Женские штучки, или Мир наизнанку - Галина Куликова

– Хочешь, я тебя на рынок отвезу? – предложил Коля, выводя Вадима из задумчивости.

– Спасибо, я лучше сам съезжу.

– Твоя тачка в гараже, а моя – под окнами, – возразил Коля. – Поедем. Иван без нас не заскучает. Он любит книжки читать. Дай ему книжку.

– Что значит – дай? – возмутился Иван. – Я же не всеядный. Сам выберу.

Они действительно отправились на рынок, и Вадим, переходя от палатки к палатке и наполняя сумки продуктами, растерянно думал: «Люди продолжают заботиться о своем желудке даже в момент тяжелого жизненного кризиса. Когда их подозревают в убийстве, например».

Когда они возвратились, Иван прямо с порога сказал:

– Тебе только что Ольга звонила.

– Что-то случилось? – вскинулся Вадим. – Что она сказала?

– Сказала, что нашла в вещах Жанны что-то, на ее взгляд, важное. Хочет с тобой поделиться. Просила, чтобы ты к ней заехал сегодня.

– Я и так собирался вечером, – помрачнел Вадим. – Надо ведь помочь с похоронами. Она совсем одна.

– Хочешь, поезжай сейчас, – предложил Иван. – Ты на нас не смотри, мы не те гости, перед которыми нужно кренделя выписывать.

– Давайте все же сначала перекусим. Полчаса ничего не изменят. Просто зажарим по куску мяса и заедим помидорами с майонезом.

– Ладно, в самом деле – давай поедим.

Тут в кармане у Коли запиликал мобильник. Буркнув в трубку короткое «да», тот немного послушал и повернулся к приятелям.

– Мужики, мне надо ехать.

– Как так? – опешил Иван. – А выходной?

– Это у начальства бывают выходные, – усмехнулся Коля. – А у подчиненных только короткие вздохи облегчения.

Резво собравшись, он отчалил, помахав с порога рукой. Вадим с Иваном возвратились на кухню. «Может быть, рассказать ему про четверг? – думал Вадим, поглядывая на жующего друга. – Мы же не разлей вода. Он никогда меня не предаст, не унизит подозрением. Отчего я скрытничаю с Ванькой?» Он знал отчего. Недавно в их потрясающих отношениях возник один маленький нюанс, который они не обсуждали, но который оба держали в голове.

– Ну что? Поедешь к Ольге прямо сейчас?

– Да, не хочу задерживаться. Было бы странно сидеть дома и мучиться дурными мыслями, когда она меня ждет. Тем более она что-то нашла.

– Особо-то ни на что не надейся. Скорее всего это какой-нибудь очередной девический талисман. Узелок на память или твоя физиономия, вставленная в рамочку.

– Да почему моя?! – взвился Вадим.

– Ну не твоя. Прости, я просто подумал о той, первой фотографии.

– Хочешь, я тебя подвезу? – предложил Вадим, когда они вышли на улицу.

– Совершенно ни к чему. Тебе к «Дмитровской», а мне в другую сторону. Тормозну попутку, делов-то. Иди с богом.

– Ну, лады, тогда пока.

Иван хлопнул Вадима по плечу и поглядел ему вслед почти что с нежностью. Он отлично понимал, в каком тот находится состоянии. Ему и объяснять ничего было не нужно. Годы общения сделали свое дело, они чувствовали друг друга, как братья-близнецы. По крайней мере, он так чувствовал.

Вадим же думал о другом. Выводя машину из гаража, он тут же вспомнил, не мог не вспомнить, как вчера оперативники обшаривали салон. Проводили, как один из них выразился, «следственно-розыскные мероприятия». Они попросили разрешения, и он, конечно, разрешил. Хорош бы он был, если бы уперся и потребовал официальных бумажек. Хотя, может, так и надо было сделать? Черт его знает, что они могут там найти или сделают вид, что нашли? Вдруг милиция нечиста на руку и подсунет ему какие-нибудь улики?

Дом, где жила Ольга и куда он приезжал долгое время почти как к себе, показался сегодня особенно мрачным. Может быть, виной тому была плохая погода: низкое мокро-серое небо, похожее на вздыбившийся асфальт, и неприятный ветер, гоняющий рваные клочья смога вдоль запруженных машинами автострад. Вдобавок ко всему воздух был пропитан неприятным прелым запахом раскисших газонов, на которых было полно прошлогодней грязи.

Вадим поглядел на окна второго этажа, мельком, не ожидая, собственно, ничего увидеть. Вошел в подъезд и, взбежав по лестнице, двумя короткими ударами по звонку дал знать о своем появлении. Прошло достаточно долгое время, но ничего не произошло. Неужели Ольги нет дома? Но Иван сказал – она будет ждать и никуда уже сегодня не пойдет. Единственное – ее могла затребовать милиция по каким-то своим оперативным делам. Или она сама помчалась туда с новой уликой. Черт, обидно.

Вадим уже решил было спуститься вниз, чтобы подождать Ольгу в машине, когда по невероятной случайности, ну просто машинально, сам не зная почему, взялся за ручку двери и повел ее вниз.

