Подставное лицо - Алексей Макеев

– То есть, вы считаете, – уточнил Гуров, – причина случившегося кроется исключительно в плоскости недобросовестной конкуренции, допускающей физическое устранение конкурента как средство достижения экономических целей. А как вы смотрите на возможные политические мотивы убийства?

– С большим сомнением. – Денисовский отрицательно качнул головой. – Во-первых, совершенно непонятно, какая именно политическая группировка могла бы добиться каких-либо, так сказать, «дивидендов», устранив Ритушина? "Правое дело" – не из самых сильных и влиятельных движений. Конкуренцию оно едва ли кому составляло. Да, если бы, скажем, накануне крупных выборов вот так же устранили сильного лидера парламентской партии, это, возможно, и изменило бы соотношение сил. Правда, еще неизвестно, в какую сторону. Но здесь и партия не та, и ситуация иная. Нет, политических мотивов я не вижу вообще.

– Недавно я стал свидетелем марша небольшой колонны экзальтированных юношей, нарядившихся под Че Гевару, которые выкрикивали речевку: "Бей, молот!" Вы о них что-нибудь слышали?

– А-а… – В улыбке Денисовского сквозила явная ирония. – И слышал, и видел. Правда, знаю о них немногое. Они вообще, надо сказать, информацию о себе почти не дают. Называется это движение СРРР – Спасение Родины – революционный реванш. Появилось менее года назад на питерских окраинах среди безработной и просто неприкаянной молодежи. Но те, кто его образовал, я так думаю, люди не бедные. Они легко приобрели и сняли помещения для своих штабов, не знают проблем с экипировкой, находят деньги на опытных психологов и политтехнологов.

Подозреваю, что пацанам соответствующим образом «промывают» мозги и лепят из них настоящих штурмовиков. Сейчас вроде бы у них есть филиалы и в других городах. Где именно – мне неизвестно. Слышал также, что они уже установили контакты с антиглобалистами. Но грезят все же "мировой революцией".

– А ваша партия чего-то наподобие в своей идейной базе не содержит?

– Шутите! – рассмеялся Денисовский. – Да, у нас левая платформа, но она сродни европейским соцдемпартиям. Мы – сторонники построения шведской модели социализма. Ведь уже в те времена, когда мы воспевали на все лады наш «развитой» социализм, у них был нормальный – народный, рыночный. А этого маршами и стрельбой на баррикадах не построишь.

– В таком случае чисто теоретически можно предположить, что именно эти «молотобойцы» или им подобные и убили Ритушина, истребив тем самым, с их точки зрения, "хищную акулу капитализма"?

– Возможно, они и экстремисты, но не уверен, что дураки. – Денисовский задумчиво отхлебнул уже остывший кофе. – Учинить такое, едва образовавшись, – это сродни самоубийству. Если, скажем, следствию удастся доказать их причастность к покушению на Ритушина и найти конкретных заказчиков и исполнителей, то это будет их полным крахом. Нет, тут что-то другое. А вот что касается перспектив разрастания левого экстремизма в целом, то они довольно определенны. Хоть наши официальные политологи, экономисты и твердят с трибун о наметившемся повороте в лучшую сторону, это далеко не так. И дело не в том, что я представляю левую партию, поэтому так и говорю. Главным индикатором благополучия нашего Отечества я считаю положение дел в русской, российской деревне. А оно плачевно. Деревня, в основной своей массе, обезлюживается и люмпенизируется.

– А почему для вас индикатор именно деревня, а не город?

– Город космополитичен по своей сути, он сам себя никогда не воспроизводил. Россию воспроизводила деревня. Она была хранительницей традиций и нравственности. А сейчас? Сельская молодежь спивается в массовом порядке, разлагается еще в больших масштабах, чем городская. И вот из таких вот люмпенизированных деревень и будут черпать экстремисты легионы своих штурмовиков. История, сами знаете, имеет свойство повторяться дважды.

– Да, да, я наслышан, – кивнул Гуров. – Первый раз – как трагедия, а вторая раз – как фарс…

– Верно. – Денисовский тягостно вздохнул. – Но иногда кровавый фарс бывает страшнее самой трагедии. Как это было уже не раз.

Выйдя на улицу, Гуров вспомнил, что в начале разговора отключил свой сотовый, чтобы тот в самый неподходящий момент не оборвал ход беседы. Едва он включил телефон, как тот тут же ожил, тирликаньем известив о том, что кто-то хочет с ним связаться. Включив связь, Гуров услышал голос Стаса:

– Лев, что случилось? Уже час не могу до тебя дозвониться. – Слушая его, Гуров понял, что у Стаса есть какие-то интересующие новости. – В общем, Лева, ты был прав на все сто. Мы с ребятами обшарили территорию, прилегающую к месту, где будут хоронить Ритушина, и, представь себе, в двух местах нашли взрывные радиоуправляемые устройства. Эксперты их уже осмотрели, определили как талантливо изготовленные самоделки. Но самое интересное вот что: оба устройства практически лишены поражающих свойств. То есть они были рассчитаны на психологический эффект. Это действительно была бы демонстрация. Только чего?

