Танцующий горностай - Влада Ольховская

Когда с Тимуром произошло несчастье, об этом говорили много и по-разному. В основном, естественно, с сочувствием. Однако проскальзывали в Интернете и публикации, в которых сквозило злорадство из-за участи, постигшей богатую семью. Такие зацепки следователи тоже не оставляли без внимания, но и там оказались в тупике.

Максим Максаков, придавленный горем, поначалу не обращал на эту информационную суету внимания, ему было не до того. Но когда он пришел в себя, публикации о его сыне резко прекратились везде – он сумел придушить даже обсуждение в социальных сетях, не говоря уже о более-менее серьезных СМИ. Последней новостью на эту тему стала короткая заметка о том, что Тимура вывезли на лечение в Швейцарию.

– Его покалечили в марте, – указала Александра. – Это сходится с тем, что сказала Наташа Соренко.

– Ага, только больше ничего не сходится, – мрачно заметил Ян.

В новостях не было никакой информации о смерти ребенка. Наоборот, последние сообщения подтверждали, что он будет жить, пусть и не слишком хорошо. После этого Тимур Максаков полностью исчез из информационного пространства.

Однако даже если бы он умер… С его телом не могли поступить вот так! Зачем родителям избавляться от трупа? Они пытались спасти Тимура, и, если бы тот, кто напал на него, все-таки вернулся и задушил ребенка, они наверняка организовали бы полноценное расследование. Так что Тимур подходил на роль мертвеца, обнаруженного в золотом ангеле, и вместе с тем это никак не мог быть он.

Дело усложнялось еще и тем, что семья Максаковых жила в Подмосковье, найти официальные данные оказалось сложно. Яну удалось добыть лишь отчет о травмах, полученных Тимуром в марте – и эти травмы во многом совпадали с повреждениями, которые Соренко обнаружила у мумии.

– Или я схожу с ума, или весь мир. – Ян раздраженно отбросил очередную распечатку, устало потер глаза рукой. – Это же он! Но он вроде как не умирал… И уж точно его не засунули бы в садового пупса!

– Слушай, зачем мы вообще гадаем? – спросила Александра. – Тут часа полтора пути от силы. Поехали поговорим с ними!

– На каком основании?

– Да просто расспросим, что с Тимуром случилось!

– Александра, ты и сама знаешь, что так дела не делаются.

– Даже если это самый простой способ сделать дела, – проворчала Александра. – Ну а то, что программа распознавания лиц навела нас на Тимура, разве не основание?

– Если я сейчас сделаю твое фото и загружу в эту программу, она выдаст мне человек пятнадцать, которые могут быть тобой. И не факт, что это будут только женщины. У нее заявленная точность, по-моему, семьдесят процентов, если не ниже.

– Хорошо, но, может, Максаковым самим будет интересно это все узнать?

– С чего бы? Почти два года прошло, их сын не числится даже пропавшим без вести, а уж тем более убитым. Это не те люди, к которым можно просто завалиться с такими расспросами.

– Тебе нельзя, товарищ полицейский, – усмехнулась Александра. – А мне можно.

– С чего это?

– Поеду туда как частное лицо. Не допрашивать, просто погуляю по улице, Гайе позволю побегать. Ну а если пересекусь с кем-то из Максаковых – почему бы не заговорить?

– Сомнительная идея, – оценил Ян.

– У тебя есть лучше?

– Нет. Поэтому я тебя не останавливаю.

Из памяти с комариной назойливостью рвалась мысль о том, что в Австралии ей не пришлось бы сталкиваться с такими проблемами. Если так нужно для расследования, она поехала бы и поговорила – не вопрос!

Александра прекрасно понимала, что она идеализирует Австралию. Скорее всего, ей бы и там не позволили просто так беспокоить семью, пережившую трагедию. А если бы она попыталась сделать это самовольно, на нее могли и в суд подать. Но Александра сейчас была в таком настроении, когда прекрасное далёко виделось совсем уж безупречным.

Брат все-таки дал ей нужный адрес, и это было важнее всего. Александра оставила Яна в участке, но сама поехала не к Максаковым – не сразу. Сначала она направилась домой, чтобы захватить с собой Гайю, а заодно собрать хотя бы минимальную информацию о людях, с которыми ей предстояло говорить.

Максиму Максакову в этом году исполнилось пятьдесят четыре – Тимур и правда стал для него поздним ребенком. А выглядел уважаемый бизнесмен даже старше своих лет. Интервью он давал редко и строго контролировал информацию, которая появлялась о нем в общественном доступе, поэтому никаких сведений о его здоровье там не было. Однако Александра не сомневалась, что он болен, причем серьезно, хотя и не бралась сказать, чем именно.

Мать Тимура была значительно младше своего мужа. С постановочных фотографий в деловых журналах на Александру смотрела удивительная красавица, будто шагнувшая из другого мира и времени. Вера Максакова куда гармоничней смотрелась бы не в деловых костюмах, а в платьях Викторианской эпохи. Аристократичной бледностью и тонкими чертами она уже отличалась, а если собрать длинные темные волосы в строгую прическу, однозначно придворная дама получится. Сын был на нее похож – особенно огромными печальными глазами.

О старшей дочери Максакова иногда писали, но на семейных фотографиях ее почти не было. Александре удалось обнаружить лишь снимок пятнадцатилетней давности, на котором Таня Максакова была совсем маленькой и позировала с тогда еще живой матерью, первой женой Максима. Ее судьбу Александра тоже не выяснила, но решила заняться этим позже. Снимок лишь показал ей, что светловолосая Таня обладала теми специфическими чертами, которые быстро выдают синдром Дауна.

До трагедии Максим допускал интервью и официальные фотосессии, пусть и редко. После того, что случилось с Тимуром, это прекратилось – и не возобновилось до сих пор, хотя прошло полтора года, даже больше. Александре было любопытно, почему.

По дороге к поселку она размышляла о случившемся и все больше укреплялась во мнении, что в статуе нашли именно Тимура. Его все-таки убили… Может, похитили? Выкрали из больницы, избавились от него, но не отдали даже тело, чтобы поиздеваться над родителями? Вот только почему тогда Максаков ничего не сообщил полиции? Или сообщил – но велел засекретить дело так, что даже Ян не смог добиться официальных сведений? Да ну, голливудщина какая-то… А с другой стороны, как еще это объяснить? Не может быть, чтобы в золотом ангеле оказался точно такой же мальчик с точно такими же травмами – но не Тимур Максаков.

В поселок Александра въехала уже с уверенностью, что ей предстоит беседовать с родителями мертвого ребенка. Она еще не знала, как начнет разговор, но в этом точно не сомневалась.

Поселок, в котором жила семья