Суррогаты - Сергей Михонов

Состав набрал прежнюю скорость, продолжая двигаться неспешно, из-за чего платформы, как открытого типа, так и закрытого (контейнеры) с вагонами кидало нещадно из стороны в сторону. А на Украине так и вовсе казалось: на рельсах имеются ухабы. Начались самые настоящие скачки с подпрыгиванием вверх-вниз.

— Гей-гей, казачок! — выдал некто из бойцов Азаровского.

— Ну ты, этот, как его, а сам сказал — тя за "деликатес" никто не тянул! — зубы жмут?

Боец притих.

— Шутки в сторону! Не нравится мне эта поездка по Украине. Заведут нас хохлы в такие дебри, что чёрт ногу сломит.

Кто-то закричал.

— О, один уже докатался, — отметил иной боец Азаровского.

Майор разузнал. И точно — один из россиян на открытой платформе, что вывалился за борт, подвернул ногу, и она распухла.

— Дай, взгляну, — предложил помощь Азаровский — резко дёрнул, вставляя коленную чашечку на место.

— А-а-ай… — вскрикнул скорее по привычке, нежели от боли боец.

— От ты баба, а не мужик! — пожурил майор сержанта.

— Так и есть, — откликнулся капитан. — Бабкин его фамилия, как у народной певицы.

— Я буду ходить? — поспешно поинтересовался воин у Азаровского.

— Даже бегать за бабами, — вызвал он новую волну смеха в адрес сержанта. — Хотя может быть и от них…

Снова наведался в штабной вагон.

— Азаровский… — была фамилия майора у всех на слуху.

— Не помешаю?

— Кто мешает, того бьют, — вставился уже его командир. И незаметно подмигнул.

Азаровский всё понял — благодарит за проявленную расторопность, и злиться на беспечность союзников, в частности на проводника. Да и вообще не понимал, какой смысл было подключать третью сторону. Достаточно проинформировать о том их высшее руководство — и всё. Так нет же принцип оказался до банальности прост: всех измазать дерьмом, дабы в последствии никто не мог бы откреститься, что переброска ядерного оружия во вторую страну из первой сделана тайно от третьей. Все повязаны.

— Что думаете по данному поводу, братья славяне? — выдал начальник эшелона.

— А наш новый проводник? — вставился по заведённой традиции Азаровский.

Тот попросил карту местности.

— Вот так сюрприз!

— Азаровский…

— Я…

— Свободен, майор, — отправил его начальник эшелона восвояси.

— Иди-иди… — шёпотом попросил собственный командир и тёзка по званию того, кто не уважил майора.

— Не прощаюсь…

Командир лишь пожал плечами, поймав на себе пытливые взоры сотрудников штаба, отпущенные в его адрес из-за своевольного и словоохотливого подчинённого не сдержанного на язык.

— Что новенького, командир? — озадачили своим очередным вопросом бойцы Азаровского.

А тот в свою очередь их.

— Заблудились мы в просторах Самостийной Украины. И проводника втюхали такого, что уж лучше с Сусаниным бродить по болотам в поисках, где бы утопиться!

Снова засел за навигатор, следя за тем, как они и дальше продолжают откланяться от намеченного пути следования. Точка как уползала в сторону верхнего края экрана, так и дальше продолжала двигаться туда, пока вовсе не исчезла.

— Зараза!!! — процедил сквозь зубы Азаровский. — В Чернобыльскую зону, что ли везут нас?

Бойцы не сводили с него взоров.

— Куда уставились? Когда должны, хотя нет — отставить — обязаны следить за периметром контейнера!

— А россияне на открытых платформах с бронёй нахрена?

— У них это и спроси, умник, а не у меня! Ответ будет идентичным!

— Так может это…

— Всё что угодно, парни! И хватит!

Наступила долгожданная тишина, больше подобная на гробовое молчание.

— Нет, так тоже никуда не годится, — отшвырнул на полку-кровать Азаровский навигатор. Толку сейчас от него — прибор раздражал. И снимать показания ежесекундно было ни к чему, даже ежеминутно. Достаточно будет взглянуть через час, а то и два, да и то вряд ли ситуация изменится, а тем более проясниться. И впрямь заблудились. Или их намеренно увели с намеченного маршрута следования. — Скорее бы наступило утро!

Последовал взгляд на часы. Где там, только за полночь перевалило время, и нынче было не московское, а родное — белорусское — Украина с Беларусью находилась в одном часовом поясе. А даже если и нет, то не всё ли равно. Час ничего сейчас не решал. И кому влетит за отклонение — начальнику эшелона.

Влетело, и много раньше, да такое, что заставило содрогнуться состав.

