Подделка - Кирстен Чен

Я буду отправлять все платежи тебе на WeChat, сказала она и многозначительно добавила: никто никогда ничего не узнает.

6

Водитель Винни прибыл на следующее утро ровно в семь, чтобы помочь мне совершить двухчасовое путешествие до Гуанчжоу. Собирая вещи, я остановилась у обеденного стола, где между дядей и тётей сидел Анри и лакомился кукурузными хлопьями. Я наклонилась и расцеловала его в обе щеки. Пока, булочка. Веди себя хорошо.

Он осыпал меня хлопьями, как невесту рисом. Если бы я не торопилась так сильно, может быть, это бы меня повеселило. Тётя поднялась, чтобы собрать разбросанные хлопья. Я бросилась обратно к столу и шлёпнула Анри по руке. Булочка, нельзя бросаться едой. Я наклонилась, чтобы помочь тёте.

Анри хихикнул и бросил ещё одну горсть прямо мне в лицо. Я схватила его за руку. Нет. Мы так не делаем.

Дядя отодвинул миску. Ты не сможешь есть хлопья, если будешь ими швыряться.

Простите, сказала я.

Ни дядя, ни тётя не ответили, но во взглядах, которыми они обменялись, читалось явное сожаление, что они согласились присмотреть за Анри. Зазвонил мой мобильник – водитель хотел дать мне понять, что приехал. Анри захныкал и дёрнул себя за ухо. Не вздумай плакать, булочка, предупредила я.

Он хлопнул по подносу детского стульчика, требуя еще хлопьев. Я медленно попятилась к двери, сжимая в руке хлопья, которыми он в меня запустил. Не. Плачь.

Он посмотрел мне прямо в глаза. Веди. Себя. Хорошо.

Его глаза сверкнули.

Тебе пора, сказала тётя. Не опаздывай.

Хорошо пообщаться с подругой, сказал дядя.

Именно это я им и сказала – что собираюсь встретиться с бывшей однокурсницей. Спасибо, ответила я. Правда, большое спасибо.

Когда я закрыла за собой дверь, хныканье сына перешло в визг. Я бросилась в лифт и нажала кнопку. Всю дорогу вниз я смотрела в камеру, уверенная, что она запечатлеет лицо худшей матери в мире. За менее чем двадцать четыре часа, которые мы провели в Гонконге, тётя и дядя уже успели пережить одну истерику, а вторая была в разгаре. Я ждала, что в вестибюле они догонят меня и закричат, что передумали.

Вы водили его к специалисту? – мягко спросила тётя вчера вечером. Может, посоветоваться с Кариной? Я напомнила ей, что его отец тоже врач, и она оставила эту тему.

В вестибюле я выбросила хлопья в мусорное ведро. За стеклянной дверью стоял водитель, мужчина средних лет с небольшим брюшком и редеющими волосами. Ещё не поздно было всё отменить. Я могла бы вытащить из кошелька последние доллары и извиниться за ложный вызов. Я могла бы подняться наверх к своему плачущему мальчику.

Но что потом? Как бы я объяснила, почему у меня нет денег? Как я могла сообщить, что сделал мой муж, не подняв тревогу? Вся моя семья обожала сплетни. Если бы мама была жива, тётя сразу же связалась бы с ней, чтобы убедиться, что она в курсе, как и мои двоюродные сёстры. Наверняка в этот самый момент тётя Лидия всё же советовалась с Кариной насчёт неприятностей у Анри и спрашивала, можно ли дать ему немного бенадрила.

А ночью, когда дядя и тётя ложились бы спать, она непременно бы ему сказала: ты мог себе представить, чтобы Оли так сделал? Яна ведь советовала Аве завести свой банковский счёт, но она отказалась.

Американцы, сказал бы дядя, они такие упрямые. Может, они даже подмигнули бы друг другу, втайне радуясь, что не только у Карины муж оказался мерзавцем.

Нет, я не могла себе позволить сообщить им правду. Ослабить бдительность мне казалось таким же немыслимым, как раздеться догола перед дядей и тётей. И теперь я чувствовала новое бремя – бремя нежелания разочаровать Винни.

Может быть, вам всё это трудно понять, детектив, но если вы с детства росли в тени «лица» – лица в переносном смысле, как имиджа, репутации, чести, за которые нужно бороться и хранить любой ценой – освободиться от ограничений и начать думать самостоятельно становится для вас геркулесовой задачей.

Итак, я вышла на улицу, поздоровалась с водителем и забралась в его минивэн.

Мы петляли по оживлённым улицам города мимо зданий, расположенных так близко друг к другу, что они образовывали бесконечную серую стену. Время от времени водитель пытался завязать разговор, но на мандарине я могла лишь поговорить о еде и погоде, а мой кантонский был еще хуже. В конце концов он включил радио и стал слушать новости.

Должно быть, я задремала, потому что, когда я вновь посмотрела в окно, мы мчались в потоке машин по неправильной стороне улицы. При пересечении границы мы как будто проехали сквозь зеркало: все здесь ехали по правой стороне дороги, и мы вроде бы тоже, только мой водитель сидел не с той стороны своего фургона. Когда он подал сигнал и резко повернул налево, мой желудок сжался. Мы были чужими, он и я, пришельцами в этой странной, экзотической стране.

Мы проскользнули перед грузовиком, полным деревянных ящиков с пищащими цыплятами, и подъехали к одной из пяти башен персикового цвета, возвышавшихся на целый городской квартал.

Мы были на месте.

Хотя Винни сообщила мне номер магазина, #04–21, я почему-то всё равно ожидала увидеть множество длинных торговых рядов под открытым небом, как на ночных рынках Монг Кока и Темпл-стрит. Но в этом торговом центре, где демонстрировались и продавались лучшие в мире копии дизайнерских сумок, не было ничего непостоянного, ничего незаконного. В нескольких шагах от входа стоял импровизированный полицейский киоск, размещенный внутри трейлера, что еще больше усиливало сюрреалистичность этого места и моего предстоящего задания. Как я могла быть готова совершить преступление, видя, что весь город спокойно делает то же самое?

Ко мне подошла женщина и в манере стриптизёрши из Лас-Вегаса вручила флаер. Сумочки для такой красавицы? Дизайнерские сумочки? Из трейлера вышел молодой человек в униформе и закурил. Нет, спасибо, ответила я.

Войдя в торговый центр, я заглядывала в один крошечный магазин за другим, рассматривала сумки, плотно, как банки с продуктами, выстроенные на полках. В магазинах попроще была представлена мешанина брендов, лучших хитов индустрии роскошных сумок: «Гуччи Дионис» стояла рядом с «Фенди Багет» и «Луи Виттон Спиди». Более престижные магазины с более высокими ценами были ориентированы на отдельные бренды: «Селин», «Гойярд», «Бао Бао Иссей Мияке» всех существующих цветов и стилей.

Магазины самого высшего ранга располагались прямо у эскалаторов. Они были просторными, обставленными, у