Любитель историй - kostik

хозяином.

Верхняя балка обвалилась следом за дальней стеной, затем

стала разваливаться крыша. Только когда черепица ударила

старьевщика по плечу, он опомнился. Дернувшись, Сквали

мгновенно осмотрелся по сторонам и понял, что обречен.

Выхода уже не было.

- Но этого не может быть! – отчаянно выкрикнул он,

понимая, что оказался в ловушке.

Металлический лист соскользнул вниз, как по накатанной

и злобно вжикнув, впился в горло ошарашенного менялы.

Его голова слетела с плеч в одно мгновение.

Дом опал быстро, будто карточная постройка. Улицу

окутало плотное облако пыли, а грохот заставил

напуганных горожан кинуться в стороны.

Сначала послышался истошный крик, а вскоре раздался

настоящий гомон, состоящий из сотни голосов. Паника

охватила первые ряды сторонних наблюдателей. Никто не

мог понять, что произошло. Никто кроме одного приезжего

господина, который с удовольствием взирал на дело своих

рук.

Легкий ветерок подхватил случайный листок,

покоившийся на самой вершине свежих руин и, закружив

над землей, заставил подлететь к незнакомцу. Заполучив

бумажный подарок, тот убрал его в потайной карман

камзола и, насвистывая странную мелодию, отправился

прочь. Высокие каблуки бойко отбивали четкий ритм о

булыжники мостовой: он двигался в сторону моря, унося с

собой последние воспоминания менялы, мистера Билла

Сквали, который перед самой смертью познал страшную

истину, но так и не успел ее озвучить. И незнакомца этот

факт не мог не радовать.

День третий: в это утро портится погода, а город

наполняется массой сомнений.

Сине-белый флаг с изображением золотого ореола над

шпилем остроконечной башни, опал. Небольшое утреннее

затишье продолжалось недолго. Внезапно, флаг дернулся,

вытянувшись по струнке, будто старательный страж и

устремился в другую, северо-западную сторону.

Направление ветра изменилось столь стремительно, что

охранник на смотровом балконе, вздрогнул и, поежившись,

стал быстро прохаживаться туда-сюда.

Птицы тревожно взмыв ввысь, с криками спешно

покидали мыс Радужных воспоминаний, летя навстречу

надвигающимся массивным тучам. Из густой бездны

вспыхнули острые пики молний, а небо озарили яркие

всполохи. Шум прибоя сделался злым и хлестким.

Страж, с недобрым предчувствием посмотрел вдаль. В это

время года их город не часто посещали такие мощные

ливни, - и этот вряд ли станет исключением. Ветер хоть и

дул изо всех сил, но не смог разорвать густые облака.

Стало быть, непогода дня на три, четыре, - прикинул страж

и направился внутрь башни.

Как только дверь за его спиной захлопнулась, раздался

оглушительный гром. Прентвиль окутывала серая пелена

приближающейся бури.

Взирая сквозь тусклое окно на быстро пустеющую улицу,

Рик погрустнел. В такие минуты, часто вспоминается все

самое плохое, и былые неудачи вылезают наружу, будто

дождевые черви, способные без устали глодать человека.

- Перестаньте пялиться в окно, мистер Джейсон, -

напомнила о себе миссис Дуфни.

Еще одна любительница повсюду натыкать свои никому

ненужные ограничения, - подумал Рик, но все-таки

подчинился.

На втором этаже скрипнула ступенька, и вскоре возле

перил возник мистер Тит. Выхоленный, довольный собой

он видимо совсем недавно подкрепился какой-то

нерасторопной мышкой.

- Это еще что за новости? У нас уличным гостям делать

нечего? – заметив кота, запричитала опекунша. Каблучки ее

новых ботинок быстро застучали по ступенькам.

- Не надо, - внезапно для самого себя выкрикнул Рик.

- Почему это? – удивилась миссис Дуфни.

- Он не чужой, он наш.

- Вы уверены? Напомню вам, мистер Джейсон, врать очень

скверно, ну а в вашем случае, просто недопустимо.

- Я не вру. Он, правда наш. Его очень любил отец. И зовут

его - мистер Тит.

- Мистер Тит? Фи, какая невоспитанность – называть кота

человеческим именем, де еще прибавлять обращение

мистер.

- Так называл его отец! – огрызнулся Рик. В

подтверждении сказанных слов, кот мяукнул, и ловко

спрыгнув с лестницы, оказался в руках у юноши.

