Зюзюка, или Как важно быть рыжей - Екатерина Вильмонт

– Ладно, разберемся. Мне не к спеху!

– К спеху, к спеху, ты что себе думаешь? В мое время в сорок лет помирали уж, внуков имели, а ты только жить собралась? Ты бы к доктору, голуба, сходила, может, и деток-то поздно заводить, может, и стараться незачем… Ишь ты, не к спеху ей!

– Зюзюка, ты с ума не сошла?

– А мне не с чего! Где у меня ум-то, а? Это ты вон умная, только ничего не понимаешь! И чего ты меня в такой час потревожила? Скоро уж петухи…

– Слушай, Зюзюка, а ты вообще кто?

– Зюзюка.

– Нет, я имела в виду – что ты такое: нечисть, добрый дух, домовой?

– Я Зюзюка, а ты дура!

И она больше не отвечала на мои вопросы. Ну и пусть, устала я от нее.

Утром я увидела в окно, что Себастьяна выгуливает Виталий Маркович. Значит, Егору не лучше. Как глупо, я не знаю его телефона, а он моего. А звонить в дверь – только тревожить. Не буду. И я занялась уборкой. Какое удовольствие убирать новую квартиру, как вспомню свое отчаяние в родительских хоромах, превратившихся в результате в дом Эшеров… А тут полтора часа – и готово. И права, бесконечно права Алина – не надо пускать в дом мужиков, ох не надо! Но я уже чувствовала какую-то ответственность за Егора. И позвонила Эмилии.

– Дашенька, – обрадовалась она. – Как ваши дела?

– Спасибо, благодаря вам прекрасно. Мне так хорошо работается с Иришей.

– Она тоже на вас не нарадуется, говорит, что вы очень пришлись ко двору.

– Эмилия Казимировна, я хочу спросить, у вас есть телефон Егора?

– Разумеется! Но я…

Дело в том, что его вчера избили у нас во Дворе, вроде все обошлось, но потом у него прихватило спину. Я хотела бы узнать, не нужна ли ему помощь… – отчего-то смутилась я.

– Даша, это безумие, нет, верх безумия!

– Что? – не поняла я.

– У Егора столько женщин…

– Ну и на здоровье, но… он, наверное, удивляется, что я не звоню, а я просто не знаю телефона.

– Дашенька, но если он сам не дал вам своего телефона… Как же я могу? Это как-то неприлично.

– Хорошо, тогда прошу вас, позвоните ему и спросите, как он себя чувствует и не надо ли ему чего. Вряд ли он хочет в таком состоянии показываться своим бабенкам, а я просто соседка!

– Вы влюбились в него, Дашенька? Немудрено…

– Да боже меня упаси!

Странно, что она не стала выпытывать подробности избиения Егора и его чудесного спасения, она – как Зюзюка, все больше об амурах волнуется. Старая школа!

Через десять минут она позвонила.

– Даша, почему ж вы не сказали, что спасли Егора? Он просто в восторге от вас! И сам попросил у меня ваш телефон. Вы позволите?

– Господи, конечно!

– Тогда он через пять минут вам перезвонит, я только сообщу ему ваш номер.

Да, вот это воспитание! Цирлих-манирлих! Через пять минут действительно позвонил Егор.

– Даш, привет!

– Как спина? Я видела в окно Виталия Марковича.

– О прогулках пока и думать не могу, по квартире с трудом передвигаюсь. Но во второй половине дня должен приехать мой друг, он хирург, тогда и разберемся.

– Ты не голодный, тебе ничего купить не надо?

– Да нет, спасибо, заезжал муж моей сестры, все привез и забрал Себастьяна.

– Бедный Себастьян!

– Ничего, он любит у них бывать. Они за городом живут, он там целый день на воздухе, в снегу валяется… Даш, еще раз спасибо тебе.

– Да ладно. Надеюсь, твой доктор тебя скоро на ноги поставит. Пока!

В пять часов я с чувством исполненного долга уселась смотреть «Свою игру». Вдруг в дверь позвонили. Кого черт принес?

В глазок я увидела какие-то цветы.

– Кто там?

– Откройте, пожалуйста, я от Егора…

Я открыла. На пороге стоял мужчина и держал в руках… здоровенную кадку с фантастической бело-розовой азалией!

– Ох, вот это да!

– Куда поставить? Горшок тяжеленный! Целый куст! – Он занес кадку в гостиную. – Послушайте, надо, наверное, под него что-то подставить, давайте, пока я здесь, а то вам не поднять.

Я вспомнила, что у меня есть огромное блюдо для плова, которое когда-то мне привез в подарок Кристинкин муж. Я никогда им не пользовалась. Вот теперь оно пригодится!

– Ой, спасибо, я сейчас!

– О, это подойдет! Где будете ставить, азалия не любит тепла.

– Я знаю, вот тут лучше всего!

Он поставил кадку на блюдо, отряхнул руки, и только тут я на него взглянула. Что-то в его лице показалось мне знакомым…

– Даша? – вдруг ахнул он. – Ты стала рыжей, я сразу и не признал…

– Ромка, ты?