– Да-а… Вот это фокус-покус! – Гурова эта информация удивила, хотя именно он сам вчера предположил вероятность подобного развития событий. – Ты знаешь, мне кажется, об этой находке лучше пока никому не говорить. Судя по всему, организаторы убийства Ритушина не намеревались лишать жизни кого-то еще. А вот чего они пытаются всем этим достичь – надо подумать. Ты с Петром уже созванивался? Он-то что думает по этому поводу?

– Да, мы созванивались. Он сказал, чтобы ты срочно заехал в управление.

"Ну вот, – нахмурился Гуров, – теперь опоздаю на встречу с Фирнштейном". Он набрал номер Орлова, но телефон генерала был занят. Занят был и факс, и телефон секретаря. Видимо, Петр без конца с кем-то обсуждал некие архиважные дела, а его секретарша Верочка, верная своей привычке, в рабочее время обсуждала с кем-то из подружек перипетии вчерашнего свидания. Махнув рукой, Гуров помчался в главк.

Когда он вошел в приемную Орлова, Верочка положила трубку и голосом, все еще наполненным нотками недавнего смеха, озабоченно известила:

– Ой, Лев Иванович! А Петр Николаевич вас разыскивает уже около часа!

– Ну да, ну да, – усмехнулся Гуров. – И ты сейчас именно об этом говорила по телефону.

Верочка покраснела и уткнулась в какие-то бумаги. Войдя к Петру, Гуров увидел его с телефонной трубкой, словно приросшей к уху.

– Разумеется… Разумеется… Да, конечно… Само собой… Безусловно. Будем держать под контролем, – то и дело вставлял он.

Положив трубку, Петр некоторое время как будто даже ошалело глядел на Гурова, словно припоминая, кто бы это мог быть.

– Ты хотел меня видеть. – Гуров развел руками и чуть поклонился, шаркнув ногой. – Я – вот он. Слушаю.

– У меня недавно был представитель Генпрокуратуры, хотел побеседовать с тобой. А ты постоянно где-то в бегах. И по телефону тебя не разыщешь. Ты его отключил?

– Конечно. – Гуров вопросительно смотрел на Орлова, и тот в его глазах читал немой вопрос: и какого же ты хрена оторвал меня от дела? – У меня была довольно-таки важная встреча, и я не хотел, чтобы наш разговор прерывали…

– Лева, но ты же должен понимать! – сердито буркнул Орлов, скорее оправдываясь, чем наезжая. – Обстановка накалена, и меня уже задергали вопросами типа: "Ну, так вы уже поймали или нет?" Что делать, если каждый считает себя вторым Шерлоком Холмсом?

– Это не ново… – Гуров со вздохом откинулся в кресле. – Как сказал много столетий назад Шота Руставели: "Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны". Мир не меняется.

– Был я не так давно в Грузии, ездил по делам. – Петр достал сигарету и щелкнул зажигалкой. – Похоже, их верхушка ни хрена не читает своего классика. Так же, как и наши – своих. Я бы каждому российскому чиновнику порекомендовал Салтыкова-Щедрина читать. А то названивают мне эти господа, и каждый требует: немедленно доложите, как продвигается расследование! Ах, вы еще никого не задержали?! Впору выходить на улицу и хватать первого встречного, чтоб было кого им показать!

– Петр, я тебе уже не раз говорил – это издержки твоего начальственного положения. Терпи, казак, то есть генерал, министром будешь! – рассмеялся он.

– Ну ладно, – Петр устало ткнул недокуренную сигарету в пепельницу, – расскажи, что там у тебя новенького.

– В данный момент я должен находиться на встрече с представителем одной из правых политических группировок, промышленником и банкиром Фирнштейном. А перед этим была встреча с представителем левых, Денисовским. Тот считает версию политического «заказа» маловероятной. Кое-что разузнал от него об эрэровцах. Ну, это новая левацкая группировка. К ним надо было бы приглядеться повнимательнее.

– Что, есть какие-то факты, подозрения? – насторожился Орлов.

– Пока ни того, ни другого. – Гуров развел руками. – Но чувствую, что каким-то «сквозняком» тянет и оттуда… Ладно, поехал я, может быть, еще успею поймать Фирнштейна.