Дверь приоткрылась. Вадим тронул ее рукой, потом надавил сильнее. И внезапно – в секунду – весь внутренне сжался, словно на него из квартиры скакнул притаившийся там страх. На ватных ногах Вадим переступил порог, сделал два первых шага и негромко позвал:

– Ольга?

Потом шагнул еще… И тут увидел ноги. Судя по всему, Ольга лежала на ковре в комнате. Но оттуда, где стоял Вадим, целиком ее было не разглядеть.

До сих пор Вадим даже не подозревал, что ужас, настигая вас, ударяет мощной ледяной струей прямо в грудь. Мгновенно его затрясло, как будто он промерз до печенки, он даже подышал на руки, потому что не смог вытерпеть болезненного покалывания в кончиках пальцев.

Внизу, в подъезде, хлопнула дверь, и этот звук вывел Вадима из шокового состояния. В одну секунду он обрел прежние ориентиры и бросился в комнату. Ольга была мертва. Ее висок оказался разбит и окровавлен. Кровь осталась и на углу журнального столика, чей парадный вид не вязался с нелепой смертью хозяйки. Присев на корточки, Вадим на всякий случай начал разыскивать пульс на руке, хотя не верил, абсолютно не верил в чудо. Потом потрогал шею, в надежде, что, может быть, какая-нибудь самая тоненькая, самая маленькая жилка все же еще бьется в обмякшем теле. Но жизни не было. А если и была, ничем не выдавала себя. Пугаясь, что теряет время, если оно еще есть, Вадим бросился к телефону, набрал дрожащими пальцами 03 и хриплым голосом потребовал:

– Записывайте адрес. Скорее, здесь женщина умирает. Несчастный случай.

Он лгал. Не специально, чтобы кого-то обмануть, а от страха. Выдавал желаемое за действительное. Хоть он и не любил Ольгу по-настоящему, сердце подсказало ему, что с ней не произошло никакого несчастного случая. Просто кто-то схватил ее за волосы, с силой ударил об угол стола и швырнул на пол.

* * *

– Прикинь: приперся на допрос в тех самых ботинках, в которых я его видел в тот самый день, когда он убитую выгуливал, – возбужденно говорил Дима Скороходов, роняя сигаретный пепел на папку с бумагами.

– А может, ты видел не его, – предположил Михеев, на миг оторвавшись от компьютера.

– Может, и не его, – неохотно согласился Дима. – А ботиночки, кстати, просто писк.

– В последнее время ботинки как-то вдруг у всех вышли на первый план.

Лиза со своего места все отлично слышала, поскольку с ее появлением детективы перестали закрывать дверь в свой общий кабинет, чтобы она, как выразился Дима, смогла пропитаться духом сыщицкого братства.

– А у кого еще ботинки вышли на первый план? – с любопытством спросила она.

– Ну, как же? Убийство мужа Нины Неверовой. Следы возле тела! – откликнулся Михеев.

Петр Михайлович Неверов был убит на собственном дачном участке, что называется, среди бела дня. Как удалось установить следствию, случилось это между пятью и шестью часами дня. В пять Петра Михайловича видели соседи и даже говорили с ним. В шесть – нашли его мертвое тело. Незадолго до пяти, а точнее, примерно без десяти или без пятнадцати пять, Нина Неверова вывела машину из гаража и отправилась в город.

Оперативники не исключали, что, поссорившись с мужем, Нина Николаевна решила с помощью быстрой езды развеять свой гнев, однако ей это не удалось, она только еще больше взвинтила себя. Поэтому вернулась обратно и, спрятав машину где-то в соседнем лесочке, прошла в дом, надела мужские ботинки и рабочие перчатки, спустилась в сад, подошла к ничего не подозревающему мужу сзади и ударила его по голове подхваченным с земли поленом. Потом сняла ботинки и перчатки, запаковала в пакет, пробралась к машине и снова уехала. Улики где-то спрятала или уничтожила и через некоторое время как ни в чем не бывало возвратилась на дачу. Где и «узнала» о смерти мужа.

Нина Николаевна, естественно, подобную версию категорически отвергала, утверждая, что на даче в ее отсутствие побывал убийца.

Следы ботинок, в которых он прошелся по взрыхленным грядкам, оказались весьма примечательными. Узор на подошве представлял собой стилизованный рисунок трех ежиков, идущих друг за другом. Можно было надеяться, что это товарный знак некой фирмы. Но пока что поиски результатов не дали. В стране было столько мелкооптового импорта и подделок, что задача оказалась неразрешимой. Зато волокна, обнаруженные на орудии убийства, брошенном тут же, возле тела, совпадали с теми, из которых были изготовлены зеленые немецкие нитяные перчатки, какими пользовались Неверовы для работы на участке. Точно такие же перчатки были и на убитом. В коридоре загородного дома, в верхнем ящике тумбочки, их обнаружили не меньше десятка. Однако никаких следов на двери, никаких отпечатков пальцев на этой самой тумбочке, кроме хозяйских, найдено не было.