Гримм. Ледяное прикосновение - Джон Ширли

– Ух ты, стоит мне войти, и разговор обрывается? Это что-то сугубо для внутреннего пользования, о чем я не должен знать?

– Ерунда, – тут же нашелся Хэнк, – капитан наставлял Ника по поводу личной жизни. Точнее, советовал полностью от нее отказаться.

– И я уже почти готов внять этой рекомендации, – сухо поддакнул Ник.

– Очень смешно, – поморщился Ву, передавая Ренарду бумаги. – Сейчас я вам расскажу шутку получше. Представьте: едет патрульный и видит на дороге старушку, которая вяжет за рулем. Он, естественно, кричит ей: «Остановитесь!» А она отвечает: «Да что вы, всего лишь пара носков!»[3]

В кабинете стало так тихо, что было бы слышно даже комара.

– Ву, у вас сегодня выходной? – нарушил молчание Ренард.

– У меня? Нет, сэр.

– Тогда почему вы бездельничаете?

– Я… я просто зашел передать отчет! И сообщить результаты по исследованию тех брикетов с порошком.

Он протянул капитану еще один документ, который тот быстро пролистал.

– Скополамин?

– Там очень странная смесь всякой дряни, – ответил Ву. – Но медики говорят, что это ключевой ингредиент. Хранение скополамина в таких количествах запрещено законом, но что из него собирались делать, они не знают.

В кабинете снова воцарилась тишина. Сержант Ву пожал плечами и вышел, едва слышно бормоча:

– Свитер. Носки. Что по мне, так это смешно.

Стоило щелкнуть замку, как Хэнк фыркнул:

– Не свитер, носки! Ха-ха-ха!

Ник уставился на него:

– По-твоему, это смешно?

– Конечно. Я просто не хотел льстить Ву.

Ренард протянул Нику отчет лаборатории, и тот углубился в его изучение.

– Скополамин. Совпадает с тем, что сказала Розали.

– А что она сказала?

– Что это Зеель Дихтунгсмиттель. Душегаситель. Порошок, которым подчиняют души людей.

– В Южной Америке есть множество историий о том, как скополамин делает человека совершенно безвольным, – кивнул Ренард. – Доза этого вещества, приказ принести вам все свои деньги и ценности, и жертва радостно бежит выполнять его.

Хэнк скептически посмотрел на него.

– Это действительно возможно, капитан?

– Предположим, большинство таких рассказов сильно приукрашено, но… Если включить туда дополнительные ингредиенты из арсенала Колдунов, может сработать.

– А противоядие от него есть? – быстро спросил Ник. Ренард – сам наполовину Колдун – мог знать ответ.

– Не уверен. До… гм… фармакологической стороны дела у меня как-то руки не доходили.

Ник отложил отчет и снова присмотрелся к снимкам изуродованных тел гангстеров.

– Убийство с несомненным стилем, – он подтолкнул фотографию к Хэнку. – «Темное сердце» занималось наркотиками и проституцией. Видимо, «Ледяное прикосновение» хочет занять их место.

Ренард снова кивнул.

– Если они решили продавать наркотики, такая атака обеспечила их товаром. И позволила оставить понятное сообщение: «Не пытайтесь нас остановить». Они хотят брать других в сексуальное рабство… и возможно, тех Существ, которые им сопротивляются.

Ник медленно покачал головой:

– Как-то все это… мелко. Речь ведь идет о банде Существ.

Ренард забрал у него фотографии и вложил обратно в папку.

– Очень мелко, – согласился он. – И это меня тревожит. Боюсь, у них есть и другие цели…

– Мне кажется, – задумчиво протянул Хэнк, – что они расширяются, строят нечто мощное, что будет дьявольски сложно остановить. Капитан, вы не думаете, что настало время сообщить обо всем этом федералам? Если они до сих пор не в курсе, разумеется.

– Федералы тоже следят за «Ледяным прикосновением».

– Тогда почему не дать им полную информацию?

– О Существах? – пристально взглянул на него Ник.

Хэнк пожал плечами:

– Ну да. Тебе не кажется, что безответственно как раз держать их в неведении? Не зная, кто им противостоит, они рискуют погибнуть. Вспомни того монстра, вроде огра…

– Сокрушителя?

– Да, его. Представь, что будет, если ты попытаешься уложить его из сорок пятого калибра. Ты станешь трупом только потому, что не имел нужной информации. Или взять хоть одного из тех ребят-драконов… Агент подходит к нему, думая, что тот безоружен, – и получает огненный плевок в лицо. Вот с чем может столкнуться ФБР. Парни из Бюро – офицеры, охраняющие закон, и они вынуждены будут пытаться выполнять свою работу, не зная всех фактов. С нашей стороны подло так их подставлять.

