Рокировка - Василий Анатольевич Криптонов

Что ж такого особенного в этом Златославе, интересно? Для чего кукловоду нужно было из-за него подставляться?..

Ладно, это уже — другой вопрос. Главное сейчас — понять, откуда вышел Локонте.

Если он не пришёл вовремя, но при этом не выглядел в воспоминаниях Федота спешащим, значит, заранее решил кинуть своих шестёрок. Сидел себе спокойно дома. Потом — увидел, услышал или почувствовал некую проблему. Встал, поморщился, вышел из дома, прокинул портал…

Я подошёл к первому попавшемуся дому и позвонил в звонок. Прошло несколько секунд, и дверь открыла горничная, судя по переднику. Женщина лет сорока с бледным невыразительным лицом.

— Чем могу вам помочь? Мсье Шарби сегодня не принимает.

— Меня интересует человек, который жил в этом доме в конце весны, — сказал я.

— Здесь? — изумилась женщина. — Но мсье Шарби живёт тут уже много лет, и он не сдаёт комнат.

— А кто сдаёт? — уцепился я за слово. — Вы не подскажете? Мы ищем нашего старого друга.

На счастье, женщина попалась словоохотливая, не из тех, кто запирается и требует официальных бумаг. А может, в этом мире и в это время так просто не принято.

— Многие сдают. — Горничная вышла на крыльцо и прикрыла за собой дверь. — Так… Ну, вот, например, пятый дом, через дорогу. Там проживают двое сейчас, но они заехали ещё год назад. Один, кажется, газетчик, а другой — точно врач, он наносил нам визиты. Или вот, по нашей стороне, наверное, то, что вы ищете! — Она наклонилась вперёд и показала пальцем. — Дом с мезонином, видите? Его действительно нанимал целиком какой-то мсье, который по весне изволил съехать. Но про него я ничего не знаю. Да и никто не знает. Даже имени. Он был очень скрытный.

— Огромное вам спасибо, — сказал я.

Сердце ёкнуло. Чутьё говорило, что я иду в правильном направлении. Скрытный — это точно про мсье Локонте.

— Рада помочь, — заулыбалась женщина и скрылась за дверью.

— Вряд ли он стал бы открывать портал там, где живёт, — говорил Триаль, поторапливаясь за мной. — Это неразумно. А мне его характеризовали, как человека очень осторожного.

— Он, возможно, и хотел открыть портал где-нибудь поодаль, — ответила Кристина. — Но вмешались обстоятельства.

— Именно, — сказал я. — Он хотел открыть портал поодаль. Потом, когда узнал, что операция провалилась, передумал его открывать. Но вот затем — затем…

Я остановился, не доходя до крыльца и медленно повернулся.

— Вот как всё сходится, — тихо сказал на русском. — Златослав был связным Локонте. Об этом никто из его сообщников не знал, формально главной считалась Эльвира. У Златослава было что-то на манер твоей «пудреницы», Кристина! Какой-то передатчик. Локонте, скорее всего, получал информацию из разных источников. В том числе от Ашота. От последнего он, видимо, узнал, что я взял след. И велел Златославу тихонько уходить. Но Златославу не повезло — его скрутили мы с Мишелем. И об этом каким-то образом стало известно Локонте. Тогда он вышел из дома и… забрал своего связного. Вот и всё.

Глава 8

Удачи на Игре

— Похоже на правду. — Кристина побледнела. — Но если всё так, как ты говоришь, то… Мне кажется, Локонте умеет видеть линии вероятностей. А это, опять, Изначальная магия.

— Насколько же он могуществен… — пробормотал Триаль.

— Точно не настолько, чтобы захватить власть в Российской Империи одной лишь силой, — успокоил я. — Давайте без эмоций. У нас кое-что сложилось — и это хорошо. А теперь попробуем узнать чуть больше.

У двери дома с мезонином не было кнопки звонка. Был лишь дверной молоток — им я и воспользовался. Почти минуту спустя дверь открылась, и передо мной, щурясь от света, предстал заспанный лысый старичок. В мятой, но чистой рубашке и в очках с толстенными стёклами.

— Доброго дня, мсье, — пробормотал старик. — Вы по поводу аренды?

Медлительности старика позавидовала бы улитка. Он медленно двигался, медленно говорил, медленно соображал. При этом был чрезвычайно вежлив и не стал разговаривать с нами на пороге — пригласил в дом и подал холодный чай в запотевших фигурных бокалах. К слову, очень вкусный чай. Когда старик отвернулся, Триаль проверил бокалы на предмет ядов и прочих возможных прелестей, после чего кивнул и первым пригубил напиток. Мы с Кристиной последовали его примеру.

