Мороз по коже - Михаил Март

– Ты, пожалуй, прав. А где Настя?

– В надежном месте. Я тут за ее барахлишком пришел и на разведку заодно.

Печенкой чувствую, идет за домом слежка. Ее здесь ждут. Крупную рыбу мы, конечно, не поймаем, а мелочовку взять можно. Вызывай, Степа, людей. Только никаких ОМОНов, бронежилетов и касок. Человек тридцать в штатском. Со двора две выездные арки. Их надо блокировать в первую очередь. Во дворе больше трех десятков машин. В одной из них могут сидеть стрелки. Девять подъездов. По два человека в каждый. Пешком, чтобы ни одного лестничного пролета не пропустить, и на чердак. Снайпер – лучший способ убрать клиента возле его дома, особенно если ты не знаешь, когда клиент вернется. Сработаешь как надо, непременно чего-нибудь выловишь. На безрыбье и рак рыба.

Марецкий взял телефонную трубку, но Вадим нажал на рычаг.

– Ты чего, Степа? Его уже давно прослушивают. – Он достал из кармана сотовый телефон и подал майору. – Вот с этого лучше. И не звони на Петровку, а обратись в свой бывший райотдел. Там тебя знают и тебе не откажут. Я помню, как ты умеешь организовывать облавы. Действуй.

Команды отдавать Марецкий умел. Разговор по телефону длился не больше минуты. Потом он спросил Журавлева, какой номер его мобильного телефона, и сообщил его тому, с кем разговаривал.

– Они будут здесь через полчаса, как ты просил, в штатском. Как только блокируют арки, перезвонят. Просят уточнить дислокацию.

– Нет ничего проще. Я наблюдал из окна, стоя за занавеской. Подойди сюда.

Они подошли к окну, встали с краю, и Вадим слегка отодвинул штору.

– Первое – это машины. Те, что загорожены другими автомобилями, нас не интересуют. Киллерам нужен обзор и удобство для быстрого выезда. Значит, их останется половина из тех, что требуют особого внимания Второе – дом напротив, шагов сто. Если «кукушка» выбрала себе гнездо, то в подъезде напротив. Скорее всего, чердак. С учетом расстояния нас интересуют три подъезда. Всего их семь.

По два крайних можно отбросить. Из них нашего окна не видно. Теперь что касается подъезда, где мы находимся. Я его уже проверил. Чисто. Но те, что рядом, справа и слева, необходимо профильтровать. Если они отказались от снайпера, то используют стандартный метод «подъездника». Других вариантов у них нет.

– Резонно. Нам нужны номера подъездов.

– В таком случае нам стоит прогуляться по двору.

– Пошли.

Они вышли из дома и, не торопясь, размахивая руками, как подвыпившие приятели, описали круг по двору.

– Ты обратил внимание, Степа, что все подъезды закрыты на кодовые замки, а тот, что находится напротив Настиных окон, открыт настежь и под дверь вбита колодка, словно кто-то мебель разгружает. Давай-ка проверим эту нору.

– Не возражаю. Но мне почему-то кажется, что мы напрасно заварили эту кашу. Вечно я иду у тебя на поводу. Ты действуешь на меня, как удав на кролика.

– Все понятно, Степан. Во-первых, ты моложе меня на целых три с половиной месяца. Во-вторых, это я тебя с курса на курс за уши вытаскивал, писал за тебя рефераты и курсовые. В школе картина выглядела так же. Ты и до генерала дослужишься, а тем же Степой и останешься. Тут, брат мой, воспитание с зародыша сказывается, а погоны и должности ни при чем.

Они зашли в подъезд и начали медленно подниматься. Этаж за этажом, все выше и выше, пока не добрались до последней площадки. Рядом с лифтовой шахтой находилась железная лестница, ведущая к чердачному люку.

– Похоже, Дик, ты был прав. Пыли на железе нет, тут не раз поднимались.

Замок на люке тоже отсутствует, и щеколда открыта.

– Учти, Степа, на чердаке темно. Стоит нам откинуть крышку люка вверх, как мы впустим туда свет, и сами окажемся подсвеченными, как черные мишени в тире на белой простыне.

– Согласен. Но почему я должен подставлять ребят вместо себя? Они без касок и бронежилетов. А пистолет у меня такой же, как у них.

– Отвечу тебе следующим возражением. У нас нет уверенности в том, что только этот люк открыт. Он может выскочить на крышу через слуховое окно, перебежать к следующему, нырнуть в темноту и выйти через другой люк. А посему надо дождаться ребят, чтобы они перекрыли все подъезды дома. Не забывай, он увидит нас первым.

– Снайпер не озирается по сторонам. Стрелять из винтовки с близкого расстояния не станет, а пистолет он с собой не таскает. У него деликатная работа, элитная, И он до обрезов не опускается.

– Я тебя предупредил.

– А я вырос из коротких штанишек кролика, господин удав.

