Гостья на замену - Мэри Бэлоу

Он прекрасно знал, на самом деле здесь совсем безлюдно. И сомневался, что кто-либо появлялся тут с прошлого лета. Несмотря на красоту, это было заросшее, заброшенное место. И еще он знал, что если бы был сейчас с другой женщиной, то давно бы задрал ей юбку до талии, и расстегнул бы пуговицы бриджей. Он уже был бы в ней, используя даму, чтобы доставить себе удовольствие, и, в оплату, доставляя удовольствие ей.

Если бы она была другой женщиной. Она зарылась лицом в его шейный платок. Она дрожала. Он не знал, плакала она или нет, но у него не хватило храбрости посмотреть ей в лицо, чтобы это выяснить. Он прижался щекой к ее макушке и крепко обнимал, пока она не успокоилась. И еще пять, а может десять минут.

Ей было тепло и уютно, но она жалела, что этого не произошло. А, вместе с тем, возможно, почувствовала и некоторое облегчение. Есть ли нечто постыдное в том, что тебя взяли на твердой земле? Нет, решила она. Но это уже не имело значения. Она расслабилась. Было так приятно касаться его, и от него так приятно пахло. Она вяло раздумывала о том, почему мужские одеколоны намного приятнее, чем женские духи? Возможно потому, что она была женщиной, улыбнулась она в душе. Должно быть так чувствуешь себя, когда спишь ночью в мужских объятиях, подумала она. Но эта мысль грозила повергнуть ее в печаль. Она подняла голову.

Они, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза и слабо улыбались.

— Боюсь, Клэр, у меня слишком мало опыта романтических отношений, — сказал он.

— А у меня нет вовсе, — ответила она, — Мы с вами чудная пара.

Он хохотнул.

— Вам не кажется, что слово «ланч» звучит уже весьма искушающее?

Ей не казалось. Ей не хотелось возвращаться к обществу, по крайней мере, лет десять.

— Полагаю, да, — ответила она скучным голосом..

Он снова засмеялся.

— Потрясающий энтузиазм, — сказал он, прижав палец к ее носику, — Но нам пора возвращаться. Нужно присоединиться к планам Флоренс на сегодня, иначе мы навлечем на себя ее вечный гнев.

Клэр не очень заботил гнев леди Флоренс, как вечный, так и любой другой. Но она просто улыбнулась.

— Непослушная, — покачал он головой, — Очень непослушная. Как-никак она – наша хозяйка, моя дорогая валентина. Немедленно встаем.

Но снова рассмеялся и не двинулся с места. Прошло еще пять минут, прежде чем они поднялись и сели на лошадей. Пять минут поцелуев, улыбок и милой болтовни.

Но, в конце концов, они двинулись назад – к обществу, на прием в честь Валентинова дня.

*****

После ланча леди Флоренс и ее гости в трех закрытых каретах направились на морское побережье, почти в десяти милях от дома. Там не на что особенно смотреть, и, кроме нескольких рыбацких хижин, ничего нет, сказала она, но там мили берега, изрезанного мысами, где можно гулять, и мили пляжа для тех безрассудных смельчаков, кто рискнет спуститься вниз по крутым тропинкам в утесах. А также маленькая гостиница для тех, кому не нравится подставлять себя под порывы морского бриза, даже в солнечный день.

— Быстро сходим посмотреть вниз, на море, и вернемся назад, Гордон, — твердо сказала лорду Мингрею миссис Тэйт, когда все вышли из карет у гостиницы «Корона и якорь».

— Если нас не снесет с утеса, Фрэнсис, — сказал он, — Здесь куда ветренее, чем в Карвер Холле.

— Я уже насмотрелась на красивые пейзажи из окна кареты, — сказала леди Поллард, — Вы согласны, Руфус?

Мистер Такер был согласен и парочка исчезла в гостинице, чтобы согреться и подкрепиться.

Ольга Гарнетт решила, что ее утреннее газовое платье будет красиво развеваться во время прогулки вдоль утесов. Сэр Чарльз скривился и натянул свою бобровую шапку почти до бровей.

— Не только утренняя пташка, — ворчал он, — Но еще и уличная.

Люси Стернз под руку с мистером Шимптоном уже удалялись от гостиницы.

— Идем на берег, Флоренс? – спросил мистер Маллинз, — Вы знаете, как спуститься вниз? Должен признаться, что мне не приходилось бывать на этом необычном участке береговой линии.

— Здесь есть совершенно безопасная тропинка, — ответила она, — Хотя и довольно крутая.

Герцог Лэнгфорд, вскинув бровь, поглядел на Клэр.

— О, да, пляж, — воскликнула она, — Это другое излюбленное место, куда мы летом обычно приезжаем на пикники. Иногда мы даже купаемся, как дети.

— Возможно, Клэр, — улыбнулся он, — Вам, придется нести меня по этой крутой тропинке. Но, во что бы то ни стало, мы с вами попытаемся спуститься.

Она засмеялась, взяла его за руку и они зашагали впереди другой пары. Он позволил ей идти первой по извилистой грязной тропе, ведущей от верха утеса к большим скалам и камням поменьше на песчаном берегу. Она почти бежала вниз, легко и свободно, и он подумал, что она похожа на олененка. Если бы он не знал ее и никогда не видел ее лица, то подумал бы, что перед ним сущая девчонка. Он улыбнулся и припомнил свое первое, всего двумя днями ранее, впечатление о чопорной мисс Уорд.

— А вы знаете, что это может быть губительно для моих гессенских сапог, — сказал он, когда они оказались внизу и пробирались между скалами к берегу, — И я дрожу при мысли о том, что может сделать с ними песок. Увидите, Клэр, гнев моего камердинера будет ужасен.

Она весело рассмеялась, и он окинул взглядом сверкающие глаза, розовые щеки и спутанные пряди волос, которые ветер вытянул из-под шляпы.

— Тогда вы должны будете поставить их снаружи у двери и сбежать, — сказала она.

— Это будет самым впечатляющим из того, что когда-либо совершал герцог, — засмеялся он, схватил ее за руку, и пустился бежать, — действительно бежать, — бежать с ней вниз, к берегу, к наступающему приливу. Если она выглядела девчонкой, то и он чувствовал себя совершенным мальчишкой.

— Обычно мы стояли у самого края воды, — вспоминала она, — соображая, насколько близко можно подойти, чтобы не намочить ботинки. Боже мой, какой выговор мы получали, когда возвращались к родителям!

— И я полагаю, вы намерены сделать это снова, Клэр. Мой камердинер уволится. И что тогда прикажете делать?

— Ну, — ответила она, — Вы можете попытаться чистить свою обувь самостоятельно.

— Что? – Он посмотрел на нее в притворном ужасе, — Или, точнее, как?

В постелях своих любовниц и куртизанок он привычно шептал всякий любовно-сексульный вздор. Он не привык говорить глупости беззаботно, просто так. Но он целый час нес околесицу, пока его ботфорты намокали, а она, хихикая, стояла на безопасном расстоянии, — не смеясь, а именно хихикая, — а потом они пошли вместе по кромке воды. Ветер дул им лицо и они шли, обхватив друг друга за талию.

Они остановились, когда дошли до остова разбитой лодки, почти полностью погребенной под сырым песком.