Быстрая смерть. Тайна Камня друидов (сборник) - Глэдис Митчелл

– Вы это серьезно? Лично я вряд ли смог бы искренне пожалеть убийцу.

– Все мы убийцы, друг мой. Одни подтверждают это делом, другие остаются убийцами в мыслях. Вот и вся разница.

– Разница весьма существенная, – возразил Карстерс, попытавшись придать своему голосу легкомыслия.

– С моральной точки зрения никакой разницы нет, – заметила миссис Брэдли. – Одним хватает храбрости следовать своим убеждениям, а другим нет, вот и все. Эта особа увидела удачную возможность и воспользовалась ею. Человек в ванне обычно располагается спиной к окну, лицом к двери. Убийца проникла туда через окно, тихо обратилась к Маунтджой, спустилась на пол при помощи табурета, оставив на нем след от зеленой краски, принесенной с балкона, который позднее был удален, и продолжила разговор. Потом, создав у бедной Маунтджой ложное чувство безопасности, подошла к ванне, отвернула краны, вытащила затычку и, не дав Маунтджой запротестовать, схватила ее за горло или за ноги и таким способом погрузила головой в быстро поднимавшуюся воду. Вы обращали внимание, какое скользкое у этой ванны дно? – вдруг спросила она.

– Да, – признал Карстерс.

– Я тоже знаю. Воспользовалась ею однажды, еще до этой истории, и шлепнулась, когда хотела сесть в воду. Любой, на кого внезапно набросятся сверху…

– Я демонстрировал то же самое Бингу, – сказал он.

У высоких ворот миссис Брэдли попросила:

– Ничего не говорите Берти Филиппсону сегодня вечером, когда он назовет вам имя – если назовет. Может, он промолчит.

– Скорее всего забудет.

– Да, я, видимо, рассеяла его подозрения. Чудесный юноша! Хотите взглянуть, что за записку я вам дала?

– Это лишнее, – угрюмо отозвался Карстерс. – Полагаю, вы записали ее имя? Не желаю его видеть!

– Ошибаетесь. – Миссис Брэдли вздохнула. – Нам навстречу идет Элеонор. Наверное, мы опоздали к чаю.

– В кои-то веки я могу посочувствовать дамам, придающим такое значение пятичасовому чаю. Зачем убийца вытащила затычку? Ах да, чтобы заглушить крик Маунтджой или звуки борьбы.

– Простите, что я его задержала, Элеонор, – произнесла миссис Брэдли, не обратив внимания на реплику Карстерса. – Это моя вина.

– Чай подан на балконе, но при желании вы можете пройти с чашкой в дом, – чинно сообщила Элеонор.

– Веранда… – пробормотал Карстерс, поднимаясь следом за ней по деревянным ступенькам. Никто его не услышал.

Глава IX

Знаки и знамения

По молчаливому согласию участников ужина на нем царило веселье. Озабоченным выглядел один Берти Филиппсон: он с затравленным видом косился влево, а потом спохватывался и вспоминал о еде у себя на тарелке. Казалось, им владеет тайный страх и он боится, что его состояние все заметят.

После ужина миссис Брэдли отвела Берти в сторону. Остальные перешли в гостиную, и завязалась громкая беседа, вызванная каким-то замечанием Карстерса.

– Рассказывайте! – потребовала миссис Брэдли. – Мне важно это услышать.

Сначала Берти не был склонен откровенничать, но она проявила настойчивость.

– Выкладывайте, мистер Филиппсон! Вас что-то гложет. Я могла бы вам помочь. Такие старухи, как я, часто помогают таким молодым людям, как вы.

– Да, вы здорово помогли старине Гарду с той женщиной с табачной фабрики, он рассказывал мне. Но здесь… В общем, это другое дело. Я не могу об этом говорить, извините! Спасибо за предложенную помощь.

– Бросьте! – отмахнулась миссис Брэдли. – И потом, – она впилась в него взглядом, – в чем разница?

Такой неловкости Берти не ощущал с четвертого класса школы. Он густо покраснел. Миссис Брэдли схватила его за руку.

– Как бы мне хотелось увидеть их при лунном свете! – крикнула она так громко, что беседовавшие в гостиной замолчали и дружно обернулись. – Прошу вас, мистер Филиппсон, пойдемте, вы их мне покажете!

И она так решительно потянула молодого человека за руку, а остальные стали наблюдать за ними с таким интересом, что ему пришлось подчиниться, чувствуя себя крайне глупо, как злосчастный Филч из «Оперы нищих», которого непреклонная госпожа Питчем тащит в сад.

– Вы ничего не должны мне показывать, – объяснила она ему, – просто нам не нужны чужие уши. Вас донимает Элеонор?

Берти открыл рот, заморгал, захрипел и, наконец, прошептал:

– Откуда вы знаете?

– Расскажите, когда это началось! – велела миссис Брэдли.

