Пандемия - Франк Тилье

– Это просто бред психопата, возомнившего себя богом.

– Ничего хорошего, когда психопаты мнят себя богами. Особенно если вспомнить об ужасах, с которыми мы столкнулись в прошлом году. Не нравится мне это. Совсем не нравится. Сегодня этот Человек в черном начинает действовать. Он хочет завязать битву и на этот раз больше не прячется. Он открывает лицо.

Его слова становились все тяжелее. Николя было страшно, Камиль это чувствовала. Это он получил письмо, с его фамилией, его именем, адресованное на набережную Орфевр. И отправитель письма мог быть кем угодно. Он мог следовать за ним в метро. Наблюдать за его домом. Постучать в его дверь. Это бессилие перед невидимым врагом было хуже всего.

Белланже вздохнул и поднялся:

– Ладно… Пойду объясню все это Люси и Франку. Дождись меня сегодня, ладно?

Камиль поцеловала его. Ей хотелось сказать, что они его возьмут, рано или поздно припрут к стенке, но она вышла, не проронив ни слова.

19

Амандина надела маску, перчатки и комбинезон, застегнув молнию до самого верха. Надо быть осторожнее, больницы опасны, микробы вылетают из горла больных, распространяются в вентиляционных системах, садятся на дверные ручки…

Жоан взял только маску и держал ее в руке.

Войдя в больницу, они по лестнице поднялись в отделение пульмонологии. Амандина ни к чему не прикасалась. Ни к перилам, ни к стенам. Тео Дюрье лежал в отдельной палате, и посещения пока были запрещены. Амандина нашла его лечащего врача. У больного были расстройство сознания, потеря ориентации, учащенное дыхание. Астма все усугубила, но в больнице его состояние стабилизировалось.

– Вы говорили с его женой?

– Я ждал результатов анализов, прежде чем что-либо ей сообщать.

Жена ждала в коридоре, расхаживала взад-вперед, скрестив на груди руки. Амандина сообщила врачу информацию, которой располагала, и дала ему инструкции:

– Предупредите персонал. С этой минуты никому не входить в его палату без маски и перчаток, выбрасывать их после каждого использования. Никаких посещений, полная изоляция. Больницы – первые рассадники вируса. Вентиляция, ослабленные пациенты…

Врач кивнул. Амандина направилась к молодой женщине.

– Мадам Дюрье?

– Что происходит? Они говорят, что это грипп, но…

Амандина сразу приступила к сути: Тео подцепил неизвестную форму гриппа, о которой на данный момент врачи ничего не знают. Проводятся углубленные анализы, ученые делают все возможное. Самое главное сейчас – понять, как он подцепил вирус, и не допустить его распространения, отсюда изоляция.

Жюстина Дюрье смотрела на Амандину с выражением бессилия:

– У меня двое маленьких детей.

– Где они?

– В детском саду. – Она нервно покосилась на часы. – По идее, мне надо идти за ними через полчаса. Я приняла меры, когда выяснилось, что у мужа грипп. Но… что ни делай, малыши все цепляют только так. Что с ними будет, если и у них эта болезнь? Они слабенькие и…

– Не беспокойтесь. Мы за всем этим проследим, хорошо?

Она кивнула. Амандина не выказывала своей тревоги, но дело сильно усложнилось. Имея мужа-эпидемиолога, она наизусть знала цифры и статистику, по гриппу они были неутешительны. Ребенок, заболевший классическим гриппом, мог один заразить каждого пятого одноклассника. Легко представить цепную реакцию, которую вызывал любой инфицированный малыш. Вирус распространялся со скоростью лесного пожара. Не говоря уж о том, что вирусы гриппа могут быть смертельны для детей младшего возраста.

– После того как заберете детей, ни с кем не разговаривайте, никаких дружеских поцелуев, уходите как можно быстрее. Вы и ваши дети можете быть носителями вируса, часто бывает бессимптомная фаза, которая длится от одного до трех дней: вы больны, заразны, но сами этого еще не знаете. Надо любой ценой избежать распространения вируса.

– Носители? Но мы все делали прививку от гриппа. Я не понимаю. Зачем тогда прививки, если…

– Я вам объясняю: ваш муж заразился новым вирусом гриппа, мутировавшим и непредсказуемым, от которого вакцина этого года не защищает. Случай исключительный, надо создать новую вакцину, а это займет время.

Амандина перевела дыхание, чуть нажав на маску. Она все еще думала о лебедях, расположенных концентрическими кругами.

– Когда у Тео появились симптомы?

– Ему стало совсем худо в ночь с пятницы на субботу.

Это совпадало со случаем Бюиссона. Двое мужчин наверняка подцепили вирус одновременно…

– А как вы себя чувствуете?

– Хорошо.

– Отлично. Вот как мы поступим: вы с детьми посидите дома. Закройтесь в квартире, никуда не выходите и никого не впускайте. Мы свяжемся с врачом, он придет, чтобы осмотреть вас и прописать антивирусные препараты. Это профилактика, чтобы избежать появления гриппа или затормозить его.