Ник нахмурился. Он прекрасно понимал, к чему клонит напарник, но имел на этот счет собственные соображения.

Ренард откинулся на спинку кресла.

– Вы что, серьезно? – спросил он. – Для начала федералы нам не поверят.

– А мы предъявим доказательства. Покажем им Монро! Или Гневохвата – он ведь тоже может обернуться. Пусть осмотрят их, исследуют.

– И протрубят на весь мир о Существах? – Ник покачал головой. – Ты представляешь реакцию общества? Истерия. Начнутся всяческие преследования Существ. Охота на ведьм, – он покосился на Ренарда, думая, что уж разум Колдуна-то способен оценить все последствия предложенного Хэнком. – Причем в самом что ни на есть прямом смысле.

– Ну, они же не будут рассказывать об этом всем и каждому, – не сдавался его напарник. – Кто знает, сколько секретов Бюро уже хранит.

– Ты что, считаешь, будто «Люди в черном» – это правда?

– Нет. Но возможно, что там есть отдел, который знает о Существах и держит это знание в секрете. Мы могли бы работать вместе… В любом случае, любой агент, который работает по делу «Ледяного прикосновения», имеет право знать.

– Возможно, ФБР и правда знает больше, чем мы думаем, – признал Ренард. – Но здесь принципиальный момент, детектив Гриффин. Вы следуете моим приказам – или идете против меня лично. Я решаю, кто знает о Существах. Не вы. Не Бёркхарт. И я не хочу ставить в известность федералов. Вам все ясно?

– Я могу уволиться, – холодно ответил Хэнк, глядя на капитана с явным вызовом.

– Вы не поняли, Гриффин, – Ренард подался вперед, став предельно серьезным. – Речь идет не о вашей работе. А о вашей жизни. Вопрос о том, кто может знать о Существах, находится в ведении Королевских семей. Но помимо них есть великое множество опасных созданий, которые предпочтут, чтобы вы не распускали язык. Есть определенный код. Его используют не только Существа, но и те, кто распространяет информацию о них. Вы часто сталкивались с этими сообщениями, они называются «сказки». Только заикнитесь о том, что не все в них – вымысел, и Существа окажутся в опасности. И кое-кто из таких влиятельных господ просто пристрелит вас – раз и навсегда.

Хэнк сжал зубы и процедил:

– Это что, угроза, капитан?

Ренард смерил его внимательным взглядом, потом покачал головой.

– Нет. Всего лишь предупреждение о том, с чем вы имеете дело. Вы видели только верхушку айсберга. А под ним – целый тайный мир, Гриффин, – он снова откинулся в кресле, вертя в пальцах ручку и не сводя глаз с детектива. – Мир Существ. И в этом мире вы должны передвигаться очень, очень осторожно.

Ручка прекратила свое движение. Теперь ее перо указывало на Хэнка, будто палочка волшебника.

– В противном случае вы наткнетесь на волчье логово, детектив. И не выберетесь оттуда живым.

Глава восьмая

– Ник, как ты насчет того, чтобы пообедать вместе? – спросила Джульетта. – Надо кое-что обсудить…

– Конечно, – поспешно согласился Ник, прижав телефон плотно к уху и выходя из морга. Что и говорить, его подруга выбрала странное время для сердечного разговора – сразу после того, как детектив созерцал сердце, лежащее рядом с телом, из грудной клетки которого его вырвали. Он обследовал тела – и части тел, – найденные возле Кэнби. Возможно, несколько жертв лишились своих сердец оттого, что принадлежали к банде «Sombra Corazón», то есть – «Темное сердце», и убийцы из «Ледяного прикосновения» таким образом поиздевались над соперниками.

– Ник? Ты там?

– Да, прости, Джульетта. Только что вышел из морга. Оно несколько отвлекает…

– Из морга? Сдается мне, это не лучшее время для ланча.

– Ничего подобного. При моей работе нельзя допускать, чтобы что-то могло отвадить от мыслей о еде – иначе навсегда останешься голодным. Давай встретимся в «Джейк Дели».

Но как Ник ни пытался сосредоточиться на предстоящем свидании, мысли о «Ледяном прикосновении»… La Caresse Glacée…[4] не шли у него из головы. Даже войдя в ресторан, он мысленно был то в морге, где перебирал всевозможные версии произошедшего, то на сухогрузе, который они осматривали утром.

Судно, принадлежавшее немецко-французскому консорциуму, называлось «La Conquete», то есть «Завоевание». Весьма зловещее название, учитывая контекст. На борту не было ни скополамина, ни вообще чего бы то ни было противозаконного. Контейнеры оказались заполнены телевизорами «Тошиба» и лапшой рамен, все декларации и прочие документы – в порядке.