Вне контроля - Джерри Эхерн

Когда винтокрылые машины набрали высоту, летчик в модном костюме покосился на направленный в его голову пистолет в руке Дэвида.

– Только не надо мне угрожать. Как вы приземлитесь, если убьете меня?

– Не переживай об этом, приятель, приземлимся и без твоей помощи, – заверил его Холден. – Хочешь проверить? Скажи, когда мне стрелять!

Тот ничего не ответил.

Второй, свободной рукой Дэвид обнимал Рози.

Глава двадцатая

Лютер Стил предъявил свое удостоверение личности и стремительно прошагал мимо полицейского, который толком так его и не рассмотрел. Петровски, Раннингдир и Лефлер шли за ним по пятам.

– Что здесь произошло, черт побери? – пробормотал Лефлер, вертя головой по сторонам.

Стил сам не мог ничего понять. В стороне стояли полицейские машины с пробитыми колесами, несколько человек суетились у вертолета, видимо, стараясь его починить, повсюду царила неразбериха.

– По-моему, эти ребята застали полицейских со спущенными штанами, – ответил Билл Раннингдир.

Стил с удивлением посмотрел на пробежавшего мимо них полицейского с М-16 без магазина.

– Да, наши новые друзья оказались не промах, – засмеялся Кларк Петровски.

Лютер увидел у дома Ральфа Камински, буквально отбивающегося от телерепортеров, и решил пройти мимо, но тот сам окликнул его.

– Эй, Стил! А ты что здесь делаешь, черт тебя побери? – закричал он визгливым голосом.

Половина журналистов отделилась от своей жертвы и устремилась к эфбээровцам. Лютер решил сам перейти в нападение, чтобы его не стали бомбардировать вопросами по поводу того, что произошло в больнице.

– Это я хотел бы тебя спросить, что ты здесь натворил? – бросил он в ответ. – Мне кажется, кое-кого придется сегодня арестовать за нарушение федеральных законов. Почему выведены из строя все машины? Почему твои подчиненные ходят с незаряженными винтовками? Они что, потеряли магазины?

В ответ на его тираду посыпался град вопросов репортеров, которые заговорили все вместе, так что никого невозможно было понять. Подчиненные Стила взяли своего шефа в кольцо, чтобы не подпустить прессу слишком близко.

– Нет, ты лучше скажи мне, на чьей ты стороне? – снова закричал Камински дурным голосом.

Стил не стал говорить первую фразу, которая пришла ему в голову, – она было слишком нецензурной.

– Я на стороне закона, мистер Камински, – громко ответил он. – Надеюсь, что и ты на этой же стороне. И думаю, что тебе сейчас надо не вступать в конфликт с представителем федеральных органов, а просить его о помощи в разрешении той неприятности, в которую ты вляпался. Я служу закону, а значит, и всему обществу. А ты, судя по всему, служишь чему-то другому…

Журналисты отступили от Ральфа Камински, и даже с такого расстояния Лютер увидел, как у того отвисла челюсть и сузились от бессильной ярости глаза.

Глава двадцать первая

Дмитрий Борзой скользнул на переднее сиденье поджидавшего его «Мерседеса», захлопнул дверку и бросил взгляд на сидящего за рулем человека.

– Не нравятся мне такие встречи, – резко бросил тот.

– А где бы ты предпочел встретиться – в ресторане? Чтобы тебя там узнал какой-нибудь журналист и сделал фото на память? Думай головой, а не задним местом…

– Послушай, Джонсон…

– Нет, это ты послушай, – Борзой оглянулся по сторонам, но никого не было видно в потемках вокруг машины. – Все, что тебе надо делать, – это повторять прессе то, что ты говоришь сейчас, продолжать делать то, чем занимаешься последнее время. Выборы я возьму в свои руки. То, что я говорю, – это не просто слова, а приказ. И ты победишь на выборах только в том случае, если будешь его выполнять. Испугаешься – погубишь всю игру.

– Но что, если…

– Что? Мы разработали прекрасный план, и у тебя нет никаких оснований сомневаться в нем. А если ты хочешь уйти в сторону, – Борзой извлек из кармана пистолет и упер его в бок собеседнику, – то мы найдем другого кандидата, который тут же займет освободившееся место. А в твоей смерти обвиним «Патриотов». Не думай, что ты такой уж незаменимый. Или можем обойтись и без мокрого дела, просто ознакомим газетчиков с твоей пылкой любовью к…

– Джонсон!

– К молоденьким мальчикам. Покажем им коллекцию видеокассет, журналов и книжонок с отпечатками твоих чудненьких пальцев на них.

– Ладно, хватит об этом. Неужели ты думаешь, что я против нашей общей победы?

