Тайные коды истории - Этьен Кассе

Апостолы не были уничтожены полностью, но вынуждены были затаиться. Папы обрели большую самостоятельность. Католическая церковь перестала отвечать сильными и искусными ударами на удары своих противников, она принимала пинки, лишь слабо отбрыкиваясь.

В середине XVIII века началось масштабное наступление на орден иезуитов. Их очерняли всеми доступными способами и в конечном счете изгнали из крупнейших европейских государств. Церковь ничего не смогла с этим поделать и была вынуждена распустить орден, который из могучего оружия превратился в ахиллесову пяту. Впрочем, теперь Церковь осталась совсем без средств нападения и обороны.

Великая французская революция нанесла Церкви еще один сильнейший удар. Христианская вера была пусть ненадолго, но отменена. Вместо нее утвердился языческий культ Разума. Спустя некоторое время Наполеон, хотя и восстановил религию в правах, относился к папе весьма неблагосклонно и с удовольствием выгнал бы его из Рима, если бы Апостолы не решились на последний, отчаянный шаг: они объявили французскому императору, что, если он уничтожит католический центр, его ждет неизбежная смерть. Поняв, что перед ним стоит дряхлая, но все еще могучая сила, с которой лучше не ссориться, император предпочел отступить.

Начинался XIX век – эпоха науки и разума, как казалось многим. Индексы запрещенных книг служили для литературных произведений скорее рекламой, догмат о папской непогрешимости никем уже не воспринимался всерьез. Научные открытия одно за другим наносили религии тяжелые удары. Самый страшный из них принадлежал Дарвину. Лишь немногим известно, что человек, создавший теорию происхождения видов, был одним из наиболее авторитетных членов ордена иллюминатов. В его научных исследованиях ему помогали многочисленные сподвижники. И конечный результат оказался действительно впечатляющим.

Кто же победил?

«Так кто же в конце концов победил?» – спросите вы. Ответить на этот вопрос чрезвычайно сложно. Иллюминаты нанесли Церкви сокрушающий удар, и христианская религия почти пала. Но это еще не означало конца масонов, которые наверняка нашли бы новые инструменты для восстановления и укрепления своей власти. В начале XX века Церковь смогла найти новые возможности для своего развития.

Собственно говоря, вопрос, почему в конце XIX века Церковь снова переживала подъем, очень сложен. Я не могу на него точно ответить. Скорее всего, в среде Апостолов появился новый, молодой, талантливый, динамичный человек, который понял, что Церкви необходимо срочно меняться для сохранения остатков прежнего влияния и соответствовать тем задачам, которые ставят перед ней масонские организации.

Апостолы четко разглядели, что формируется новое мировое правительство – транснациональная финансовая олигархия. Именно она готовилась в ближайшем будущем взять в свои руки власть над миром. При этом представители данной олигархии в своей деятельности следовали предписаниям Ветхого и Нового Заветов.

Именно в этой среде и нашли Апостолы своих новых союзников. Оно и понятно, поскольку обе структуры контролировались масонами. Церковь поняла, что в одиночку ей уже не добиться власти над миром, и предложила свои услуги финансистам. Те с радостью ухватились за возможность опереться на авторитет мощнейшей из религий и использовать ее влияние на умы десятков миллионов людей. Сделка состоялась. Договор, который мы называем Новым, увидел свет.

Вернее, света он так и не увидел, оставшись в глубокой тайне. Впрочем, об основных его чертах мы можем судить по дальнейшим событиям. Итак, главные положения Нового договора включали следующее:

• Финансовый капитал обязуется поддерживать Церковь, защищать ее и помогать распространению ее идеологии.

• Церковь, в свою очередь, дает идеологическое обоснование действиям финансового капитала, освящает его акции своим авторитетом.

• Церковь и финансовый капитал совместно борются за распространение своего влияния по Земле.

Сегодня Церковь рука об руку с транснациональными корпорациями (ТНК) семимильными шагами движется к господству над миром. Фактически весь мир уже пойман в финансовую паутину, сплетенную «золотым миллиардом». И паутина эта создавалась при самом активном участии Церкви. Ведь не зря западные лидеры так любят говорить об «иудеохристианской цивилизации», четко указывая на истоки своей власти над миром. Масонский заговор близок к тому, чтобы достигнуть своей цели.