– Я, Дашка, я!

Это был мой одноклассник, Ромка Лосев, безнадежно влюбленный в меня в последних классах школы.

– Откуда ты взялся, Ромка? – вдруг страшно обрадовалась я.

– Да вот Егор позвонил, что спина болит, рассказал, что соседка спасла его с помощью азалии, и просил по дороге найти самую большую азалию. Даша, как я рад, ты стала еще лучше…

– Так ты хирург?

–Да.

– Я даже не знала, что ты поступил в медицинский.

– Ты никогда мной не интересовалась. А я вот знал, что ты училась на филфаке, а потом замуж вышла…

– Ромочка, это было так давно, а ты изменился, такой стал… матерый, что ли…

– Дашка, тебе идет быть рыжей… – он вдруг протянул руку и коснулся моих волос. Я вздрогнула. Его карие, чуть навыкате глаза, близоруко прищуренные, смотрели на меня с такой нежностью…

У меня вдруг тревожно застучало сердце.

– Что мы так стоим, заходи, Ромка, хочешь чаю или кофе?

– Хочу, конечно, хочу, но сперва надо осмотреть Егора, я же к нему приехал…

– Да, да, конечно, но потом обязательно приходи.

…С ума сойти, как меняет людей жизнь! Ромка в школе был тощим, некрасивым, правда, умным и развитым парнем. С ним никогда не было скучно, однако девчонки взрослеют раньше, и я никогда не влюблялась в одноклассников. А теперь это сильный сорокалетний мужчина, определенно очень интересный, с легкой сединой на висках и печальными карими глазами. Почему-то я разволновалась.

Егор тебе пригодится, предрекала Зюзюка. Может имелся в виду Ромка? Нет, что же это за наказание – все время жить ожиданием любви? Я хочу любви… Но не той, о которой трындит Зюзюка, а настоящей, как в книгах моего детства, романтической, может, даже жертвенной, а что, я могу… мне еще не поздно… вон, Зюзюка рассказала, что бабушке было за пятьдесят, а мне только сорок, и не зря я стала рыжей! А встреча через столько лет с человеком, о котором я и не вспоминала…

Может, я от отчаяния уже вообразила, что Ромка мне понравился? Да нет, вон Егор мне тоже нравится, и вроде даже я ему нравлюсь, но душа молчит, а тут такая вибрация… Нет, все не случайно в этой жизни, и, наверное, мы должны были встретиться с Ромкой, чтобы я наконец оценила его. А вдруг он просто обрадовался встрече с прежней школьной любовью? А теперь… У него же наверняка есть своя жизнь, и вполне вероятно, что в ней не будет для меня места? Вот не нашлось для меня места в жизни худородного дворянина Германа. И вдруг в памяти снова всплыли слова Зюзюки, сказанные в ночь нашего с ней знакомства. Дословно не помню, но она тогда сказала, что я без ее подсказки упустила что-то важное в юности… Вот сегодня я уж точно с ней пообщаюсь!

Ромки не было часа полтора. Ну сколько может опытный хирург осматривать больного? Меня уже трясло от нетерпения. А может, он ушел, решил не ворошить прошлое, зачем ему какая-то школьная любовь, к тому же безответная? В первый момент обрадовался, а потом решил – ну ее к бесу, эту задаваку Дашку, зачем мне сдалась сорокалетняя баба? Я то и дело подходила к двери, смотрела в глазок, прислушивалась, не открывается ли дверь Егора, но все было тихо. Неужели ушел? И в какой-то момент я перестала ждать. С ума я, что ли, спятила, Ромка Лосев мне понадобился! Дура набитая, хорохоришься, а сама готова даже в Ромке Лосеве увидеть мужчину своей мечты… Бред, бред!

Я ушла в спальню. И вдруг зазвонил телефон.

– Алло!

– Даш, это Егор! Слушай, Ромка все рвется к тебе, а я считаю, это свинство – бросать раненого в горьком одиночестве, может, ты придешь к нам, а? Даш, пожалуйста, приходи, я так рад, что ты знакома с моим лучшим другом… Надо за это выпить…

– А тебе-то пить можно? – спросила я, не зная, радоваться или огорчаться такому повороту.

– Один бокал доктор разрешил. Даш, ну пожалуйста! Ты теперь за меня в ответе, ты ж меня приручила, а скажи, какая азалия?

– Азалия сказочная, но если тебя опять будут бить у меня под окном, она тебя уже не спасет, я ее просто не подниму! Ладно, приду через пять минут. Что-нибудь нужно?

– Ничего, только прекрасная рыжая женщина.

И я загадала – если Ромка не скажет Егору, что я вовсе не рыжая, то у нас что-то получится…

Дверь мне открыл Ромка.

– Даш, ты не обиделась?

– Нет, что ты…

– Понимаешь, чтобы спорить с олимпийским чемпионом, нужно иметь стальные нервы.

– При чем тут олимпийский чемпион? – удивилась я.

– Знаешь, какое нужно упрямство, сила воли, напор, чтобы…

– Роман, кончай издеваться, идите сюда! – позвал Егор из кухни. Он стоял у плиты.