Нарисуй мне любовь (СИ) - Николаева Юлия Николаевна

— Догадайся.

Да уж много ума иметь не надо.

— Спать с тобой я не буду.

— Почему?

— Не хочу.

Илья, усмехнувшись, продолжил смотреть. Как же близко он стоит, словно ждёт, что я передумаю и брошусь к нему на шею. Не дождётся. Я отвернулась, он взял меня за подбородок, поворачивая лицом к себе. А взгляд у него при этом такой был, что я даже немного испугалась, сама не понимая, почему. Если он меня поцелует, я его ударю. Врежу между ног и сбегу. Рогожин, резко меня отпустив, отошёл, разводя руками:

— Извини, ничем не могу помочь.

И широко улыбнулся, гад такой. Ладно, без тебя разберусь. Я прошла мимо него в прихожую, обулась. Илья открыл дверь, пропуская меня, я сделала шаг на лестничную клетку и замерла: у соседней двери стояли Андрей и Наталья.

Наталья копалась в сумке, окинув меня презрительным взглядом, отвернулась, словно и не знает. А вот Андрей застыл в точности, как я. Наверное, мы бы так и стояли, если бы Рогожин не поздоровался с ними. Не дожидаясь ответа, наклонился к моему уху, шепча:

— Передумаешь, заходи, — и, положив руки на талию, подтолкнул вперёд.

Андрей его слов не слышал, зато видел фамильярное отношение и голый торс вкупе с моей растерянностью. Выводы сделал, потому как взгляд его переменился, стал злым, жестоким. Сжав зубы, он зашёл в квартиру вслед за женой. Двери квартир захлопнулись одновременно, оставив меня стоять в одиночестве на лестничной клетке. Тяжело выдохнув, я потопала вниз. Запал прошёл, и теперь я не понимала, зачем вообще пошла к Рогожину с такой просьбой. По сути, он незнакомый мне мужчина. Да, но проблема в том, что знакомых у меня нет. Кроме Андрея и Гарри в моей жизни больше не было мужчин, с которыми я хоть как-то общалась. И Рогожин показался приемлемым вариантом. Ошиблась. Только боюсь, эта ошибка будет стоить мне очень дорого. После моей измены Андрей, кажется, решил, что я лягу в постель с любым, и в данном случае мой выбор пал на Рогожина. Но как он смотрел… Такого взгляда я не видела даже тогда, когда он стучал кулаками, обещая оторвать головы всем подряд. С годами, что ли, в нем эта жестокость появилась? И не я ли её причина?

А вечером позвонили с неизвестного номера, оказалось, хозяйка квартиры. Запинаясь, попросила съехать к полудню среды, вроде как непредвиденные обстоятельства вынуждают отказаться от сдачи жилья. Уверена, имя им Андрей. Сама я никогда хозяйку не видела, деньги и квитанции ей передавал Андрей, так что оставалось только принять как данность тот факт, что меня выбрасывают на улицу. Спасибо хоть не прямо сейчас, есть время собраться.

Я немного посидела, глядя перед собой. Эко меня крутануло. Всего месяц назад было все: квартира, машина, мужчина, интересная работа, — а теперь не осталось ничего. От слова совсем. А самое обидное, что виновата сама. Хотела сесть на два стула сразу, закрутила роман на стороне, и вот чем все обернулось. Яркости не хватало, разнообразия. Зато теперь точно скучать не приходится. Падаю в чёрную дыру головой вниз, не зная, что меня ждёт. Ну точно Алиса в стране чудес, только не с такими радужными перспективами.

Остаток дня я провела, собирая вещи. Коробок набрала в ближайшем ларьке, несла их, вспоминая, как переезжала в эту квартиру с двумя спортивными сумками. Теперь столько хлама накопилось, что не знаешь, куда его девать. Решила подойти к вопросу жёстко, выделив одну коробку на выброс, безжалостно кидала туда то, что все годы лежало без дела. Не к месту явились воспоминания, в основном, приятные, где куплена та вещица, куда надевала это платье… Почти все связано с Андреем. Шесть лет жизни оказались перечёркнуты в одно мгновенье. Что теперь будет? Надо искать квартиру. Деньги, слава богу, есть. Вот уж не думала, что потрачу их на то, чтобы обустроиться не в Питере, а в своём же городе. Жизнь умеет посмеяться.

