Улыбка господина Хо - Александр Уразов

– А могло ли оно передаться с генами от предыдущих поколений?

– Да, наверное. Но откуда оно взялось и так прочно укрепилось в них?

– М-да, тоже верно. Знаете, пока мы обсуждали эту тему, я несколько потерял нить наших рассуждений. Да и вообще хотел спросить – почему мы постоянно так сильно уклоняемся в сторону? Вчера мы уже начали было обсуждать это, но ни к чему не пришли. А действительно ли это необходимо? Может быть, все-таки лучше оставлять какие-то моменты без объяснений, но «идти верным курсом»?

– Может быть, стоило сделать и так, как ты говоришь, но вот это «уклонение от курса» происходит потому, что ты задаешь вопросы. А твои вопросы меня очень радуют, так как, для того чтобы задать вопрос, нужно знать большую часть ответа. Таким образом, когда я слышу от тебя вопрос, я понимаю, что в области определенной темы образовался островок твоего понимания, и ты хочешь расширить его так, чтобы он соединился как можно в больших местах с твоей картиной мира. Чтобы он гармонично туда вписался. Поэтому я ценю твои вопросы, они – сигнал о появлении точки опоры, вокруг которой можно наращивать объем знаний.

Давай посмотрим, что мы с тобой обсудили. Мы говорили о том, что человек рождается с «положительными характеристиками». В качестве доказательства я привел просветленных, очищенных от негативных чувств и эмоций людей. Затем я решил сослаться на справедливость в качестве доказательства. Возможно, это было не совсем правильным решением, так как здесь нужно довольно долго разбираться. Давай остановимся на том, что я просто поставлю тебя в известность о том, что я думаю по этому поводу. Это лишит нас оснований для спора, который может раззадорить тебя и застлать глаза так, что ты будешь стараться найти изъян в любом моем объяснении.

– Но я не стараюсь найти изъян в ваших доводах! – запротестовал Го.

Хо взглянул на Го и улыбнулся, а потом очень выразительно спросил:

– Правда?

– М-м-м… Ну… Вот ведь, похоже, вы опять правы!

– Вот и хорошо, – сказал, по-прежнему улыбаясь, Хо.

– Итак, я думаю, что чувство справедливости – это врожденное свойство человека. Я считаю его одним из положительных качеств, так как, если представить, что все вдруг начали жить по справедливости, то, я думаю, это был бы мир, где никто не знал бы горя и бед. В целом ряде философских систем считается, что понятия «добро» и «зло» лишены смысла. Они не могут быть критериями оценки каких-то действий или поступков.

– А что же тогда может быть этим критерием?

– «Правильность» или «неправильность». В примере с мужчинами, которые бились, чтобы понять, кто же прав, на чьей стороне правда, речь идет именно об этих понятиях.

– Постойте, но если случались такие ситуации, значит, эти критерии тоже неидеальны.

– Хм. Не знаю, что значит в нашем случае слово «идеальны», но их хватает, чтобы, опираясь на них, выстраивать отношения с людьми и окружающим миром.

– Но тогда должны быть какие-то эталоны. Нужно сравнивать, чтобы понять, что правильно, а что – нет.

– Чувство правоты – тоже врожденное свойство человека. Но поскольку жизнь – достаточно непростое явление, то некоторые поступки невозможно однозначно оценить, в них может быть слишком много намешано как одного, так и другого. Например, кто-то наказал своего сына за какой-то проступок. Мимо шел человек, который увидел это и вмешался, в результате чего произошла драка. Вот как тут понять, кто прав, а кто виноват? Человек, который вмешался, действовал из лучших побуждений, не испугался влезть в дело, которое его не касалось. А выходит, что его нужно наказать.

– Действительно. Как же быть? Справедливое решение-то вообще есть в таком случае?

– Здесь невозможно проанализировать ситуацию с позиции логики. Я думаю, ты уже это понял, раз задал такой вопрос.

– Да, пожалуй.

– Поэтому нужен совершенно другой подход.

– И какой же?

Хо замолчал. И молчал несколько минут. Затем сказал:

– Неразрешимых ситуаций не бывает. Это нужно понять прежде всего. А чтобы полноценно ответить на твой вопрос, необходимо дать еще очень много предварительной информации. Но я не хочу уходить в сторону еще дальше и попробую обойтись тем, что мы имеем. Так вот, суть в том, что у каждого человека есть возможность «подключаться» к всемогущей силе, которую еще называют Богом. Мало того, по существу, мы всегда «подключены» к ней.

– Да, я помню, как мы это обсуждали.

– И уж поверь, что у этой всемогущей силы всегда есть ответы на все вопросы. Поэтому, если бы человек, который проходил мимо и увидел, как отец наказывает сына, задался вопросом, нужно ли вмешиваться, он мог бы получить на него ответ. Могу даже сказать, как бы он «выглядел». Я имею в виду ответ.