— Жилец? — повторил старик, шаркая домашними туфлями по гостиной туда-сюда с неясными целями. — Был жилец, да. По осени заехал, а недавно — недавно выехал. Или давно? — Старик остановился, глубоко задумавшись.

У меня сердце защемило от тоски. Если магическую блокировку можно сломать, обойти, или ещё что-нибудь этакое с ней сделать, то против деменции, боюсь, инструментов в моём арсенале нет. Если старик сейчас начнёт путаться во временах, поминать добрым словом Николая Второго и принимать нас с Кристиной за своих внуков, а Триаля — за сына, — пиши пропало.

Но старик обошёлся без Николая Второго — наверное, потому что родился, вырос и собирался умереть в Париже.

— Расскажите нам о нём, — попросил я.

— О жильце? — Старик остановился и задумчиво посмотрел на меня.

— Да. Как его звали?

— Мсье… Мсье Локонте, — на секунду зависнув, вспомнил старик.

Мы с Кристиной переглянулись. Вот оно! Нашли след. Да не просто хилую ниточку, а серьёзный настоящий след!

— Чем он здесь занимался? — продолжил я. — Кто был по профессии?

— Занимался… — Старик пошаркал дальше, к буфету. — Особенно ничем. О роде его занятий тоже ничего не знаю. Поутру мсье завтракал и уходил, куда — не докладывал. Обедал не дома. Иногда после ужина выходил прогуляться. Как правило, довольно поздно.

— Если он постоянно прогуливался по этой улице, — негромко сказал Триаль, — он вполне мог ментальным воздействием мягко изменить сознания соседей. Так, что на него вообще перестали обращать внимание.

— А про хозяина дома забыл? — усомнилась Кристина.

Триаль только руками развёл — мол, и на старуху бывает проруха.

— И вы не поинтересовались, что он делает в Париже? — спросил я.

— Поинтересовался?.. — переспросил старик. — Да. Наверное, поинтересовался… А что делает… Мсье Локонте — здешний, парижанин. Сказал, что просто хочет сменить обстановку, вот и выбрал этот дом.

— К нему кто-нибудь приходил? — спросил Триаль.

— Приходил… — Старик открыл дверцу буфета, зачем-то потрогал пальцем чашку из тонкого фарфора, стоящую на таком же блюдце. Закрыл стеклянную дверцу вновь. — Гость был лишь единожды. Незадолго до того, как мсье Локонте съехал.

— Это был юноша? — Триаль весь подобрался, глаза заблестели.

— Юноша… — Старик отошёл от буфета и сел-таки в одно из кресел, избавив нас от необходимости следить за ним взглядом. — Да, юноша. Племянник.

— Племянник? — хором спросили мы с Кристиной и переглянулись.

— Да, племянник… Юноша изволил подгулять, оказался в затруднительном положении… Пришёл уже поздно — я спал. Остался здесь на несколько дней. А после они вдвоём уехали.

— Адреса не оставили? — спросил я. — Может, говорили что-то?

Старик только головой покачал. Казалось, ему мучительно больно вспоминать об отъезде Локонте с «племянником». Легенду наш таинственный враг явно придумал наспех, не особо заботясь о том, поверят ли ему. И, как часто бывает в таких ситуациях, ему поверили. Чем тщательнее продумываешь ложь, тем более как ложь она и выглядит. Как тщательно продуманная, но — ложь.

— Занятно, — сказал старик, глядя в пол.

— Что именно? — осторожно поинтересовалась Кристина.

— Занятно. Мсье Локонте говорил с племянником на русском языке.

— А вы знаете русский? — быстро спросил Триаль.

Глаза старика наполнились слезами.

— Моя покойная супруга была наполовину русской. Её отец…

— Ясно. Спасибо, — поспешно поблагодарил Триаль.

А я про себя усмехнулся. Значит, я был прав. Златослав был Локонте ближе, чем остальные придурки, которых он подписал на похищение. С ним можно было говорить на родном языке, не боясь спалиться.

А значит, в одном городе со мной сейчас находится паренёк, который знает, кто такой Локонте, и где его искать. Пожалуй, у меня появился весомый повод задержаться здесь. Да и Витман бы это одобрил — учитывая то, что моё положение при дворе сделалось весьма и весьма нестабильным.

— А вы бы могли описать мсье Локонте? — спросил я. — Ну, знаете… словесный портрет.

Старик пожал плечами:

— Описать… Я глазами слаб. Да и память — решето. Сильный он мужчина — это да. Если рядом окажется — узнаю, почувствую. Посильнее вас. — Старик уставился на меня — так,