Курсы кройки и житья - Маргарита Южина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Какая вы… грубая… вы же… женщина! А деньги… Ну что ж, скажите, сколько – я отдам…
Отчего-то после этих слов Наталья Андреевна быстренько прекратила всхлипывать и махнула рукой:
– Да ну его… пойдемте уже домой. Чего, правда… я их зашью, штаны эти… Пойдем, Даша! Ну чего ты торчишь, как столб! Прямо неудобно за тебя!
Дарья Андреевна нехотя дала себя увести Марье, а Ольга еще раз потрепала щенка по большой голове и шепнула мужчине:
– Не переживайте, все будет нормально.
Дома только и разговоров было, что про вероломное нападение собаки на человека. Все три сестрицы сошлись в одном – собак развелось! И только Ольга защищала щенка – он ей казался таким милым. Спорили до хрипоты, однако… времени на переживания по поводу предательства друзей не осталось совсем.
Глава 3
Вчерашние события вытеснили боль, зато сегодня на Ольгу навалилась горечь. Ей больше некуда было спешить, не от кого ждать звонков, и даже самой сбегать было не к кому. И так не хотелось, чтобы тетушки опять интересовались ее настроением, ее делами… говорить не хотелось ни с кем. Не моглось. Поэтому Ольга, едва переступив порог дома, сразу же прошла к себе.
Мария Андреевна заметила, что с дочерью не все в порядке, но как к ней подступиться? Леля даже ужинать не стала. И опять не рассказала, что это за коробки громоздятся у них в прихожей.
– Леля! Леленька! Открой маме! – стояла под дверью Мария Андреевна и скреблась уже полчаса.
Дарья Андреевна тоже взволнованно бродила по комнате широкими шагами – она даже бросила свою вечернюю игру в машинки и теперь не знала, что придумать, чтобы выудить девочку из комнаты.
– Маша, ты не так! Что ты канючишь, как будто тебе хвост прищемили? – не выдержала она. – Отойди… Ольга! Ты не имеешь права нас беспокоить! Мы волнуемся! Открой дверь, улыбнись и иди ужинать! Ольга! Ты слышишь, что тебе говорят?
– Ой, да прекратите вы, – отмахнулась Наталья Андреевна. Она где-то добыла новый глянцевый журнал и теперь осваивала новые неотразимые позы. В данный момент она восседала на подлокотнике кресла, закинув одну руку на спинку, а другую погрузив в свои жиденькие кудри, положила ногу на ногу и попыталась сохранить равновесие. Но, видимо, чересчур высоко задрала колени, потому что ее все время качало. – Оставьте вы ее в покое, вы же видите – у девочки любовная драма… Оля! У тебя сейчас душевная трагедия, я правильно тебя поняла?!
Ответом было молчание.
– Видите – молчит, значит, правильно, – удовлетворенно кивнула Наталья Андреевна и от этого чуть было не навернулась.
– И что?! – от гнева прищурилась Дарья Андреевна. – И что, если трагедия? Нам тоже надо усесться, точно клушам, на насест и ноги задирать?!
– Ей надо помочь! – со слезами в голосе проговорила Мария Андреевна. – И надо поторопиться! Потому что ровно… ровно через час ко мне придут ученики! Мы будем проходить основные мотивы лирики Лермонтова! И с каким сердцем я буду вести эти дополнительные часы?! А ведь мне уже оплатили!
– Ольга! – снова забасила Дарья Андреевна. – Мать не может работать! Мы на грани разорения! Ольга!
Девушка упрямо хранила молчание.
– Надо… надо вызывать «Скорую помощь»! – вдруг обрадованно вспомнила Наталья Андреевна. – Ни одна женщина не сможет утешить так, как это сделает мужчина! Дайте телефон. Я сейчас позвоню и скажу…
– Сиди уже на насесте, я сама, – вырвала из ее рук телефонную трубку Дарья Андреевна.
Елисеев прибыл к ним по первому звонку, еще быстрее, чем ученики к Марье Андреевне.
– Ой, как вы вовремя! – встретила его у дверей Наталья Андреевна, в цветастом домашнем платье. – У нашей девочки любовный бзик, и она не хочет нас видеть. Ну и… мы по этому поводу переживаем. Кстати… Машенька! А не выпить ли нам чаю с приятным человеком?
Наталья Андреевна уже успешно освоила некоторые красивые позы из старых журналов и теперь стояла перед Елисеевым, выпятив грудь, далеко отставив зад и поигрывая ножкой.
– Феденька! Вы не представляете! Лёля уже целый вечер ничего не ест! Ни-че-го! – подлетела к врачу Марья Андреевна со слезами на глазах. – Она… она доведет себя до истощения! И… Ой, вам ли не знать, до чего еще могут довести себя прекрасные девушки, неопытные в делах любви. Я уж и так к ней подхожу, и эдак, а она…
– Федор! – отстранила всех мощной рукой Дарья Андреевна. – Чего тут думать – помогите нам выломать дверь!
– Погодите… – не успевал вертеть головой Елисеев, – дайте мне пройти к Ольге… Где она?
– Ну так в своей же комнате! – повела его в комнату к Ольге Марья Андреевна. – Пойдемте, я вам покажу… И… может быть, обойдется без взломов? Мне кажется, это крайняя мера.
– Марья! К тебе ученики! – позвала Дарья Андреевна, и сестре пришлось оставить дочь на доктора.
Елисеев громко постучал и весело позвал:
– Ольга! У меня есть для вас хорошие новости.
Дверь распахнулась сразу же.
– Заходите, – проговорила девушка и захлопнула за ним дверь прямо перед носом у тетушек.
– Ну и ничего! – повернулась к Наталье Андреевне старшая сестра. – Зато здорова… я ж вижу! Успела увидеть…
А в маленькой комнате расстроенная Марья Андреевна диктовала двум паренькам:
– В лирике Лермонтова выделяют более тридцати мотивов. Но основные – это свобода, борьба, одиночество… Одиночество… Боже мой, и Лермонтов туда же! Кхм… Значит, одиночество, написали? Вот стихотворение «Желание»…
– Маша! – появилась в дверях голова старшей сестрицы. – Не беспокойся, Ольга впустила Елисеева в комнату, мы сейчас подслушаем, ты работай.
И на душе у Марьи Андреевны стало спокойнее. Федор – настоящий врач, а значит, в беде Оленьку не оставит.
Елисеев же тем временем вошел в комнату к девушке и сообщил:
– Ну что, Ольга, я уже почти договорился насчет вашего компьютера. Позвонил этому пациенту, он даже не в фирму его, а себе возьмет, с путевками все как положено – встретитесь, договоритесь.
– Ничего мне не надо! – вдруг горящими глазами взглянула на Федора девчонка. – Только заберите его от меня! У меня из-за этой фиговины вся жизнь наперекосяк! Ничего! Жила со старым и еще проживу! Заберите! Сегодня же!
Елисеев даже перепугался от такого напора.
– Ну хорошо, что уж вы так. Заберу… Только… Вы б мне рассказали – что случилось-то? Ваши тетушки сильно волнуются.
– А вам какое дело? – прищурилась вдруг Ольга. – Вы ко всем так бегаете? Не успели ваш номер набрать, а вы уже здесь! Вы и в самом деле ко всем так? Или только мы чем-то выделились?
Елисеев чуть покраснел. Ну… честно говоря, были у него некоторые корыстные мотивы, но не раскрывать же их сейчас перед этой рассерженной Ольгой! Да и велика ли корысть?
