Джек и Джилл - Олкотт Луиза Мэй

Сочно-зеленый, с жестким высоким ворсом, ковер на полу выглядел как травяной газон. На нем стояли садовые стулья. В центре комнаты гордо высилась великолепная туя, которая с нетерпением ожидала, когда наконец настанет момент наряжать ее к Рождеству. В огромном очаге пылало полено для сочельника. А на дымоходе, украшенном ветками падуба, ярко сияли слова, которые неизменно приводят в трепет наши сердца, с тех пор как мы начинаем сознательно воспринимать этот мир: «Счастливого Рождества!»

— Ну, дорогая, тебе понравилось? Это и есть наш сюрприз для тебя и Джека. Полагаю, вы сможете здесь славно проводить время. Ну и мы иногда вместе с вами, — первой нарушила затянувшееся молчание миссис Мино.

— О-о, это так прекрасно! А больше прямо не знаю, что и сказать… — Джилл замолчала и, простерев с восторженным видом руки к миссис Мино, заключила ее в объятия.

— Есть какие-нибудь идеи, что нам нужно сделать, чтобы здесь стало еще уютнее? — крепко сжала ладони девочки миссис Мино, очень довольная, что они с Фрэнком и Ральфом не зря потрудились.

— Ну, если тут чего-то и не хватает, то только Джека, — весело рассмеялась Джилл.

— Да-да, — словно бы спохватилась миссис Мино. — Этот предмет обстановки необходимо доставить сюда как можно скорей. Иначе он прискачет сам, на одной ноге. — И, хохотнув, женщина торопливо зашагала по направлению к комнате, из которой доносились то стук, то посвист, то еще какие-то звуки, воплощавшие крайнее нетерпение. Это Джек, изнывая, ждал, когда наконец и ему покажут сюрприз.

Джилл стоило больших усилий лежать спокойно, когда из коридора послышались стук колес медицинской кровати и голос Джека.

— Право руля! Лево руля! Сбавить ход! Полный вперед! — зычно командовал наш Колумб [21] своим матросам Ральфу и Фрэнку, которые вывезли его в первую после полученного им ранения экспедицию.

— Ну и ну! — воскликнул он ошеломленно, когда в поле его зрения оказалась чудесная комната. А мгновение спустя он исторг еще более громкий вопль, потому что увидел Джилл.

— Джек! Джек! — зазвенел ее голос в обширном пространстве комнаты. — Я здесь! Здесь! Подвезите его скорее поближе!

И специальная кровать мальчика, превращенная сейчас в кресло на колесиках, покатила по ярко-зеленому газону ковра, в то время как Джек новой серией зычных команд принялся подбадривать Ральфа и Фрэнка и не умолкал до тех пор, пока две кровати не встали вплотную друг к другу.

— Правда здорово?! — не сговариваясь, воскликнули Джек и Джилл, едва оказавшись рядом.

Всех остальных в комнате тоже захлестнула волна веселья: Фрэнк с Ральфом начали прыгать вокруг рождественского дерева, исполняя какую-то дикую версию фанданго; [22] доктор Уиттинг, глядя на них, зашелся от хохота; обе матери с сияющими лицами смотрели на своих счастливых детей, а Джек и Джилл, громко хлопая в ладоши, выкрикивали как заведенные:

— Счастливого Рождества! Счастливого Рождества!

Когда буря эмоций несколько улеглась, миссис Мино, миссис Пэк и Фрэнк с Ральфом поспешили вернуться к делам, которых у них перед праздником было еще достаточно много, а Джек и Джилл остались наедине друг с другом.

— Великолепно выглядишь, — отметила Джилл после того, как они еще какое-то время наперебой повосторгались убранством комнаты.

— Ты тоже, — окинув ее внимательным взглядом, ответил галантный Джек.

Вид у обоих и впрямь был цветущий, чему в немалой степени способствовала радость, озарявшая их лица. И оделись оба красиво. Джилл для этого случая выбрала элегантный капот из красного бархата и белое жабо, с которыми весьма эффектно сочетались разноцветные бусы, ярко переливающиеся в лучах солнца. Черные ее кудри были тщательно уложены и забраны в сетку. На ногах девочки поблескивали изящно украшенные мягкие туфельки. Костюм Джека не отличался подобной эффектностью, однако мальчик тоже тщательно подобрал все его составляющие и выглядел сейчас настолько празднично, насколько это позволяло его нынешнее состояние: синий халат с синими обшлагами и воротником дополняли безупречная белая рубашка с прекрасными запонками, синий шелковый галстук и надушенный платок из синего шелка, выглядывающий кокетливым уголком из нагрудного кармана халата. Светлые волосы мальчика были расчесаны на прямой пробор, а волнистая челка, спускаясь на лоб, прикрывала собой черный пластырь. Ноги Джека укутывал плед.

