День Астарты - Александр Розов

Мобайл Чубби зазвонил еще раз. Микеле вздохнул, побарабанил пальцами по столу и вопросительно поглядел на обер-лейтенанта Вэнфана.

— Лучше, наверное, послушать, что там, — сказал тот.

— ОК, — согласился агроинженер и взял трубку, — Hola! Карпини слушает… У нее день рождения. Она катается на подарке… Обычно считается, что я ее муж, но это вряд ли может вас заинтересовать. По работе мы почти не пересекаемся… Послушайте меня 5 секунд, не перебивая… Напротив меня сидят: некие Нонг, Уфти, Керк и Тино. Я не исключаю, что кто-то из них… Вот видите, как все просто… Уфти, поговори с этим торопливым парнем. Если это секретно — иди за большое дерево, оттуда не слышно… Извини, Мак. Надеюсь, я не сбил тебя с мысли.

— Ни на секунду, — Мак Лоу улыбнулся, — Я закончил на фразе: «Какова оптимальная фототрофная стратегия в условиях преимущественно-тепловой освещенности».

— А можно обычными словами? — спросила Пума Батчер, — У меня школьные пробелы.

— Можно. Каким растениям хорошо на планете, где солнце светит только в тепловом и немного в красным диапазоне, но зато расположено близко, и дает много тепла.

— Ага! — обрадовалась Пума, — Ясно! Это солнце вроде электро-печки в Антарктиде!

— Почему в Антарктиде?

— Потому, что мы с Роном ее там включали. А здесь на хрен она нужна. Скажи, Рон?

Рон Батчер выразительно кивнул.

— Пума на базе Муспелл ужас, как мерзла. Но ей там понравилось.

— Мне полярный день понравился, — уточнила она, — И снег. Но холодно, joder!

— Ну, что ж, — согласился Мак Лоу, — иллюстрация хорошая. Немезида для Ктулху это огромный, раскаленный докрасна нагревательный элемент.

— Сковородка, — подсказала Рибопо Лоу.

— … Забытая на конфорке, добавила Фэнг Лоу.

— Отлично! — воскликнул он, — В небе Ктулху висит огромная раскаленная сковородка, видимый диаметр которой в сорок раз больше, чем видимый диаметр Солнца с Земли.

— Охренеть… — тихо сказал Тино Кабреро.

— А как там на счет воды и атмосферы? — поинтересовался Ежик Оскэ, — Я имею в виду, если Ктулху размером с Марс, и на нем такая же жопа с водой и воздухом, то…

— Такая же жопа там быть не может, — строго перебил Мак Лоу, — поскольку на Ктулху, вероятно, дует живой ветер с Немезиды. Разумеется, это пока только гипотеза, но…

— Живой ветер! — повторила Флер, — Звучит клево! А что это такое?

— О! Это особое явление, связанное с тем, что Немезида, как субкоричневый карлик, в отличие от обычных звезд, имеет молекулярную, а не плазменную атмосферу. И, если солнечный ветер состоит из гелиево-водородной плазмы, то живой ветер Немезиды содержит значительное количество воды, аммиака и метана — готовых кирпичиков для органических соединений, для химической, а затем биологической эволюции.

Микеле Карпини закурил сигарету и саркастически хмыкнул.

— Все это здорово Мак. Допустим, Ктулху получил в подарок атмосферу и воду. Это довольно хлипкая гипотеза, но черт с ним. Объясни мне, дураку, откуда там возьмется фотосинтез, если излучение звезды лежит почти полностью в тепловом диапазоне?

— Я не поняла, что тут сейчас сказали, — призналась Пума, — это слишком сложно.

— Слушай, черная кошка, — сказал Рон, почесав ее между лопаток, — Все дело в квантах, частичках света. Горячая звезда дает более энергичные коротковолновые кванты, а холодная — менее энергичные, длинноволновые. Растениям нужны энергичные кванты. Они могут расщепить молекулы одних веществ, а из осколков можно получить другие вещества. Типа, как если надо подбить БТР, то ты берешь оружие, у которого энергия контакта больше, чем сопротивляемость брони.

— У! — обрадовалась бывшая африканская коммандос, — Это просто! Я поняла!

По столу неуклюже прополз подарок Батчеров — «Taveri — Crabot». Робот — трэшер, похожий на крупного краба. Он всосал крошки, табачный пепел, сгреб в корзинку на спине содержимое пепельниц и покусился на недокуренную сигару Мак Лоу, но был отогнан щелчком по панцирю. Выиграв битву, биохимик раскурил спасенную сигару, задумчиво погладил свой чисто выбритый подбородок и поинтересовался:

— Микеле, ты случайно не встречался с многоступенчатыми квантовыми процессами в металлоорганических тетрануклеарных сэндвич-комплексах?

— Впервые слышу о таком кошмаре, — ответил агроинженер.

— Ничто нормальное так называться не может, — поддержала его Люси.

