Духи дельты Нигера. Реальная история похищения - Сергей Медалин

У меня началась мания преследования. Я не доверяла никому, кроме посла. Я опечатала кабинет Сергея, поскольку теперь в доме часто бывали люди. Я забаррикадировала черный ход в доме и лестницу. Мне кажется, я даже не спала. То, что не ела ничего, – это я хорошо помню. Только воду пила. Позже начала и алкоголь попивать. От него дышалось гораздо легче, и я могла наконец заснуть.

К Новому году мне впервые дали надежду, сказали, что мечты под Новый год сбываются. Я ждала, но этого не случилось. Потом со «стопроцентной гарантией» ждали освобождения ребят к 7–8 января. Сняли с завода валюту, 300 тыс. долларов США, и спросили у меня размеры одежды Сергея. Бояринов и его коллега, которого звали Нилыч, улетели в Порт-Харкорт. Несколько дней там просидели, но ничего не высидели. Туда же, с завода, привезли деньги, но и после этого заложников не освободили. Тайна, покрытая мраком.

15—16 января. Тогда тоже что-то не срослось. Я стала замечать, что переговорщики мечутся в своих действиях из стороны в сторону. А потом резко наступила тишина – и даже что-то обещать мне перестали. Я точно знала, когда мне врали, что говорили с ребятами.

Примерно в начале февраля Поляков обрадовал меня тем, что представители компании пришли в посольство за помощью и приняли решение о совместной работе посольства и кризисного штаба компании по освобождению заложников. Правда, это сотрудничество закончилось очень быстро. Я не отрицаю, что кто-то что-то пытался делать, но результат был нулевой. Со своей стороны я старалась дать им всю информацию, которая у меня была, в надежде, что они правильно ею воспользуются. Может, это была ошибка, надо было помалкивать?

Меня кормили сказками, что ребята в плену как сыр в масле катаются, живут в отеле с кондиционером, и им, оказывается, даже проституток приводят. Какой-то кретинизм представителей компании. И они пошли еще дальше: эти бравые ребята потихоньку начали обвинять Сергея в том, что у него Чеченский синдром, потом появились вопросы, как у него с психикой. Я говорю: «Личное дело его откройте, там полный набор горячих точек и миссий ООН!» За это я даже не переживаю. А может, это все было спланировано заранее? Если бы неудачные переговоры обернулись несчастьем, можно было бы легко все свалить на расшатанную психику ребят.

Глава 13

Налет

На ужин дали ананас, «подквашенный» с одной стороны. Такая перемена в рационе незамедлительно сказалась на наших желудках. А пленников убрали куда-то в глубь верхнего лагеря, подальше от нашей палатки, пока командиры не приехали.

Утро на следующий день было таким серым, что глаза открывать не хотелось. Но мы взбодрились за секунду, когда прямо перед палаткой прозвучал громкий хлопок и практически сразу – взрыв невдалеке. Это Харрисон и компания решили испытать гранатомет, но от неожиданности мы испытали шок. Они стреляли куда-то вдоль тропинки, стоя прямо перед входом в палатку. Как раз перед этим по радио передавали о войсковой операции Нигерийской армии, где лагерь боевиков обстреляли из минометов. Конечно, первой мыслью было, что лагерь обстреливают.

Утро следующего дня было не менее эффектным: мы проснулись от перестрелки на юге. Из разговоров боевиков стало понятно, что идет атака внешнего кольца на южных воротах, а в лагере нет ни одного командира. Пришло смс о том, что идут лодки. Его вслух зачитал один из наших охранников, и тут же кто-то побежал в верхний лагерь. Там началось движение, бряцание оружием. Слышно было, что все, кто был в лагере, погрузились в лодки и уплыли. Спустя какое-то время одна вернулась, и троих пленников-боевиков также кинули в нее и увезли. Мы не заметили, когда их вернули обратно, – возможно, ими прикрывались.

Весь день мы прислушивались к отзвукам боя. С наступлением темноты все смолкло, и ночь плавно перетекла в серое дождливое утро. По радио играла какая-то тоскливая баллада в тон погоде. Мимо нашей палатки в полном молчании – только оружие изредка позвякивало – в колонне друг за другом прошли в верхний лагерь человек пятьдесят боевиков. Их тени падали на марлевый полог входа в палатку, и выглядело это жутковато.

Верхний лагерь наполнился приглушенным шумом. Наши охранники обсуждали подкрепление, собранное из других банд. Днем начали пытать пленных боевиков Атеки. Избивали толпой. Мы не видели, что с ними делали, но крики и удары были слышны весь день. С запада доносились звуки перестрелки: кто-то пытался пробиться через внешнее кольцо. Видимо, силы были незначительны, потому как из лагеря никто даже и не выдвинулся. А вот уже в восемь часов утра следующего дня в нашу палатку влетел Гоблин. Он разбудил пулеметчиков и сказал, что пришло смс: «Они выдвинулись». Собрались быстро, но без суеты. Минут через двадцать все, кто был здесь, за исключением нашей охраны и пары человек в верхнем лагере, сели на лодки и уехали. Часов в 9 утра на южных воротах завязался бой; были слышны пулеметы и гранатометы. Около 10 часов утра я лежал и думал, что, вот, нас осталось охранять всего три человека, и если бы сейчас чудесным образом кто-нибудь прошел с востока через джунгли, то лагерь можно было бы взять голыми руками.

Звуки катеров, которые мы периодически слышали с востока, позволяли предположить, что там находится судоходная протока и расстояние до нее не так велико. Вот и не верь в материальность мыслей: ход моих раздумий остановила пулеметная очередь с восточной стороны, в ответ на которую раздались автоматные очереди. Бахнул взрыв. Ощущение было, что все это не далее чем в ста метрах от нашей палатки. Я скатился с матраца на пол, Костя последовал за мной. Конечно, за матрацем не спрячешься, но как раз с той стороны палатки, откуда слышалась стрельба, был небольшой пригорок, который хорошо укрывал уровень пола палатки. В палатку влетел Пятница и, достав из коврика, прислоненного в углу, автомат без магазина, снова выскочил из палатки. Таким образом, видимая оборона лагеря на тот момент составляла четыре человека, включая Пятницу. Дав несколько коротких очередей, спрятавшись за деревьями, они прислушивались к звукам с востока от лагеря. Казалось, небольшой отряд людей, вооруженных автоматами, тяжелым пулеметом и зарядами динамита, медленно продвигался к лагерю.

Снова влетел Пятница и сказал нам быстро выбегать из палатки. Бежать особо не хотелось, потому что оставалась надежда, что пришли за нами. Бежать в сланцах – занятие не из приятных, поэтому, несмотря на вопли Пятницы, я сказал ему, что нам надо обуться. Мы с Костей обулись и только после этого выскочили вслед за