Впрочем, речь сейчас не об этом (о современной Церкви вы можете подробнее прочесть в моей книге «Ключ Соломона»), а об ордене иллюминатов. Немного выше я сказал, что он давно канул в Лету. Однако так ли это на самом деле – никто не знает. Профессор Гарье сообщил мне, что по крайней мере с 1880-х годов не имеется никаких свидетельств о деятельности ордена, но информация о ее официальном прекращении также отсутствует. И вполне возможно, что глубоко законспирированные ячейки ордена действуют в глубоком подполье до сих пор. А если это так, я от души хотел бы вступить в одну из них!

Часть 2. Из глубины веков

Глава 1.Что охраняет Сфинкс?

Тайна, сожранная крокодилом

Эта история началась во время моей поездки в Египет, когда я работал над своей книгой о Ключе Соломона. Я изучал египетские мотивы в христианском вероучении, а также взгляды египетских жрецов – отцов масонства. По воле случая одновременно со мной в Каире оказался мой друг, израильский археолог Аарон (светлая ему память!), который собирался исследовать Великие пирамиды в Гизе.

 – Старик, тебе не кажется, что эти три каменюги твои коллеги уже облизали со всех сторон? – спросил я его при встрече.

 – Так-то оно так, да только загадок от этого не меньше, – ответил он. – До сих пор никто толком не знает, что скрывается внутри пирамид.

– Ну как же, – я, как всякий уважающий себя иностранец, только накануне сходил на экскурсию в душные галереи пирамиды Хеопса. – Пара коридоров, несколько комнатушек…

 – И все? В такой-то громадине? – Насмешливый взгляд Аарона заставил меня почувствовать себя абсолютным ослом.

 – А что ты собираешься найти там, умник? – парировал я. – И главное – как?

 – Такому прожженному журналюге, как ты, не стоило бы рассказывать… – Аарон выдержал трагическую паузу. – Есть у меня один прибор, от военных. Он всю пирамиду насквозь увидит. Завтра вечером пойду опробую. Разумеется, пока это секрет.

 – Сохраню его при одном условии, – сразу отозвался я. – Возьмешь меня с собой.

 – Мерзкий шантажист! – ответил Аарон. – Ладно, по рукам.

Можете себе представить, с каким нетерпением я ждал следующего вечера! Прибор, который мы установили на одной из граней пирамиды на высоте примерно 70 метров, оказался довольно большим (но не слишком тяжелым) металлическим ящиком с клавиатурой и жидкокристаллическим монитором.

 – Ну и что это за хрень? – поинтересовался я, пыхтя и отдуваясь после долгого подъема.

 – Армейский заказ, экспериментальная разработка. Нечто вроде радара, работает сразу на нескольких диапазонах волн. Обнаруживает внутренние полости и даже распознает, какие материалы находятся под землей или внутри здания. Работает быстро и тихо. Вот смотри. – Аарон быстро перемещал какие-то настройки, очевидно, опыт обращения с этой штукой у него был богатый.

На экране появились какие-то линии, которые лично мне не говорили ни о чем. Но Аарон прекрасно умел читать эту головоломку.

 – Метр – глухая стена, два метра – тоже, три… три метра – полость! – Он обернулся ко мне, сияя. – Ты присутствуешь при величайшем открытии! Внутри скрыто какое-то помещение, о котором пока никто не знает! Я давно предполагал это! – Он продолжил работу. – Так… Комната сравнительно небольшая… В центре какой-то крупный предмет… Сейчас мы посмотрим, что это может быть… форма довольно сложная, не пойму… а вот сделан он… сделан он из… из… НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!

 – В чем дело, дружище? – Мое любопытство достигло высшей точки кипения.

Археолог повернулся ко мне. Таких глаз у Аарона я не видел никогда.

– Прибор показывает, что предмет сделан из алюминиевого сплава, – сказал он после долгой паузы. – А этого просто не может быть, поскольку подобные сплавы применяются чуть меньше века, и уж древние египтяне о них точно не знали.

Я думаю, проблема в приборе – надо его откалибровать. Какая-то настройка могла запросто сбиться. Постараюсь разобраться за ночь, а утром продолжим.

– В любом случае, – говорил он, когда мы спускались с пирамиды, – полость существует. Я сегодня же сообщу начальству, надо запросить у египетского правительства разрешение на разборку кладки пирамиды в этом месте. Чувствую, что хоть и не алюминий, но нечто интересное там точно прячется!

При этих словах он снова посерьезнел и пробормотал: «Что же могло случиться с этим дурацким прибором?»