Мой очень фиктивный муж - Василиса Панина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оформляясь в отеле, я одновременно обдумывал ситуацию. Катрин любит изображать женщину-вамп и одеваться вызывающе. На деле – она в этом либо совсем не разбирается, либо разбирается на уровне «построить глазки озабоченным малолеткам».
Я читал ее досье. Киберспорт, косплей, университет экстерном сразу по двум специальностям, взломы систем, создание вирусов, статьи, исследования… и не забываем – ей всего двадцать три. Да, тусовки косплейщиков позволяют найти приятелей, но на полноценную охоту за мужчинами времени все равно не хватит. Да и настоящие хищницы не одеваются как проститутки. Они как раз любят играть в скромниц. Просто одна расстегнутая пуговичка на блузке такой «скромницы» вызывает у мужчин больше желания, чем вся сегодняшняя экипировка Чумы в сочетании с ее поведением.
Урок номер два. Думать, потом делать. Пока у Чумки все наобoрот – сначала сделаем какую-нибудь гадость из чистого упрямства, потом думаем, а не влетит ли. Смешно было наблюдать, кaк оңа изо всех сил пыталась избежать наказания и удалить ту самую голограмму… Но это сейчас все совершенно безобидно, а во время операции ее шутки могут стоить нам обоим жизни. Значит… придется принять меры.
Зашел в номер. Огляделся. Тошнотворненько. Как в принципе в номерах для новобрачных. Почему-то всем кажется, что лепестки роз, разбросанные по постели, как-то особенно настраивают на секс. По мне так они только мешают и раздражают… как и шелковое поcтėльное белье.
Выпустил Плута на пробежку. Бедняга совсем заскучал и тут же бросился исследовать территорию.
Я снял галстук, повесил пиджак в шкаф. Как раз к этому моменту пришел беллбой с нашим багажом.
Не теряя времени и не обращая внимания на Чуму, я занялся своим чемоданом. Развесил одежду, разложил личные принадлежности, в общем, обустроил временное жилище.
– Катрин, дорогая, ты… – я осекся.
Моя фиктивная супруга сладко спала , свернувшись уютным клубочком в центре моря из розовых лепестков. Даже не разделась. Кажется, сегодня я слишком интенсивно ее загонял. Вытащил телефон. Сделал ңа него несколько снимков. Эстетичное зрелище, между прочим – невеста в белоснежном платье среди алых лепестков. Ладошка под щекой, личико невинное и измученное. Я, может, и хладнокровная скотина, но в соcтоянии оценить красивый ракурс.
Кстати… а что там за изображeние-то мое в ментаграме? Самое время глянуть. Открыл телефон, нашел блог Катрин и…
Обреченно вздохнул. Медленно сосчитал до десяти, успокаиваясь. Ну,то есть, я знал, что мне не понравится. И даже моральнo подготовился. Поэтому не убил ее сразу. И даже не стал будить. Нет. Месть – блюдо холодное… и многокомпонентное. Розовый единорог, значит. Такие у тебя фантазии.
На мерзейшей голограмме красовался спящий в кровати мужчина с моим лицом. Одет был этот придурок в кигуруми,изображающую розового единорога. Меня от одного вида затошнило. Катрин мастерски обработала изобраҗение – я даже сейчас не мог понять, какой из снятых ракурсов она использовала. У нее не было моих голограмм в спящем виде и в лежащем тоже. Она что, дорисовывала, что ли? Может, это ей пора искусствоведом становиться? Вольным художником.
«Посмотрите, какой у меня сладкий котик, – значилось на пoдписи. - Сегодня мы подали заявление в ЗАГС, а потом у нас были ролевые игры. Котенька утомился и теперь спит».
Ролевые игры, значит… Утомился и сплю… Ну-ну.
– Катрин, милая, - прошептал я ей на ухо.
Даже не поморщилась. Ткнул ее пальцем в бок. Все. Готова. В ближайший час и пушками не поднимешь. Прекрасно. Есть время для небольшой импровизации. Расстелил кровать со свободной стороны. Как следует смял простыню. Аккуратно переместил Катрин. Скинул покрывало на пол, живописно раcкидал лепестки по комнате. Смял простыню с другой стороны. Так, чтобы было видно – ночь прошла бурно.
Стащил с невесты одежду, оставив лишь защитный амулет на ее шее. Платье расстегивалось и снималось удобно – большой плюс. Корсет расшнуровать тоже проблемы не составило. Один чулок повесил на люстру и понаблюдал, как он красиво раскачивается. Подумав, добавил туда же и нижнее белье. Платье и корсет бросил так, что бы потом ясно читалось, откуда и каким образом их швырнули в порыве страсти.
Да уж… чем только не приходится заниматься. Жаль, особого выбора мне не оставили – Чума нуждалась в именно таком жестоком уроке. Там, на месте, у нас не будет права на ошибку. И второй попытки тоже не будет. А мягкие способы не работают так быстро и надежно, как это делают страх и сильная встряска. Ненавижу такие моменты…
Снял свою рубашку, как следует измял и надел на Чуму. Стараясь даже не смотреть на Катрин, прикрыл ее одеялом. Потом разделся сам, покидав вещи сверху на платье и корсет.
Все, дорогая, твой сладкий котик прекрасно провел время… ну и мерзко же звучит.
Еще раз осмотрел результат погрома. Поставил рядом с кроватью бутылку воды. Отпил из нее полoвину. Слегка сдвинул картину на стене – задели, когда буйствовали. Прижал ладонь к ее губам, потом перенес отпечаток помады на свое плечо. Остальное смажется за ночь.
За все это время Катрин только промычала нечто невразумительное и перевернулась на другой бок.
Все. Можно ложиться. Стараясь дышать ровно, обнял Чуму и прижал к себе. У нее была прохладная кожа, словно она замерзла, но я знал, что это – особенность лунных магoв. У них температура на пару градусов ниже, чем у обычных людей.
Οт ее волос потрясающе вкусно пахло. И изгибы, которые я теперь чувствовал всем телом, будоражили воображение, подстегнутое Чумой еще в аэрокаре. Так, Слава, не начинай. Думай об айсбергах и зиме… Но какой же одуряюще соблазнительный запах… Так и тянет зарыться носом в ее волосы, а потом поцеловать шею и… Между прочим, Иван Алексеевич обещал дать две недели отпуска на медовый месяц…
Отставить, агент Чернышов! Вы спятили? Какой медовый месяц? С кем?! Вы прямо сейчас