— Как же я счастлив тебя снова видеть! — то и дело повторял он, и голубые его глаза сияли ярче ясного зимнего неба, а в широкой улыбке открывались почти все его белоснежные зубы. — Правда здорово, что мы здесь теперь вместе и будем развлекать друг друга?!

— Еще бы не здорово! — кивнула Джилл, и лицо ее вдруг погрустнело.

— Что случилось? — спросил Джек, от которого не укрылась эта перемена в настроении подруги.

— Ну, понимаешь, один день — ведь это так мало, — выдохнула она. — Вечером я вернусь домой, и мне станет еще хуже, чем раньше.

— Но ты вечером не вернешься домой, а останешься здесь надолго, — торопливо произнес Джек. — Разве твоя мама ничего не говорила тебе?

— Нет. Впервые об этом слышу. Как здорово! — вновь заблестели глаза девочки. — Неужели я правда останусь? И где я тогда буду спать? И что моя мама будет делать без меня одна? — обрушила она, не переводя дыхания, поток вопросов на Джека.

— Все предусмотрено, — победно улыбнувшись, ответил тот. — Мама от меня скрывала. Боялась, наверное, что я тебе выболтаю. Но Фрэнк в результате все-таки раскололся. Здесь, на втором этаже, для тебя приготовлена спальня. Твоя мама, конечно, тоже к нам переедет. А в этой комнате мы все вместе будем развлекаться, пока не выздоровеем.

У Джилл от подобной перспективы перехватило дыхание. И прежде чем она вновь обрела дар речи, в комнате появились Фрэнк и Ральф с двумя огромными бельевыми корзинами, полными самых разнообразных предметов для украшения рождественской ели-тсуги. [23]

— Кто же все это устроил? — начал расспрашивать Джек, пока его старший брат и Ральф прикрепляли проволокой свечи к веткам дерева.

— Придумала мама, а мы с Ральфом осуществили, — откликнулся Фрэнк. — Без него здесь было бы и вполовину не так красиво. Именно Ральф придумал нарисовать эти шпалеры и наклеить на них птиц с бабочками. А вон туда, — указал Фрэнк на другую стену, — прикрепил канареек. Как они смотрятся на синем фоне, а? — призвал он Джека и Джилл оценить странного вида желто-оранжевых картонных пернатых, по виду которых можно было предположить, что их во время полета настиг сердечный приступ.

— Твоя мама, Джек, сказала, что эта комната по праву может называться Птичьей, вот мы и решили поймать тебе для коллекции птичку-пирангу, [24] — весело покосился Ральф на Джилл, и впрямь сейчас очень напоминавшую красивую яркую птичку в уютном гнезде.

— Молодцы, — поддержал шутку Джек. — И мы будем держать ее в этой прекрасной клетке, пока не сможем вместе взлететь. Слушай, Джилл, как ты думаешь, сильно мы будем отставать от остальных ребят, когда вернемся наконец в школу? — неожиданно посерьезнел он.

— Сильно, если не будем заниматься, — ответила девочка. — Кстати, доктор уже разрешил мне заниматься — при условии, что я буду лежать. Молли принесла мне из школы мои учебники. А Мэри обещает забегать каждый день после уроков и рассказывать, что они проходили. Вот не стану хуже учиться, пусть даже у меня спина треснула! — решительно тряхнула девочка головой, и несколько черных кудряшек, выбившись из-под сетки, пружинками заплясали у нее на лбу.

— Фрэнк предлагал натаскать меня по латыни, но мне было лень, и я вообще ничего не делал, — признался Джек. — Давай-ка вместе теперь возьмем себя в руки. Прямо с нового года и начнем, — предложил он. Учеба, конечно, его увлекала далеко не так сильно, как лежащую от него чуть поодаль ясноглазую девочку, но он не хотел отстать от нее.