Госпожа попаданка (СИ) - Каминский Андрей Игоревич

— Но это все после того, как мы еще раз…Эй!

Лена метнулась вперед, срывая с пояса Марко нож — тот самый, отцовский, только что в новых ножнах. Чтобы достать из них нож ей потребовался миг, и она использовала его, чтобы отскочить в угол, выставив перед собой клинок.

— Не подходи!!!

— Дура! — в сердцах бросил Марко, — думаешь, я не смогу его отобрать.

— Может и сможешь, — Лена приставила нож к горлу, — а если так? Останешься без навара.

— Дура, — повторил Марко, делая шаг вперед.

— Не подходи!!! — повторила Лена. — Или зарежусь!

— Ну, режься, — спокойно сказал атаман.

Лена растерялась — этого она не ожидала. Мгновенного колебания Марко хватило, чтобы ударом нагайки выбить нож из рук девушки. Лена вскрикнула, потрясая ушибленными запястьями — и тут же Марко ринулся на нее, отшвырнув ногой нож. Лена отбивалась как тигрица, поставила увесистый синяк атаману и почти отправила его нокаут, когда Марко все же исхитрился вывернуть ей руку и опрокинуть на живот. Тут же девушка почувствовала на спине тяжесть сапога, придавившего ее к полу. Свистнул кнут и Лена жалобно вскрикнула, когда на ягодицы легла первая плеть. Отмерив десять ударов, Марко отшвырнул кнут и навалился сверху.

— По-хорошему не хочешь? — пропыхтел над ухом, — значит, будет по-плохому. Скажи спасибо, что я еще один.

Лена отчаянно извивалась, пытаясь вырваться, но сильный удар по уху оглушил ее, лишив возможности сопротивляться. Воспользовавшись этим, Марко приподнял ее за бедра и, задрав подол, смачно плюнул на анус.

— Не надо!!! — вскрикнула Лена, но мужской член уже вдавился между ягодицами.

В «прошлой жизни» у нее был опыт анального секса, но член Марко был длиннее и толще всего, что когда-либо входило в Ленину попку. Мучительная боль, казалось, разрывала ее на части, но сильнее боли были стыд и унижение. Наконец, Марко с довольным рыком излился в ее прямую кишку и, хлопнув напоследок по ягодице, вышел из истерзанного ануса. Девушка лежала на полу средь соломы, сотрясаясь от рыданий и почти не чувствуя нижней половины тела. Марко снова связал ей руки и ноги, после чего вышел, забрав свечу. Лена попыталась развязать путы, но вскоре убедилась, что на этот раз Марко вязал куда крепче. Тогда она зарылась поглубже в солому, вновь и вновь переживая происходящее. Тело корчилось от рвотных позывов, но рвать было нечем — с утра Лена так ничего и не ела. И хотя рядом с ней стоял поднос с едой, девушка не притронулась к нему. Лишь к утру ей, наконец, удалось заснуть.

Солнце уже встало, когда к ней зашел Марко, разбудивший ее легким тычком под ребра. Затем он развязал ее и рывком заставил встать на затекшие ноги.

— Ну что, Оленка, — он хмыкнул и Лена со слабым злорадством увидела на его лице не зажившие царапины, — сегодня мы распрощаемся. Будешь скучать?

— Прям щас повешусь, — зло бросила Лена и, не дожидаясь хозяйского приказа, вышла из «каюты», стараясь не морщиться от боли.

За все это время она ни разу не выходила на палубу и понятия не имела, что находится снаружи — лишь по изменившемуся плеску, да по проникавшим время от времени в «каюту» запахам она поняла, что судно вышло в море. Сейчас она видела это море воочию — бескрайнюю серо-зеленую гладь, расстилавшуюся, куда видел глаз. А прямо по курсу вырастал большой остров. По мере его приближения Лена различалавсе больше подробностей — меж скал приоткрылся вход в обширную бухту, куда входили корабли, и похожие на тот, на котором везли Лену, и множество иных: с разным числом и размерами парусов, или вовсе без таковых, идущие только на веслах. Носы этих судов украшали резные головы змей, драконов, львов и волков, оскаленные демонические лики и соблазнительные фигуры прекрасных русалок. Лена вертела головой, разглядывая вздымающиеся справа и слева от них величественные утесы, обрамлявшие вход в бухту, кричащих над кораблями чаек, резвящихся в воде черных зверей, похожих на больших дельфинов. А впереди поднимался большой город — с мраморными дворцами и храмами, с изящными колоннами, с выдающимися далеко в море причалами и торговыми рядами, раскинувшиеся перед пристанью. Сам город стоял на нескольких холмах, куда поднимались широкие лестницы и мощеные плиткой дороги, по которым двигались тяжело груженные повозки. Своими мраморными строениями, вздымавшимися ввысь башнями и пирамидами, на вершине которых горели огни, этот город напоминал какую-то картинку из фэнтези или компьютерной игры.