— Взрыв?! — не поверил Азаровский тому, что услышал. Кто-то применил кумулятивный заряд.

— Все на пол! По местам! — приказал он открыть контейнер, и в случае необходимости покинуть на БМП, не взирая на начавшийся обстрел.

Мелькнула ещё одна вспышка, а затем не одна. Какой-то неведомый противник применил ручные гранатомёты.

— РШГ сволочи бьют! Нам каюк, командир! — выдал помощник.

— Слушай мою команду, — грянул в продолжение Азаровский. — Экипаж в машину! Сваливаем! Бегом! Марш-марш — вперёд!

Ещё бы добавил — на мины. Они были заложены вдоль полотна по обе стороны от железнодорожной насыпи. На такой мине и подорвались бойцы капитана с открытой платформы по соседству, опередив чуток бойцов Азаровского на БМД-1, а иная уже лупила прямо оттуда по тем налётчикам, кто мелькал во вспышках РШГ, и были все в оранжевой форме.

— Гастарбайтеры!?.. — раздался крик извне.

Из окон вагонов ударили автоматическое оружие. Военные с подвижного состава пытались отбиться при помощи него от странного вида и одеяния налётчиков. Да где там, вагоны послужили многим братской могилой. В ответ в окна влетали реактивные снаряды и взрывались, вырываясь при детонации языками пламени.

Повсюду были слышны взрывы и оголтелые вопли.

— Вниз! Под рельсы! — настоял Азаровский.

Пришлось бросить бронетехнику, иначе не сносить головы. Едва он угодил ногами на гравий, и юркнул под колёса состава за рельс, над головой прогремел оглушительной силы и мощи взрыв. БМП-3 приказало долго жить. Кто-то ещё вскрикнул.

Не все его бойцы успели ретироваться из контейнера, а те, что находились рядом с ним, даже не пытались оказывать сопротивления нападающим, и обозначать свои новые стрелковые позиции.

Налётчики не трогали их, действуя избирательно, как и не обстреливали контейнеры с ядерными боеприпасами.

— Знают гады, что делают, а творят! И такое… — едва не растрескалась эмаль на зубах у Азаровского от скрежета ими.

Говорить было тяжело, а видеть то, что творил некто руками гастарбайтеров и вовсе выше сил. На миг Азаровский зажмурился. Показалось: бой стих. Обстрел и впрямь прекратился.

— И всё?! — не поверили его бойцы.

— Нет, лиха беда начала, — ожидал майор неминуемого повторного навала.

Чутьё не подвело. Он как всегда в таких случаях оказался прав, но был не прочь ошибиться. Да где там. Показались гастарбайтеры. Все в одинаковых оранжевых комбинезонах и с автоматами в руках.

Рассматривая их оружие через оптический прицел ночного наблюдения, Азаровский подивился. Ещё бы — Азиопа вооружилась основательно — они сжимали "Абаканы", а не обычные "АК-74", распространённые у бойцов прикрытия ядерного груза. Хотя после РШГ можно было ожидать чего угодно, даже РГ-6 у каждого из них. А тут ещё и МРО применили.

Последовали автоматные очереди невпопад. Пули ложились под колёса состава.

— Ага, — живо сообразил Азаровский. — Всё-таки состав им нужен подвижным!

Следовательно, защитникам требовалось его обездвижить — устроить ответную диверсию. Но вот продержаться долго, вряд ли получиться. Нападение было организовано профессионально. Ничего лишнего. Соответственно и с потерями никто считаться не собирался со стороны налётчиков.

— Чего делать, командир? — не могли бойцы Азаровского открыть ответный огонь без его на то приказа. — Почему мы медлим?

— А куда нам торопиться? Разве что на тот свет! Так всё одно окажемся там, рано или поздно! Вот только мне спешить некуда! Поживём — увидим… и что-то ещё новое! Пока что груз в целости и сохранности!

— Как скажешь, а прикажешь, командир… — злились про себя на него его собственные бойцы, но старались не выказывать открыто чувства неприязни.

Трусом Азаровский не был, просто занял выжидательную позицию в отличие от тех, кто погибал у них на глазах, стараясь отбиться от превосходящих многократно сил противника.

На месте сваленных гастарбайтеров ровными рядами из-за лесного массива и густой кустарниковой растительности появлялись новые, и снова, как и прежние поливали железнодорожное полотно под составом автоматным огнём.

Долго так продолжаться не могло. Азаровский это подозревал, а также то, какую именно тактику предпримет враг.

Мелькнули первые всполохи длиннющими языками пламени. Противник применил ранцевые огнемёты.