Джонсон усмехнулся в темноте.

– Конечно, разве мы можем проиграть с такими кандидатами, как ты? Значит, договорились, действуй, как и раньше, выступай со своими обычными речами, и победу на выборах мы тебе обеспечим.

– Хорошо тебе говорить, ты-то ведь ничем не рискуешь. Никто даже не знает твоего настоящего имени. А чуть что, моя голова покатится в первую очередь.

– Значит, ты сам будешь виноват в этом. И я буду тем, кто снимет твою голову с плеч. Так что действуй и не трепыхайся. И будь готов завтра в программе новостей услышать о новых актах нашей мести. Мы тут приготовили кое-что веселенькое, начинаем сегодня ночью…

– Но…

Борзой не стал больше слушать. Он соскользнул с сиденья, хлопнул дверкой и скрылся в темноте.

Он шагал к своей машине по пустынному ночному парку, слегка придерживая раненую левую руку, которую прострелила ему Рози Шеперд.

Глава двадцать вторая

Дэвид Холден с «Патриотами» прибыл на запасную базу, расположенную на окраине Метроу в заброшенном здании, которое двадцать лет назад использовалось в качестве местной тюрьмы. Вокруг него они поставили несколько больших армейских палаток, в одной из которых и сидели теперь Дэвид с Рози, занимаясь чисткой оружия.

Они больше никому не сказали о встрече с Рудольфом Серильей и Лютером Стилом, согласившись с ними, что чем меньше людей будет знать о союзе между ФБР и «Патриотами», тем лучше. Тем более, что союз был пока довольно неясным и Холден пока сомневался в его эффективности.

– О чем ты думаешь? – спросила его Шеперд.

– Обо всем понемножку.

– И обо мне?

– Нет, о тебе я не думал.

Она обиженно надулась и отвернулась от него. Дэвид рассмеялся.

– Я хотел сказать, что думаю о наших делах – о Серилье, Стиле и тому подобном. Моя голова была занята этим, поэтому я и не думал о тебе.

– Если я не имею отношения к делу, тогда к чему же я отношусь? К удовольствию?

Холден потянулся к ней, обнял, привлек к себе и поцеловал.

– Конечно, к удовольствию, – прошептал он ей на ушко.

– Ах, вот как, – прошептала Рози, поглаживая его грудь. – Но ведь женщины – тоже личности, а не просто объекты сексуальных домогательств… Впрочем, я могу предложить тебе сделку.

– Да? Какую сделку?

– Я буду твоим сексуальным объектом, – засмеялась она, – если ты будешь моим. Договорились?

Он шутливо повалил ее на пол.

– Конечно договорились.

– Только пообещай, что это навсегда, на всю жизнь.

– Обещаю.

И они слились в жарком поцелуе, одновременно расстегивая одежду друг на друге…

Глава двадцать третья

Маленькую девочку – младше, чем его дети – не просто убили. Ей всадили в живот нож и выпустили наружу кишки.

– О Боже мой, – прошептал замерший рядом со Стилом Кларк Петровски. Он зажал рот рукой и выбежал из комнаты.

– Да, когда убивают ребенка, это совсем не похоже на убийство взрослого, – сказал подошедший к ним судмедэксперт, которого Лютеру приходилось встречать все чаще и чаще. – К тому же, похоже на то, что бедную девочку еще и изнасиловали. Проклятые сволочи…

Стил горестно смотрел на маленький труп, стараясь запечатлеть образ невинной жертвы на всю жизнь, чтобы не уставать мстить за нее.

Ральф Камински так и не появился на месте совершенного преступления, что показалось Лютеру очень подозрительным.

Специалисты тем временем снимали отпечатки пальцев с дверных ручек, мебели и с телевизора, который остался включенным с прошлого вечера.

Девочку подняли с залитого кровью ковра, положили в мешок, застегнули его и унесли к стоящим снаружи дома машинам «Скорой помощи», куда перед этим погрузили трупы ее родителей.

В дверях появился Кларк.

– Шеф, – подошел он к Стилу. – Поступило сообщение о таком же зверском убийстве еще одной семьи, в миле отсюда. Поехали, здесь мы уже ничем не поможем…

Билл Раннингдир и Том Лефлер уже были на месте второго убийства, когда туда приехали Стил и Петровски. А перед тем, как они вышли из машины, на полицейской волне прозвучало сообщение о третьем преступлении.

– Не заходите в дом, – встал на крыльце Лефлер, но Стил прошагал мимо него. – Они заплатят за это, клянусь!

Лютер и Кларк прошли прихожую, в которой стояли два побледневших полицейских. Они показали им свои удостоверения ФБР, и те лишь кивнули, не в состоянии вымолвить ни слова.