– Тогда вперед.

Они начали подниматься по лестнице и у люка задержались.

– Так. Я откидываю крышку и врываюсь первым, – уже приказывал Марецкий.

– Только шума наделаешь. Не отвлекай человека, все надо делать быстро, но тихо. Пропусти меня вперед, я покажу как.

– Ты без оружия.

– Тем более. Пока он на меня среагирует, я уже буду там, а все шишки на тебя посыпятся. Вот ты и отстреливайся. Моя задача обойти его и отрезать отход, а твоя – его отвлекать.

– Если там вообще кто-то есть.

– Сейчас проверим.

Приключения начались с открытия люка. Первым запрыгнул вовнутрь Вадим. Он тут же откатился в сторону и очутился в темном углу. Следом ворвался Степан и отскочил в противоположную сторону, захлопывая за собой люк ногой. Вся эта акробатика походила на детскую забаву, когда ребятня играет в войну. На чердаке стояла мертвая тишина и никого не было.

Журавлев встал на ноги. Марецкий выхватил пистолет и приподнялся.

– Иди по своему краю, а я по своему, – тихо сказал Журавлев.

– Тут никого нет.

– Глянь на слуховое окно, – прошептал Вадим.

Марецкий лишний раз убедился, что чутье его приятеля никогда не обманывает. Яркий солнечный свет врывался на чердак сквозь узкое окошко. Прямо у выхода на крышу стояла тренога, которой обычно пользуются кинооператоры, но вместо кинокамеры к штативу была прикреплена винтовка с оптическим прицелом.

Однако стрелка они не увидели.

– Он здесь, – пробормотал майор, – иначе мы слышали бы шаги по крыше.

– Идем вперед, он наверняка двигается в сторону следующего люка.

Внезапно в кармане Вадима зазвонил телефон. И в ту же секунду сверкнуло пламя и хлопнул выстрел. Журавлев бросился на пол, а Марецкий ответил двойным залпом. Никто никого не видел. Пуля чиркнула о бетонную опору, и посыпались искры.

Журавлев достал мобильник, продолжающий наигрывать мелодию. У стрелка хороший слух, и он едва не снес Вадиму голову. Так что на месте оставаться нельзя. Перекатываясь по полу, Вадим говорил:

– Ребята! Длинный шестиэтажный дом во дворе. Блокируйте все подъезды.

Преступник на крыше. Оставьте людей у выезда. Возможно, он не один, а с шофером.

Снова раздались выстрелы. Пули свистели над головой Журавлева. Вадим отбросил телефон. Марецкий отвечал на огонь, выжидая, пока мелькнет вспышка. Но противник после выстрела тут же отскакивал в сторону.

Журавлев встал на ноги, пригнулся и побежал вперед. Только бы не врезаться лбом в каменную колонну. Он пролетел мимо освещенного участка, сбив плечом штатив с винтовкой, и тут же растянулся на полу. Хорошо, что не побежал дальше.

Метрах в трех от него находилась кирпичная стена, делящая дом на секции. Но ни он ни Марецкий об этом не знали, а снайпер неплохо изучил место дислокации, и ему ничего не оставалось делать, как выскакивать через окно на крышу. Он пробежал совсем рядом от распластавшегося на полу Вадима и, вскочив на ящик, подставленный под штатив, буквально вынырнул на крышу.

Марецкий не стал стрелять. У него была только одна обойма, из которой он уже выпустил пять патронов впустую. Степан бросился в погоню. Когда он выскочил на крышу, то беглец уже подбежал к следующему слуховому окну. Стрелять, кричать он не стал. Он, как гончий пес, продолжал погоню, загоняя добычу в тупик. Когда он запрыгнул в окно, то увидел метрах в десяти открытый люк, из которого пробивался свет. Он бросился к нему.

Главного ему увидеть не пришлось. Майор отставал от стрелка на два лестничных пролета, он слышал топот его ног, потом раздался выстрел и посыпались стекла. Еще мгновенье, и Степан очутился на месте трагедии. На лестнице лежал его сотрудник с простреленной грудью. Тут же суетились еще двое в штатском. Стрелок исчез, а оконная рама была выбита.

– Где он? – крикнул майор.

– Там, – кивнул на окно один из оперативников.

Степан перегнулся через подоконник и глянул вниз. На асфальте в луже крови лежал человек. В ту же секунду с места сорвалась «Нива», стоявшая в первом ряду. Машина разогналась и на полной скорости свернула в арку под домом. Выезд был перегорожен автобусом. Но вместо того чтобы затормозить, водитель «Нивы» еще больше вдавил педаль газа и на высокой скорости врезался в борт автобуса.

Удар получился сильнейший, огромная машина едва не перевернулась. Ее отбросило на несколько метров к тротуару, и автобус задел троих прохожих. Правда, без особых последствий. «Нива» превратилась в гармошку.