Не говоря больше ни слова, парень повернулся к опекунше

спиной и уверенным шагом направился в кабинет

Джейсона-старшего.

Дверь привычно скрипнула и захлопнулась. Рик оказался в

полной тишине, словно угодил в прозрачный, но весьма

прочный шар, лишенный любой связи с внешним миром.

Кот покинув руки нового хозяина, спрыгнул на пол и тут

же переместился в глубокое мягкое кресло, куда обычно с

треском и оханьем плюхались немногочисленные

посетители мистера Лиджебая. Оказавшись в привычной

для себя обстановке, Тит свернулся калачиком и затих.

Рик осмотрелся.

Все как и вчера, и позавчера, и много дней до этого…

предметы находилось на своих местах, мебель также была

покрыта толстым слоем пыли, и даже занавески заправлены

в карман как любил отец.

Осторожно приблизившись к столу, юноша провел рукой

по идеально-гладкой поверхности. Здесь родитель работал

днями и ночами, оставаясь наедине со своими мыслями.

Сев за стол, Рик потянул за чернильницу, сдвинув ее

немного вбок. Механизм щелкнул, а из-под стола выехала

тайная полка.

Он обнаружил ее еще вчера, когда вновь посетил кабинет

отца. Сестре, конечно же, ничего не сказал: какой смысл

расстраивать Клер и вызвать у нее очередной приступ

истерики.

Затхлый запах все еще витал в комнате, но уже гораздо

слабее - кабинет медленно наполнялся человеческим

присутствием.

Осторожно достав книгу из тайника – со вчерашнего дня

она хранилась именно здесь – Рик открыл ее на второй,

отсутствующей странице.

Где можно было обронить рисунок? - он не знал, но

подозревал, что это произошло в лавке мерзкого менялы.

Может вернуться? Попытаться сторговаться вновь? Нет, и

еще раз нет. Попадать в лапы старого бестии, он больше не

отважится.

Да пускай подавится, - подумал Рик, решив больше не

вспоминать о столь досадном эпизоде.

Но противоречивые мысли не собирались отпускать его

так быстро. А вдруг этот рисунок и есть зацепка,

путеводная нить в океане бесконечных загадок и уловок? -

родилось в голове тревожное сомнение.

Перевернув очередную страницу, он уставился на

жирную, совсем еще свежую кляксу.

Что за новость?!

Юноша мог поклясться, что еще вчера, - когда он

внимательнейшим образом осмотрел книгу - никаких

чернил не было. Или все же он упустил ее из вида?

Повертев лист и изучив его со всех сторон, и даже

проверив на свет, Рик все же пришел к выводу, что он

ошибся: страницы, скорее всего, просто слиплись между

собой, скрыв чернильный изъян. Соединив соседние листы,

он решил незамедлительно проверить свою теорию. Пятно

зияло не хуже дыры на фамильном ковре, расстеленном в

дальнем чулане.

Как ни крути, а получалось, что Рик не мог упустить такой

весомой детали.

Отложив книгу в сторону, младший-Джейсон потянул

потайную полку на себя, потом назад, и снова на себя. Что-

то внутри клацнуло, и тайник резко выскочил из пазов. На

край стула упали крохотные узенькие очки.

Поджав ноги и застыв на месте, Рик превратился в

крохотный комочек, готовый в любой момент лопнуть от

неминуемого наказания. Из воспоминаний, будто из рога

изобилия, тут же посыпались сотни, а возможно даже

тысячи правил, предписаний, запретов. Мистер Лиджебай

даже с того света, не преминул напомнить, что не любит,

когда берут его личные вещи.

Вставив полку на место и проверив ее работоспособность,

Рик все-таки решил прикоснуться к очередной находке.

Раньше он себе никогда бы не позволил этого сделать. Но

последние дни поменяли слишком многое в его

размеренной жизни.

Очки были легкими, почти невесомыми. Душки двигались

плавно, а линзы казались тоньше слюдковой пленки,

которая уже давно вышла из обихода.

- Я разгадаю твою загадку, - одержимый навязчивыми

идеями, Рик водрузил очки себе на нос и, выпрямив спину,

уставился на дверь.

Идеальное зрение тут же растворилось, сделав мир

расплывчатым, чужим. Испугавшись, юноша попытался