Наследие Черной Воды 2 (СИ) - Артемьев Роман Г.

Девушка в золотом и черном, родовых цветах Голденби, в одиночестве сидела за столиком, что-то читая. При нашем появлении она взглянула в сторону открывшейся двери и отложила книгу в сумочку. На мгновение лицо у неё выразило изумление, однако она тут же справилась с собой и поднялась с диванчика, замирая в поклоне перед лицом более высокого статуса. Ауру мою прочла, вот и находится в легком диссонансе из-за внешности ребенка и количества отметок призывов темных сущностей.

— Дочь Золотых Пчел, носящая имя Годива, счастлива приветствовать дитя Черной Воды.

— Да осветит Луна твой путь, Годива Золотых Пчел. Я — Майрон Черной Воды, второй из носящих это имя. Надеюсь, я не нарушил никаких твоих планов?

Последнее предложение прозвучало неформально, построение фразы предлагало перейти на более простое общение. Мы — не люди, в нашей среде свой этикет. Она старше по возрасту, я прошел две инициации, оба еще не считаемся полноценно взрослыми, поэтому можем говорить, не соблюдая строгих канонов. Вот если бы мы представляли свои Дома, тогда упрощать речь было бы непозволительно.

— Ничуть, Майрон, — мгновенно перестроилась Годива, открыто улыбнувшись, и я прибавил ей в дипломатию ещё очко. Два очка. — Оставаться в школе в выходной ни у кого нет желания, поэтому твоё письмо пришлось очень кстати.

— Ну, мало ли? Эксетер говорил, учителя не возражают, если ученики выходные проводят дома.

Девушка стрельнула глазами в сторону вассала, присоединившегося к кампании в соседнем купе. Там уже сидел ещё один юноша и две девушки, вероятно, остальная свита Годивы.

— Не во всех колледжах. Наш, Старейших, дозволяет отлучки начиная с четвертого курса. Я пользуюсь правом дважды в месяц, чаще не получается, да и желания особого нет. Иногда и от родных хочется отдохнуть, — она указала на столик, предлагая усесться. — Что-нибудь закажешь?

— Что-нибудь легкое и с мясом. Посоветуешь?

— Попробуй куриную грудку в белом вине. У вас никаких запретов на пищу нет? Я, к стыду своему, о Блэуотерах знаю совсем немного.

— Мы совершенно всеядные. А что про нас говорят?

— Только то, что вы отшельники и ни во что не вмешиваетесь. И ещё покровительствуете Перекрестку. Я на нём никогда не бывала — там действительно можно купить всё, что угодно?

— Разумеется, нет, — улыбнулся я, на всякий случай укрепляя ментальные щиты. Очень обаятельная девушка, даже слишком. — В нашем мире хватает вещей, которые невозможно купить за деньги. На Перекрестке торгуют товарами или предоставляют услуги, многие из которых запрещены в Британии и соседних странах. Откровенной грязи не так уж и много. Местный Совет стремится поддерживать равновесие между бизнесом и респектабельностью, поэтому человеческих жертвоприношений или чего-то подобного ты там не встретишь. Хочешь убедиться сама?

— А можно?!

— Если старшие не будут возражать — лично проведу экскурсию.

Мы беседовали, перескакивая с темы на тему, окольными путями стараясь выведать побольше информации друг о друге. С Годивой оказалось интересно общаться. Она довольно быстро поняла, что не стоит воспринимать меня обычным мальчишкой, и раззадорилась, почуяв загадку. С её стороны было естественно попытаться вытянуть собеседника на откровенность. Обмен репликами незаметно превратился в своеобразную пикировку, где обе стороны пытались незаметно узнать побольше, попутно стараясь как можно меньше рассказать о себе. Причем — искренне, нас обоих подзуживали любопытство и спортивный азарт.

Лично меня подобный обмен устраивал. Годива рассказывала как об Олдоакс, так и о внутренней «кухне» Священных Домов, в которой она разбиралась намного лучше меня.

— Во всём колледже — всего десяток студентов?

— Причем некоторые приехали из-за Канала, — кивнула девушка. — Нас очень мало, Майрон. Далеко не все Дома соглашаются отправить учеников в школу, а из тех, кто согласен, посылают не всех детей. Вот вы, например. Почему дети Черной Воды не учатся в Олдоакс?