Берти поддел мыском ботинка раннюю астру, посмотрел на полную луну и поморщился.

– Это началось, когда я гостил здесь два года назад, – произнес он. – С Дороти Кларк мы знакомы с детства. Тогда ее пригласили и попросили привезти мужчину, потому что в этой части графства мужчин не хватало, особенно для танцев. Она выбрала меня. Я знал старину Гарда. Все шло неплохо, близилось Рождество, помню, мы катались на коньках, Элеонор немного расслабилась, я учил ее чарльстону и еще чему-то, Дороти показывала ей новые прически. Через пару дней, познакомившись с домом, я стал захаживать в кабинет к старику Бингу и листать его книги – это мое любимое занятие, а у него, как вы знаете, приличная библиотека. Однажды утром я застал там Элеонор. Я знал, что старика лучше не беспокоить, когда он погружен в работу, поэтому дружески с ней поздоровался и погрузился в книгу. Тут она подходит, садится на подлокотник моего кресла и заводит беседу: обо мне самом, о моем будущем, о моих родителях, вообще обо всем.

Сначала я не обратил на это внимания, но вскоре заметил, что Элеонор меня преследует, когда я гуляю один, и нагоняет, когда вокруг никого нет, да и вообще всячески намекает, что пора мне в нее влюбиться – так это, видимо, называется. Дошло до того, что она напрямую предложила мне жениться на ней. Я отказался – не помню, в каких словах, но попытался превратить все в шутку. Элеонор расплакалась, повисла у меня на шее… Ужас! Я чувствовал себя болваном и подлецом, хотя, клянусь, никак не поощрял ее к подобному поведению.

После этого она дня на два оставила меня в покое, а затем сделала… предложение. Нет, об этом я распространяться не могу. Достаточно сказать, что я дал ей понять, в какой ужас она меня привела. Следующим утром, принеся старому Бингу извинения, я уехал с мыслью больше никогда сюда не возвращаться. Полагал, что для меня все закончилось, ведь Элеонор никогда не бывает в Лондоне и не наносит визитов.

Миссис Брэдли молчала. После короткой паузы Берти продолжил:

– Вскоре я обо всем забыл. Наверное, тогда это меня мало впечатлило. Решил, что бедняжка попросту заскучала от чересчур спокойной сельской жизни и захотела встряхнуться. В общем, все это вылетело у меня из головы. И вот неделю назад я получаю письмо от Дороти с просьбой снова сюда приехать и с сообщением о ее скором замужестве с Гардом Бингом. Мол, если я хочу еще разок повидать ее незамужней, то мне лучше не отказываться. Но я бы все равно не согласился, если бы не приписка: «Представляешь, Элеонор обручилась с гостящим у них путешественником. Наверное, ты о нем слышал: Эверард Маунтджой. Только никому не говори, они еще об этом не объявляли». Дальше она писала, что еще его не видела, но приедет в поместье в один день со мной. Получилось, правда, днем позже.

Мне захотелось увидеться с Дороти. Мы всегда дружили. Еще я подумал, что обручение Элеонор с этим Маунтджоем избавляет меня от опасности новых приставаний. Вот я и приехал.

– И что? – спросила миссис Брэдли так тихо, что он едва расслышал вопрос.

– Ничего, – вздохнул Берти. – Ничего – до вечера понедельника, когда после ужина она настигла меня в гостиной и опять взялась за свое: стала хватать за руку и… и вообще! Ужас какой-то!

– В понедельник? Вы уверены, что это происходило в понедельник? Накануне гибели Маунтджой?

– Без сомнения, – подтвердил Берти. – Пусть это и выставляет меня черствым истуканом, но после этого происшествия, во вторник, я подумал: «Хоть одно утешение: Элеонор должно хватить ума и чувства приличия, чтобы хотя бы сегодня оставить меня в покое!»

Он помолчал. Миссис Брэдли, уверенная, что это еще не все, затаила дыхание, чтобы не помешать откровенности молодого человека.

– Вечером во вторник у меня была передышка, – продолжил он медленно, нехотя, – но в среду, то есть вчера вечером… – Берти замолчал и остановился на гравийной дорожке, по которой они шли. – Знаете, миссис Брэдли, я чувствую себя мерзавцем, когда выкладываю вам все это о бедной девушке. Однако я должен поделиться этим именно с женщиной. В общем, в среду вечером, то есть вчера, Элеонор пришла ко мне в спальню в половине первого ночи и изъявила желание там остаться. Мне стоило огромного труда выпроводить ее. Фактически мне пришлось вскочить с постели и вытолкать Элеонор за дверь. Ну, как вам это нравится?

Спустя продолжительное время, когда они опять побрели вокруг лужайки, миссис Брэдли произнесла:

– Не сомневаюсь, что сегодня вечером вы запрете дверь своей спальни.