Гостья на замену - Мэри Бэлоу

И все же ей не следует наслаждаться, думала Клэр, покидая свою комнату и спускаясь в гостиную, где уже были слышны голоса гостей, собирающихся к обеду. Прием, на котором она присутствовала, отнюдь не являлся пристойным. Если у нее и были некоторые сомнения, то днем герцог их рассеял. А если какие-то еще оставались, то они исчезли в гостинице, где миссис Стернз до конца чаепития просидела, прижавшись плечом к мистеру Шимптону, и где леди Поллард, улучив момент, повернулась к мистеру Такеру и они поцеловались. Наблюдая за всем этим, Клэр очень радовалась, что не склона к унынию.

И все же она наслаждалась. Как только она вошла в гостиную, он, протянув руку, пошел к ней. В коричневом бархатном сюртуке и бриджах цвета буйволовой кожи, жилете цвета тусклого золота и белой рубашке, он выглядел просто великолепно. О, да, думала она, почти улыбаясь ему, но сдержавшись на тот случай, если он вовсе не рад этим обстоятельствам, — о, да, это так романтично, невзирая на то, что вытворяли гости леди Флоренс. Получить валентина на целых три дня, причем такого статного и утонченного валентина, это вершина романтических фантазий увядающей старой девы.

За обедом леди Флоренс весело объявила, что вечером они будут играть в фанты. Объявление вызвало смешки и восклицания.

— Да ну, Флоренс, – сказал сэр Чарльз. – Неужели в фанты?

— Фанты? – сказал мистер Тэйт. – Вы меня смутили.

Однако, казалось, что все обрадовались, подумала Клэр. При случае, она играла в фанты со своими племянниками и племянницами, иногда на мелкие монетки, но чаще на какое-нибудь задание, которое должно было быть выполнено в качестве штрафа. Что-то вроде песенки, которую надо спеть. Дети обычно наслаждались, когда к ним присоединялись взрослые и изъявляли готовность подурачиться.

Но, по-видимому, этим вечером у нее не будет возможности поиграть. После того, как все переместились в гостиную — джентльмены не остались в столовой, когда дамы ее покинули, — и закончили пить чай, герцог Лэнгфорд положил руку ей на плечо и обратился к леди Флоренс.

— Вы простите нас с Клэр, если мы оставим вас на час-другой? – совсем уж скучающим голосом промолвил он, растягивая слова. – О, мы испытываем настоятельную потребность осмотреть в галерее портреты предков вашего мужа и прочие картины. Не так ли, Клэр?

Они испытывают потребность? Клэр испуганно смотрела на него. Но ей не хотелось идти. Ей не хотелось оставаться с ним наедине. Он мог сделать такое предложение только по одной причине. И все должны были подумать о том же самом. Леди будут понимающе улыбаться, а джентльмены подмигивать.

— Вы негодник, Джерард! – сказала леди Поллард, — И почему мы не подумали об том же, Руфус?

— Ну, есть еще оранжерея, Милдред, — заметил он.

— Ах, — ответила та, — но в таком случае мы пропустим игру в фанты. Вы уверены, что хотите этого, Джерард?

Клэр с надеждой смотрела на него. Она понимала, что должна что-то сказать. Но такие люди всегда лишали ее дара речи. Она никогда не знала, что и когда полагается говорить.

— У нас есть идеи получше, — ответил герцог, убрав руку с плеча Клэр. Он легонько коснулся ее щеки костяшками пальцев, прежде чем подать руку, чтобы помочь подняться.

— Тогда идите, — произнесла леди Флоренс тоном, в котором слышалось раздражение.— Остальные готовы продолжить забаву.

Особняк Карверов являлся тюдоровским поместьем, но столетия перестроек преобразили его. Однако на верхнем этаже по-прежнему находилась длинная галерея, занимающая всю ширину здания. Они с герцогом, несущим в руке подсвечник, уже поднимались по лестнице, когда Клэр заговорила. Она была сердита – возможно, больше на себя, чем на него. Как она могла позволить, чтобы благоговейный страх заставил ее пойти против себя?

— Я не думаю, что это хорошая идея, ваша светлость, сказала она. – Я не думаю, что хотела бы остаться с вами наедине. Это неприлично.

— Намного приличнее, чем находиться в гостиной следующие пару часов, — ответил он.

Она посмотрела на него. Они задержались на второй лестничной площадке.

— Забавляясь игрой в компании других? – удивилась она.

— Фанты, — сказал он, — Вы имеете представление о том, что это такое, Клэр?

— Я играю в них всю сознательную жизнь, — ответила она.

— С предметами вашей одежды в качестве фантов? – спросил он.

Она в изумлении уставилась на него, смысл сказанного им дошел до нее. Кровь бросилась ей в лицо.

— Но, — сказала она почти шепотом, — Но, как же…

— Так что, моя дорогая Клэр, — сказал он, снова предлагая ей руку, — Мы с вами пойдем в галерею любоваться искусством. Пойдем?

Она нерешительно протянула ему руку. Неужели то, что он сказал, правда? Нет, даже эти гости не могли вести себя настолько непристойно. Неужели все это искусная уловка, чтобы остаться с ней наедине? Более часа наедине в галерее наверху? Несомненно, она должна воспротивиться. Она должна сослаться на головную боль и удалиться в свою комнату. Или, лучше всего, сказать ему правду, и уйти в свою комнату.

Но она вспомнила смешки и комментарии за обедом, когда об игре было упомянуто впервые. Кроме того, ей хотелось пойти, подумала она, взяв герцога под руку и позволив провести ее по последнему лестничному маршу. И нет, она не чувствовала себя виноватой. Боже, ведь она женщина, а не девочка. Она женщина со своими чувствами и потребностями, и страстным желанием хоть раз в жизни стать частью романтической атмосферы дня святого Валентина.

Они прошлись вдоль одной стороны галереи и вернулись по другой, смиренно рассматривая картины, которые он освещал, подняв вверх канделябр. Они едва обменялись парой слов. Но Клэр потихоньку наслаждалась тем, что ее рука лежит на твердой мужской руке, тем, что они наедине, и тем, что она его пара. Независимо от того, что сейчас могло происходить там, внизу, независимо от того, что он думал или чувствовал, решила Клэр, она насладится каждой минутой, проведенной с ним. Она вообразит, что они принадлежат друг другу, что они нечто большее, чем валентины на три дня.

— Поскольку, Клэр, нам не удалось убедить себя, что мы – великие приверженцы искусства, — сказал он, когда они остановились у последней картины, изображающей всадника на лошади и свору охотничьих собак, — Мы должны придумать, как нам развлечься до конца этого вечера.

Она напряглась.

— Может присядем на скамью под окном и обменяемся рассказами о себе? – спросил он.

Она покорно села, он устроился рядом, их колени слегка соприкоснулись.

— Сколько вам лет? – спросил он.

— Двадцать восемь, — ответила она, изумленно посмотрев на него.