— Потому что у нас в поместье есть хорошие учителя, — улыбнулся я. — Школа не даст мне ничего такого в плане образования, чего я не мог бы получить сам. Причем индивидуальный подход всегда эффективнее группового.

— Я не про учебу говорю, — ответно улыбнулась Годива.

— Я понимаю. Но ты же помнишь, мы — отшельники. У нас нет других причин ехать сюда, кроме образования.

— Тогда почему ты здесь?

— Обычное любопытство, — пожал я плечами. — Вдруг мы чего-то не знаем? С тех пор, как последний из нас учился в Олдоакс, прошло немало времени. Если уж простецы создают школы для травников, то здесь тоже что-то могло измениться. Ты не сравнивала — программа за последние сто лет сильно поменялась?

— В нашем колледже осталась прежней, про остальные не знаю, — даже не сделав вид, будто задумалась, ответила девушка. — Да и какая разница? В Олдоакс принимают только потомков старых родов, у которых свой стиль, свои методики, своя библиотека. Задача школы — воспитание и помощь в получении связей.

— Насчет связей соглашусь, а вот воспитание… Совместное обучение детей из Священных Домов и простецов неизбежно отражается на мировоззрении. Стоит ли нам сближаться? Я понимаю, что излишнее самомнение лечить необходимо, но есть очень большая разница между трезвым взглядом на общество простых магов и интеграцией в оное.

— Незримая Власть не позволит этому произойти.

— Незримая Власть — не панацея. У меня складывается впечатление, что некоторые Дома близко к сердцу принимают события в мире смертных. Впереди война, кое-кто поговаривает о желании в ней участвовать, приводя смехотворные аргументы о необходимости поддерживать репутацию. Да, их приложит откатом, но это будет потом. Так! — я скрестил руки, поняв, что разговор зашел куда-то не туда. — Не лучшая тема для застольной беседы. Мы говорим о школе. Сойдёмся на том, что у Черной Воды по-прежнему нет необходимости присутствовать в Олдоакс?

— Нуу… — задумалась девушка. — Современная магия?

— Хороший аргумент. Действительно — хороший. Частные учителя?

— Туше! Тогда, может, традиция? Твои предки входили в число основателей.

— Тогда была иная ситуация. За прошедшее время появилась масса способов взаимодействия, площадок общения, не существовавших раньше. Времена изменились.

— Возможность обрести союзников?

— К союзникам прилагаются противники.

— Мне больше ничего не приходит в голову, — вздохнула Годива. — Кажется, ты всё решил.

— Увы. За исключением банального интереса, рациональных причин учиться здесь у меня нет. Впрочем, я буду рад узнать, как тут всё устроено.

Всё-таки она развела меня на откровенность.

Будь на её месте кто-то более старый и опытный, у него обязательно бы нашлись аргументы, противопоставить которым мне было бы нечего. Всякий раз при слове «переговоры» мне вспоминается беседа лорда Калма и Пламенеющего, на которой я имел честь присутствовать. Двое существ, достигших вершины в искусстве убеждения оппонента. Слова любого из них заставили бы меня поверить в необходимости моего присутствия в Олдоакс — и хвала Старейшинам, что Годиве далеко до них.

Мы проговорили почти два часа, свитские даже начали удивленно поглядывать на свою госпожу. Кажется, я сумел её удивить и заинтриговать. Мне девушка тоже понравилась — не пустышка, озабоченная статусом и внешностью, мозг она использует куда правильнее. Прекрасно разбирается в истории и литературе, с явным удовольствием спорила о роли Домов в падении Анжуйской империи, со знанием говорила о разнице в подходах к плетению заклинаний общей магии и родовых чар. Мы с ней походя пробежались по школьной программе и, чувствуется, затронутые темы она понимает. Сближению способствовали и некоторые шероховатости в семейной обстановке, о чём Годива не хотела говорить, но пару раз намеки прорвались.

Словом, знакомством я остался доволен и планировал его продолжить. Расстались мы на дружеской ноте, уговорившись друг другу писать. Территория Олдоакс закрыта, но Годива обещала переговорить с деканом о возможности в виде исключения устроить для меня экскурсию. Что ж, не буду возражать. Посмотрю, как люди живут.