Утром сборы продолжились. Я старалась особенно не задумываться, просто плыла по течению. Но когда около шести раздался звонок в дверь, бросившись к ней, чуть не рухнула на пол, задев ногой коробку. Была уверена: это Андрей. Передумал, вернулся, простил, и теперь все будет, как раньше, нет, даже лучше. Я с него пылинки сдувать буду.

За дверью стоял Рогожин, и своего разочарования я скрыть не сумела.

— Вижу, ждала кого-то другого, — усмехнулся он.

— Что надо?

— Войти можно?

Я, молча развернувшись, вернулась в комнату, оставив дверь открытой. Он прошёл следом, замер у косяка, разглядывая коробки.

— Что за великое переселение? — я не сочла нужным отвечать, он высказал предположение. — Неужели первый любовник узнал о втором и дал от ворот поворот?

— Какая сообразительность, — скривилась я.

— Не поверю, что ты не смогла его удержать.

— Каким образом? Наручниками к батарее прицепить?

Илья рассмеялся.

— Брось, разделась бы и показала все, на что способна.

— У тебя богатая фантазия, я, может, далеко не так хороша.

— Но его-то устраивала. Или он скандала боится, вот и сбежал?

— Ты зачем пришёл? — спросила ласково, но тон мой его не обманул.

— Да вот, зашёл сказать, что заезжал к следователю. Приятный человек.

Я уставилась на него, не веря.

— Ты ходил к Шаврову? В качестве моего парня?

— Точно.

— С ума сошёл? — я вскочила. — Ты же ничего не знаешь!

— А что мне надо знать? Что я содержу тебя, а ты со мной спишь?

— Но… Шавров же спрашивал, сколько мы вместе, какие у нас отношения…

— Ты хочешь, чтобы я тебе передал детали разговора?

— Естественно!

Я была растеряна и одновременно рада и недовольна. Ситуация вроде бы разрешилась, но самодеятельность Рогожина доставила новые трудности. Вместо того, чтобы его как бы вписать в свою жизнь, придётся теперь запоминать, что он там насочинял.

— Может, в бар? — поинтересовался Илья. Я заморгала от удивления. — Посидим, я расскажу, что к чему. Выпьем по пиву, по-моему, тебе это не помешает.

А я подумала: расслабиться действительно неплохо. Алкоголем особенно не увлекалась, пила вино, нечасто и в разумных количествах. Но сейчас как раз подходящий случай, слишком много всего навалилось.

— Хорошо, — кивнула Рогожину, — погоди, я отдам тебе деньги.

— Угостишь меня в баре, — усмехнулся он, потянув за руку, в прихожей я её аккуратно вытащила. А не рискую ли, отправляясь в бар с таким парнем, как Илья? Все-таки он тип мутный. А я своим ощущениям привыкла доверять. Однако сейчас внутренний голос молчал, и я решила рискнуть. В бар мы пошли пешком, ближайший был в десяти минутах ходьбы.

— Кстати, следователь, кажется, тебе симпатизирует, несмотря на твою полигамию, — заметил Илья по дороге.

— Кто бы говорил о полигамии, — фыркнула я, передразнивая его, — просто у меня очень много девушек.

— Ну я-то мужчина.

— Так себе оправдание. А что Шавров?

— Он так ловко задавал вопросы, что, не знай я, что к чему, даже не понял бы, что ты мне, любимому своему мужчине, изменяешь. Я все думал, то ли поблагодарить его, то ли в морду дать.

— Шавров хороший мужик, — согласилась я, — только мне от этого не легче.

Вскоре мы сидели в баре, Рогожин заказал пиво, я коктейль. Он оказался вкусным, алкоголя почти не чувствовалось, и я выпила его очень быстро. Подозвав официанта, попросила повторить. Стало и правда легче, словно груз свалился с плеч. Понимала, это только на один вечер, но наслаждалась появившейся легкостью. Илья, покачав головой, заметил:

— Ты не налегай, коктейли штука опасная, пьёшь-пьёшь, а потом сшибает.

— Поучи, — ответила я, принимая новый бокал.

— А ты распущенная, когда напьёшься?

Сделав большой глоток, я ответила:

— Скорей всего, я буду в отключке, но ты наслаждайся.

Он рассмеялся, а я выпила ещё.

Кажется, всего коктейлей было четыре, Рогожин оказался прав, вскоре стало пьяно и весело, захотелось танцевать, я куда-то потащила Илью, болтала без умолку, спотыкалась, он меня подхватывал, я смеялась. А потом мы зашли в очередной бар, что-то выпили, и провал.