— Попробую объяснить просто, — сказал Мак Лоу, — Как известно, для фотохимических процессов необходим свет с длиной волны менее 1 микрона. Например, классический фотосинтез использует зеленый свет с длиной волны пол-микрона. Фотоэлектронные процессы в полупроводниках могут инициироваться даже маленькой энергией ИК-волн длиной 5 микрон, но там не происходит химической реакции. И вот, кому-то пришла в голову идея: сделать молекулу, которая возбуждается ИК-волнами, суммирует энергию нескольких ИК-квантов, и в итоге получает энергию, достаточную для фотосинтеза.

— Типа многоступенчатой ракеты? — спросил Рон.

— Хм… Не очень хорошая аналогия, но другая мне не приходит на ум. Пусть так.

Микеле повертел в пальцах правой руки новую сигарету, а левой почесал макушку.

— Я уловил твою мысль. ОК. Ктулхианская флора способна к ИК-фотосинтезу. Но их биохимия совсем другая, и они по-любому для нас несъедобны.

— Это проблема, — согласился Мак Лоу, — синтетические организмы, которые имеют совместимую с нами биохимию, но в качестве пигмента-светоприемнка у них не хлоровилл, а… Инфраэритрофил. Я только что придумал это слово по аналогии с хлорофиллом. Оно получилось такое дурацкое что, боюсь, закрепится в сленге…

— Пусть себе закрепляется, — великодушно разрешил Микеле, — Современный язык все равно так засран, что испортить еще сильнее уже невозможно. А давай мы вернемся к самому началу, и попробуем выяснить, каковы шансы на то, что Ктулху существует в предполагаемом месте… В смысле, на именно такой орбите около Немезиды.

— Это лучше к девчонкам, — Мак Лоу протянул руки в стороны и похлопал по плечам сидящих по бокам от него Рибопо и Фэнг.

— Только, дядя Микки, чур не издеваться, — предупредила Рибопо.

— А я буду арбитром! — нахально заявила Фэнг, и демонстративно надула щеки.

Неслышно подошедший Уфти легонько дотронулся до плеча Люси и шепнул:

— Хочешь быть самой чудесной девчонкой на свете в своей возрастной группе?

— А что полагается таким девчонкам? — также шепотом поинтересовалась она.

— Ну… Какой-нибудь супер-приз.

— Я даже знаю какой, — сказала девочка, — Ты уболтаешь маму отпустить меня на Элаусестере. Если ОК, то говори, что надо делать.

— Циничная ты, — грустно сообщил Уфти, — Такая юная и прекрасная, а уже…

— Ты сам начал с гребли мозгов, ага? — перебила она.

— Ладно, — суб-лейтенант коммандос вздохнул, — Мы договорились. Ты очень быстро притащишь сюда Чубби, а я попробую ее уболтать.

— Aita pe-a, — ответила Люси, — Через 20 минут притащу. Так что мне надо сделать?

— Вот это и надо, — пояснил он, — Как можно быстрее притащить ее сюда.

— Ах, вот как… Что-то стряслось?

— Типа, да. Но рассказывать, как ты понимаешь, не могу…

— Ясно. Сраная секретность. Ладно, не очень-то и хотелось. ОК, щас сделаю… Папа, отвлекись на секунду. Можно я возьму аквабайк и сгоняю к маме, пока она вообще не слиняла куда-нибудь в Тонга на этом ботике?

— Бери, детка. Но только туда и обратно и, пожалуйста, не хулигань на воде.

— Я чисто для дела, и все, — серьезным тоном ответила Люси и двинулась к пирсу.

Я не представляю, как маму можно уболтать на такое, но если Уфти обещал — значит сделает. Он зверски хитрый, как все береговые папуасы, хотя и притворяется, простым, как медуза. Раз он не торговался за фант, значит, знает способ уболтать. Почему я так хочу попасть на Элаусестере — это целая тема. Тут надо по порядку. Во-первых, жены дока Мак Лоу — Ри и Фэ. Они оттуда. В 20-м году док Мак перебрался сюда из Европы и жил все лето на острове Алофи, рядом с нашей фермой, которая у нас на той стороне пролива. А эти девчонки, Ри и Фэ, были тогда в армии, и сняли дока на двоих. Типа, бывает. Потом они втроем переехали на атолл Никупара, на 1000 миль к юго-западу, потому что доку там предложили заниматься экстремальной биологией. Так вот, если посмотреть на этих девчонок, то сразу хочется понять: а как такими становятся? Если просто по рассказам, это не то. Есть вещи, которые надо видеть своими глазами. Вот, например, этот пирс, который они сегодня подарили маме. Офигенная штука, но ее не вдруг опишешь словами. Он маленький, но в 2 яруса, и второй — не просто антресоль, а реальная терраса, хоть гостей там принимай. Вся эта штука — надувная и обалденно эстетичная. Это на Элаусестере такой обычай: делать только красивые вещи. И еще там коммунизм. Реально, без балды. Возьмите любую агитку комми про то, какие классные будут люди в краснопузом светлом будущем и вычеркнете оттуда всю дурацкую ботву. То, что останется — это и есть Элаусестере.