Приди и виждь - Евгений Георгиевич Санин

Марцелл показал канделябром на отца Нектария:

— Этого заковать и держать на цепи до того момента, когда я сдам его властям!

— А есть ли у тебя основание для обвинения? — не без тревоги шепнул Гилар, на что Марцелл с твердой уверенностью ответил:

— Есть! И поверь, такое, что любой судья сочтет его предостаточным, чтобы вынести ему самый суровый приговор! Да! И еще… — с усмешкой прищурился он. — Юнгу можешь освободить от прежней обязанности. Теперь я сам, лично буду следить за ним. Ведь я же обещал тебе это, верно, Крисп?

Тот понуро кивнул и следом за отцом направился в каюту.

Мимо них с почтительным поклоном прошмыгнул заспанный, шатающийся спросонья, Плутий Аквилий. Криспу неожиданно показалось, что глаза его блеснули совсем не как у человека, еще не отошедшего ото сна. Но до Плутия ли было ему в тот миг?

В каюте он быстро разделся и нырнул в постель.

Не разговаривая с ним, Марцелл сел за стол и второй раз за эту ночь принялся проверять содержимое своей сумки. Он снова и снова пересчитывал эдикты, осматривал печати. Криспу, наблюдавшему за ним из-под прищуренных век, хорошо было видно, что отец давно уже убедился в том, что всё на месте, но делал это только для того, чтобы успокоиться. А еще — ну, кто лучше Криспа знал своего отца, — уже простив его, Марцелл прикидывал, как бы завтра начать разговор с любимым сыном так, чтобы им обоим казалось, что ничего плохого между ними не произошло в эту ночь…

«Ах, отец, отец!.. Самый родной ты мой человек…»

Крисп натянул одеяло до подбородка, чтобы Марцелл не заметил, что он счастливо улыбается. А он, несмотря на только что пережитое, был действительно счастлив. И потому, что успел к отцу Нектарию. И потому, что теперь был спокоен за своего отца.

Одно только было непонятно Криспу: кто же все-таки разбудил Марцелла?

«А впрочем, какая теперь разница?» — мысленно махнул он на это рукой.

И, уже засыпая, подумал:

«Неужели когда-нибудь всё будет иначе?..»

2. Одно только смущало Криспа…

…Крисп стоял на палубе, со страхом и надеждой глядя на то, что происходит на борту «Тени молнии». С надеждой — на отца Нектария. И со страхом на своего отца. Гнев Марцелла не остыл даже за ночь, и теперь он срывал его на Гиларе, позабыв собственные слова, что лучше не связываться с этим жадным и мстительным человеком.

— Почему так много посторонних на судне? — грозно вопрошал он, кивая на забитый пассажирами нос корабля.

— Но, Марцелл!.. — пытался возражать капитан.

— Ничего не желаю знать! Я везу эдикт императора строжайшей секретности! Когда следующий порт?

— Через три дня… Мы же в открытом море!

— Проклятье… Ладно! Переведи их пока на корму, чтобы я лично мог наблюдать за ними. А в первом же порту — очистишь корабль от пассажиров!

— Но они заплатили нам наперед!

— Деньги вернуть! — повысил голос Марцелл. — И высадить всех, начиная с этого! — Он указал на отца Нектария, и Крисп понял, что, желая оградить от него сына, он жертвует даже местью!

— Ты все понял, Гилар?

— Да…

Капитан злобно блеснул глазами и отправился выполнять приказ, вымещая зло на всем, что попадалось по пути. Первым он дал затрещину подвернувшемуся под руку юнге, который и без того морщился на каждом шагу после ночной порки. Затем, пересыпая речь ругательствами, велел матросам зарифить безжизненно свисавший из-за безветрия парус, а келевсту — посадить за весла сразу обе смены гребцов и заставить их работать в полную силу.

Так Гилар добрался до носа корабля. Здесь он передал приказ императорского курьера, умолчав при этом о его второй части, в надежде за три дня отговорить Марцелла от задуманного. И, тем не менее, эта новость мгновенно распространилась среди пассажиров.

— Это правда, что нас высадят в ближайшем порту? — подскочил к Криспу не на шутку встревоженный Плутий Аквилий.

— Да, — подтвердил Крисп, глядя, как отец Нектарий, с потертой дорожной сумкой на плече, вместе с другими пассажирами переходит в кормовую часть корабля.

— Слушай, мы ведь с тобою друзья! Скажи отцу, чтобы он оставил хотя бы меня! — принялся уговаривать Плутий, но Крисп с сомнением покачал головой:

— Отец так зол на меня за вчерашнее, что боюсь, если я попрошу за кого, он высадит его прямо в море, не дожидаясь порта!

— И то верно! — вздохнул Плутий и задумался вслух: — Что же мне тогда делать?..

— Как что? Поплывешь на другом корабле! — удивился Крисп.

— Ах, да! Конечно же — на другом! — словно очнувшись, охотно согласился Плутий, но так быстро и неискренне, что Криспу в другой раз это показалось бы подозрительным.

Но сейчас ему было не до Плутия. Он с затаенной надеждой смотрел на отца, который, в свою очередь, хмуро наблюдал за отцом Нектарием.

К тому же Гилар, не осмелившись возразить Марцеллу, которого отметил сам император, решил отыграться на его сыне. Увидев трех рабов, которые, тесно прижавшись друг к другу, мирно спали на самом теплом месте палубы — где вечером разводили костер для ужина, он с возмущением закричал:

— Это еще что такое? Чьи рабы?

— Господина сына господина курьера! — бойкой скороговоркой мстительно подсказал юнга Максим.

— Крисп, твои? — будто не зная этого, громко уточнил Гилар.

— Д-да… — не сразу отозвался Крисп, замечая при этом, как удивленно взглянул на него отец Нектарий. Его мысли побежали в обратном направлении: вчерашняя ночь… гнев отца… встреча с пресвитером… пир у императора… и, наконец, афинский порт, где он попросил отца купить ему этих рабов. Зачем он сделал это? Для чего?..

— Развели рабов на императорском судне — шагу негде ступить! — проворчал Гилар и пнул ногой проснувшегося мужчину. — Убрать их отсюда немедленно!

— Куда? — уточнил Крисп.

— Куда хочешь! Только чтобы я больше не видел их на своей палубе! Тем более там, где готовят еду людям! — отрезал Гилар и с сознанием исполненного долга удалился на капитанский помост.

3. Окончательно сбитый с толку Крисп не знал, что и подумать…

Крисп огляделся вокруг.

Было сине-золотое от морской глади и солнечных лучей утро.

Матросы выполнили свою работу и убрали парус.

Теперь «Тень молнии» шла только благодаря усилиям невольников-гребцов.

— И-раз! И-рр-раз! Раз! Раз!! Раз!!! — хлопал в ладоши, задавая ритм их тяжелой работе, келевст.

Крисп долго смотрел на них, потом покосился в сторону кормы корабля и наконец вспомнил о рабах.

— Кто вы, откуда? — устало спросил он.

— Из Дакии,