— Где это мы? — завороженная увиденным Лена даже на миг забыла о своей ненависти к хозяину-насильнику.

— Тоем, — ответил Марко.

— Это город?

— И город и остров. Здесь продают рабов со всего Змеиного моря.

О том, что это за море, Лена спросить не успела — поднимающиеся из-за весел моряки уже отдавали швартовые, готовясь причаливать. Перед тем, как это произошло, невольницам из Топи надели железные ошейники, соединяя их цепями, продетыми сквозь массивные стальные кольца. Лену по-прежнему держали от них подальше: Марко явно собирался выставлять ее отдельно от других. Ей одели ошейник с цепью, второй конец которой взял хозяин. Перед тем как сойти на берег, на борт поднялось несколько человек, облаченных в ниспадающие до пола просторные одеяния из какой-то синей ткани. Резкие, хоть и не лишенные приятности, черты сильно отличались от лиц сарлонцев, а кожа выглядела еще бледнее, хотя под светом Черного Солнца Лена вообще не видела загоревших. Напомаженные черные волосы венчали серебряные диадемы, а один из мужчин, наиболее надменный, держал жезл из черного дерева, увенчанный серебряным навершием в виде головы змеи.

— Покупаете или продаете? — спросил мужчина и у Лены полезли глаза на лоб. Спрашивал этот «таможенник» на языке, явно отличном от сарлонского, — и все же Лена его понимала, хотя бы потому, что язык был подозрительно похож на тот, который Лена знала с детства — из-за чего, среди прочего, она и получила школьное прозвище.

— Продаем, — ответил Марко, положив в требовательно выставленную ладонь несколько серебряных монет.

Человек с жезлом посторонился и Марко, дернув за конец цепи, повел Лену на берег. За его спиной несколько спутников атамана, вели болотниц.

— На каком языке вы говорили? — не удержалась от вопроса Лена.

— На тевманском, — не оборачиваясь бросил Марко, — шагай давай.

Тоем поразил Лену своим многолюдством, не шедшим ни в какое сравнение с провинциальной затхлостью Ктырева. На рынках торговали — зерном, вином, разноцветными тканями, лошадьми, разного рода пряностями и связками трав, испускающих острый запах. Тут и там сновали бродячие жонглеры, глотатели огня, фокусники, заклинатели змей. Громко выкрикивая фразы, не нуждающееся в особом переводе, к покупателям приставали гадалки и чумазые нищие. Шныряла тут и более криминальная публика — несколько раз кто-то, причитая, хватался за пояс, ища срезанный кошелек. Однако подобный промысел был сопряжен с немалым риском: за порядком следили мускулистые воины, в черных доспехах и шлемах, вооруженные жуткого вида клинками со слегка изогнутыми лезвиями. На глазах Лены одного карманника, отчаянно верещавшего и вырывающегося, двое таких верзил скрутили, заставив положить руку на ближайший прилавок. В следующий миг сверкающее лезвие отрубило воришке конечность сразу по локоть. Стоявший за прилавком торговец рыбой и глазом не моргнул, когда на него брызнуло кровью, а отрубленная рука упала меж подрагивающих жабрами рыбин и пучащих глаза омаров.

Имелись тут, конечно, и рабские рынки — не сделав и десяти шагов с набережной, Марко со своими людьми, оказался на небольшой площади, где шла бойкая торговля живым товаром. С первых же шагов он столковался и с одним из местных продавцов, вертлявым смуглым мужчиной в цветастом халате, живо напомнившим Лене иные национальности ее собственного мира. Торговались недолго — ударив по рукам, Марко передал покупателю разом всех девок Топи и за это получил увесистый мешочек, звякнувший при передаче из рук в руки. Марко развязал тесемки, довольно хмыкнул и упрятал мешочек за пазуху.