай блокады или окружения.

– Интересно… Ну что же, спасибо за информацию. Вы очень помогли мне. Буду надеяться на дальнейшее сотрудничество.

– А я могу рассчитывать на ваше содействие с переводом?

– Если мне удастся сделать то, что я задумал, то начальство наверняка оценит мое усердие, а я получу возможность похлопотать за вас, Инга. В самом деле, что такой красивой девушке, как вы, делать на фронте? В Берлине или Дрездене вам было бы гораздо лучше. А теперь нам пора возвращаться, а то ваше отсутствие могут заметить.

Получив документы, Вильгельм спустился к машине и поехал обратно на Лубянку. По пути он размышлял над полученной информацией. Несомненно, Нина приготовила продукты для дочери и мужа, значит, в ближайшее время должна состояться их очередная встреча. Вот тут-то и надо пустить за ней "хвост"… Рихтер приведет его к подпольщикам, а дальше уже дело техники. Установить слежку, выявить руководство и внезапным ударом обезглавить верхушку московского подполя. В случае удачи улов будет отличный.

Краух довольно улыбнулся. Прав был все-таки его шеф – при правильном подходе всегда можно получить интересную информацию от секретарш. Сегодня, например, ценные сведения достались ему всего за плитку шоколада и сигарету. Дешевле не бывает.

Москва

6 марта 1942 года

Кремль

Из стенограммы совещания.

Присутствовали: Адольф Гитлер, рейхсфюрер СС Гиммлер, командующий группой армий "Центр" фельдмаршал фон Манштейн, генерал-губернатор Москвы фон Грот, командующий войсками СС на Востоке бригаденфюрер фон Блог, командующий 5-й армией генерал Зеерман.

ГИТЛЕР. Фельдмаршал, мне нужна полная и точная информация о том, что делается на фронте!

МАНШТЕЙН. На востоке части Красной Армии прорвали нашу оборону, бои идут уже в районе Измайловского леса. На юге русские наступают на Подольск и Наро-Фоминск, здесь положение особенно тяжелое – их танковые дивизии вышли в тыл 7-й армии. Попытки восстановить фронт своими силами не удались – у противника слишком большой перевес в живой силе и технике. По нашим сведениям, 2-я танковая армия генерала Баграмяна получила около 300 новых КВ, против которых наша полевая артиллерия бессильна. На северо-западе сражение идет в районе Солнечногорска, здесь русские развивают наступление сразу по двум направлениям – на Истру и Красногорск. Части 9-й армии генерала фон Зорна отходят, иначе могут попасть в "котел". Если русские займут Одинцовский район, вся наша группировка окажется в окружении…

ГИТЛЕР. Что вы предлагаете?

МАНШТЕЙН, Спасти положение может только отступление – надо восстановить фронт в 70-80 километрах западнее Москвы. Большевики каждый день бросают в прорыв новые части, их удары разрезают нашу оборону, а у моих танков почти нет горючего и снарядов. Пополнить их невозможно: железные дороги атакованы партизанами, рельсы или взорваны, или разобраны.