Амандина протянула ей карточку кончиками пальцев.

– Если у вас или у ваших детей появятся симптомы, сразу сообщите нам, хорошо? Это очень важно.

– Хорошо.

– Вы или ваш муж знаете некоего Жан-Поля Бюиссона?

– Я, во всяком случае, не знаю.

– Вы можете дать мне точные сведения о том, что делал ваш муж за последнюю неделю? Скажем, со среды.

– Я… Я не знаю… К чему эти вопросы?

Амандина вздохнула и сделала знак врачу, что намерена войти в палату.

– Я пытаюсь понять, как он заразился гриппом.

Жоан говорил по телефону, он махнул рукой Амандине, чтобы входила без него. Она сделала глубокий вдох и шагнула в ров со львами.

20

Тео Дюрье не спал, но явно чувствовал себя скверно, лежал на больничной койке, глядя в потолок. Амандина подошла ближе, но оставила между ними добрый метр дистанции. Главное – не терять бдительности. Она играла с огнем. Вирус был здесь, в полной боевой готовности, подстерегая момент, чтобы проникнуть в ее дыхательные пути.

Она представилась и повторила вопросы, которые уже задавала предыдущему больному.

Тео Дюрье выдавил из себя ответ между шумными вздохами:

– Я… я не знаю, жил как обычно. Работа, метро, один раз пообедал с коллегой в пиццерии, дважды около полудня совершал пробежки.

Амандина записала имена, которые он с большим трудом ей продиктовал.

– Вечером я… еду прямо домой, полчаса на метро. Я бухгалтер на набережной Орфевр, тридцать шесть. Работаю в административном отделе…

Амандина записала и продолжала расспрашивать. Как и у Бюиссона, никаких контактов с дикими животными, никаких путешествий. Молодая женщина записывала все, что можно, но ясности это не добавляло. У Дюрье и Бюиссона болезнь проявилась одновременно, они наверняка были в достаточно продолжительном контакте с одним и тем же человеком, который передал им вирус где-то в среду. Но кто это был? И где состоялся контакт?

Она вышла из палаты, было уже около половины пятого. Жоан поднял свой мобильный, подходя к ней.

– Я только что говорил с Жакобом. Готово дело, начинаем кое-что узнавать о нашем вирусе. И новости нерадостные.

– Рассказывай.

– Во-первых, вирус, найденный у лебедей, абсолютно идентичен вирусу первого обнаруженного случая у человека. Амандина, это один и тот же штамм.

Худшая гипотеза подтвердилась. Грипп заражал и птиц, и людей. Значит, мог перескакивать с одного вида на другой.

– Наш «H1N1/Маркантер/11/2013» содержит гены нескольких вирусов гриппа, птичьего, свиного и человеческого. И от него нет никакой защиты.

– Откуда он взялся?

– Пока трудно сказать, надо еще покопаться, послать штамм в полторы сотни лабораторий наблюдения по всему миру, чтобы все приложили руку. Но если у него есть человеческий ген, хотя нашли его у птиц, значит…

– …где-то в мире, возможно, уже есть зараженные люди.

Амандина пыталась собрать фрагменты головоломки, но ей это никак не удавалось. Если вирус не хранился в Мировом банке штаммов гриппа, значит никто никогда его не встречал, ни одного случая не было выявлено службами здравоохранения или центрами наблюдения. Выходит, он был выведен в лаборатории? Был ли это генетически модифицированный штамм, в котором объединили свиной, птичий и человеческий вирусы, чтобы превратить его в грозное оружие?

– Единственный положительный момент – новых случаев у людей пока нет, – продолжал Жоан. – Может быть, среди людей он плохо распространяется? И умрет естественной смертью?

– Хотелось бы в это верить.

– Ну а что дали твои расспросы?

Амандина провела рукой по лбу. Она чувствовала приближение мигрени.

– Немного. A priori нет никаких точек соприкосновения с Бюиссоном. Я отправлю эту информацию в ИЭН, они свяжутся со всеми знакомыми Бюиссона и Дюрье, с людьми, которых они встречали и которые установлены… процесс быстро станет тяжким и неуправляемым.

– Ладно… Засим, после этих превосходных плохих новостей, хочешь кофе? Чая?

– Лучше уйти отсюда. Я только схожу в туалет.

В дамской комнате она приняла полтаблетки пропранолола, чтобы остановить головную боль. Иногда это помогало, иногда нет. Ее мигрени были настоящим бедствием и преследовали ее многие годы. Она сдавала анализы, никто не мог докопаться до происхождения головных болей, но предполагали, что они могли быть вызваны гремучей смесью антивирусных препаратов, перепадов давления между лабораторией-бункером и внешним миром и постоянного стресса Амандины. Ей советовали поменьше работать, что в последние месяцы было невозможно.