– Это очень интересно.

– Если бы этот прохожий почувствовал изнутри импульс, который подтолкнул бы его вмешаться, то он был бы прав.

– Как же так? Ведь происходит наказание отцом своего сына.

– Значит, что-то в этом наказании было неправильным. Может быть, оно было слишком строгим, а может быть, сын совершил проступок случайно, без злого умысла. В свою очередь, отец также должен чувствовать, что говорит ему созидательная энергия этого мира.

Ты, надеюсь, не забыл, что все мы – части одного целого. Поэтому между нами в принципе не должно быть конфликтов. Если бы в теле человека ноги разозлились на голову, то они стали бы специально спотыкаться, чтобы она ударилась при падении. Но таких ситуаций не бывает.

– Я где-то слышал, что у одного человека работа полушарий головного мозга была настолько рассинхронизирована, что иногда он боролся левой рукой с правой.

– Хороший пример. Он показывает, что происходит, когда организм серьезно болен.

– Хм, тогда получается, что любые конфликты людей – это следствие определенной рассинхронизации нас как составных элементов целого?

– Абсолютно верно!

– Тогда, если проводить аналогию, получается, что «организм серьезно болен», как вы сказали?

– Наверное, да. И наша задача – вылечить этот организм, то есть весь мир, который нас окружает.

– Насколько я понимаю, это можно сделать путем присоединения к высшей силе?

– Мы всегда соединены с ней. Я начал сегодняшнюю беседу с рассказа о том, что человек приходит в этот мир «чистым». Это означает, что в этот момент его «подключение» является абсолютным – он способен четко воспринимать сигналы от созидательной энергии и отправлять ей запросы.

– Почему же тогда младенцы такие беспомощные? Если опираться на то, что вы только что сказали, получается, что они должны быть всемогущи.

– Ну, видишь ли, канал-то у них очень чистый, но сам «механизм», – тут Хо засмеялся, – сам «механизм» еще до ума не доведен, понимаешь?

– То есть в младенце чего-то не хватает?

– Очевидно, да. В том-то и загвоздка, что пока «механизм» приходит в нужное работоспособное состояние, канал успевает забиться.

– Почему так происходит?

– Влияние родителей, влияние окружающего мира.

– А если, допустим, убрать родителей?

– Знаешь, проводили однажды такие опыты. Это было очень давно, и поэтому никто не мог запретить их, хотя они были однозначно бесчеловечными. Суть их заключалась в следующем. У матерей забирали младенцев и отдавали сиделкам. Они могли их кормить, убирать за ними, менять пеленки, но не могли прикасаться к ним без крайней необходимости, не могли разговаривать с ними. Все дети в итоге умерли. Хотя они содержались в тепле и сытости.

– Да, опыт и правда бесчеловечный.

– Что поделать, такие были времена. Так вот, из этого примера становится понятно, что будет, если убрать родителей. Кстати, после моего объяснения про то, как правильно рассудить ситуацию с сыном, отцом и прохожим, что ты думаешь о старом способе выяснения вопроса, кто прав? Я имею в виду бои между спорщиками.

– Хм. Ну, становится ясно, что победит тот, кто лучше «подключен» к высшей силе.

– Да? Почему?

– Он будет лучше чувствовать свою правоту.

– А если ситуация такова, что граница между «прав» и «не прав» очень зыбкая?

– Такое возможно?

– Да, вполне. Возьмем опять пример с сыном. Предположим, отец имеет в тот момент достаточно «чистую» связь с высшей силой. Я говорю «в тот момент» потому, что если бы он всегда имел такое хорошее «подключение», то ему не пришлось бы никогда наказывать сына, тем более физически. Он бы смог воспитать его без насильственных мер. Итак, высшая сила подтолкнула отца, чтобы он дал своему сыну в лоб.

– Почему не подзатыльник?

– Потому что в области лба кости черепа очень крепкие и можно быть уверенным, что, отвешивая отцовский «ласковый» удар, ты не повредишь мозг ребенка. Сотрясение сделать – да, можно, поэтому, кстати, обычно били деревянной ложкой – так сотрясение точно не сделаешь. Сзади же головы кости гораздо слабее, и можно повредить мозг.

Так вот, отец бьет сыну в лоб со всей отцовской любовью, но чуть-чуть не рассчитывает силы и наносит удар слегка сильнее, чем надо бы. И внутри него появляется некоторое колебание – правильно ли он поступил. А в этот момент мимо идет какой-то мужик, который в данный момент совершенно «не подключен». Просто он видит, что взрослый дядя бьет мальчика. У этого мужика, предположим, было безрадостное детство, его постоянно несправедливо лупил отец. Итак, увидев картину, которая сразу же вызывает у него ассоциации с несправедливым детством, он тут же затевает драку с отцом ребенка.