Темное прошлое Конька-Горбунка - Дарья Донцова

Глава 9

– Тут есть клуб? – обрадовалась я.

– Для любителей вязания, – засмеялся охранник.

– Где он находится? – не отставала я от него, еле сдерживая желание запрыгать от восторга.

– Склад они под клуб переделали, – сердито вступил в разговор другой секьюрити, – с виду как было дерьмо, так и осталось. А внутри, говорят, унитазы с бриллиантами. Ни вывески нет, ни объявления, да только здесь после часа ночи такие машины стоят!

– Да уж, – вздохнул его коллега, – золотая молодежь! Ты не вовремя пришла, у них веселье около полуночи стартует, тогда и подваливай.

– Можешь не стараться, – заржал напарник, – тебя не пустят! Фейсконтроль тормознет! На входе людоеды стоят! Зарплата у них, как у нашего директора! Видал я автомобили, на которых их парни из охраны подруливают!

– Охо-хо, – протянул коллега, – уж не на ржавой «копейке» мотыляются.

– Почему мне нельзя войти в клуб? – искренне удивилась я.

– По возрасту, – язвительно пояснил толстяк, – всем, кто старше двадцати пяти, от ворот поворот.

– Так в каком из складов гудит веселье? – повернулась я к более приветливому, тощему мужику.

– А через забор, – сказал тот, – наш хозяин бывший разделочный цех и склад им продал. Иди вдоль забора, увидишь синюю дверь, туда и ломись.

– Не старайся, ты слишком старая, – не упустил возможности сказать гадость толстяк.

Мне пришлось пинать дверь минут десять, пока откуда-то сверху не прозвучал грубый голос:

– Че надо?

– Войти, – призналась я.

– Закрыто. Работаем с полуночи.

– Я не веселиться, мне надо просто поговорить.

– Закрыто.

– Скажите, здесь есть гостиница?

– Закрыто.

– Пожалуйста, позовите управляющего.

– Закрыто.

– Немедленно откройте! Я из милиции!

– Ордер?

– Сейчас его у меня нет, но…

– Закрыто, – перебил голос. – Работаем с полуночи. Вход по приглашениям.

– А где его взять?

– Закрыто.

– Ладно, – сдалась я, – ухожу. Но можете по-человечески ответить хоть на один вопрос? Как называется ваше заведение?

– Закрыто, – без агрессии или раздражения гундел голос.

– Я не имею никакого отношения к милиции! Работаю в журнале для молодежи и хочу написать о вашем популярном клубе, – изменила я «легенду».

– Закрыто, – привычно отреагировал голос и вдруг заорал: —…!..!..! Блин, дура!

Признав свое поражение, я села в машину и решила позвонить Машке. У Манюни есть подруга Леся Караваева. Она немного младше Маши, но имеет репутацию заядлой тусовщицы.

– Мусик, – заговорщицки прошептала девочка, – как ты там?

Я решила не заниматься светскими любезностями и сразу перешла к делу:

– Продиктуй телефон Леси Караваевой.

– Может, лучше эсэмэской послать? – предложила Манюня.

– Отличная идея.

– Лови, – хихикнула Маруська и отсоединилась.

Я положила телефон на колени, у Манюни необыкновенная интуиция, она чувствует, когда речь идет о серьезных вещах, и никогда в этот момент не задает глупые вопросы вроде: «А зачем тебе Караваева?»

Мобильный издал пару коротких гудков, я нажала на зеленую кнопочку и почти сразу услышала тихий голос:

– Алло.

– Леся?

– Ну я.

– Как дела?

– Хреново, это кто?

– Даша Васильева, мама Маши.

– Ой, здрассти, – изменила тон девочка.

– У тебя неприятности?

– Бабка нажаловалась родителям, – поделилась бедой приятельница дочери, – насвистела им в уши, что я плохо учусь, и папа кредитку закрыл. Сказал: «Деньги на развлекуху получишь, когда пятерку по математике увижу». Вторую неделю дома сижу! Думаете, это приятно?

– У тебя двойка по алгебре?

– Не! Две тройки огребла, случайно! Училка прицепилась! Не понравилась ей моя юбка, ну она и отомстила! А бабка злая! Она папе постоянно бубнит: «Твоя жена не способна ребенка воспитывать! Зачем она с тобой в Швейцарию поехала? Ей бы в Москве сидеть, девочку пасти, у той сложный возраст!» Брехня! Нет у меня никаких трудностей, а мама отцу помогает, они вместе бизнес ведут.

– Родителей надо слушаться, тройки исправить, но ведь нельзя сутками только учебник зубрить. Иногда и отдохнуть можно, – коварно сказала я.

– Я всегда Машке говорю, тебе с матерью повезло! – вздохнула Леся. – Васильевой бы с моей бабкой денек покантоваться, живо свое счастье осознает.

– Хочешь сегодня вечером пойти в клуб? – тоном змея-искусителя спросила я.

– Шутите?

– Серьезна, как никогда. Собери компанию, человек пять.

– Денег нет!

– Я за всех заплачу.

– Вау! Круто, – бурно обрадовалась Леся, но потом спросила: – Наверное, это не спонсорская акция?

– Верно, – не стала я врать, – мне необходимо попасть в одно место, но фейсконтроль не пропустит меня по возрасту, вот я и хочу прикинуться девочкой.

– Че за заведение? – деловито осведомилась тусовщица Леся.

– Названия я не узнала, зато могу сообщить адрес: Вторая тупиковая, около мясокомбината.

– Жесть! – взвизгнула Леся. – Колбаса!

– Прости? – растерялась я.

– Это клуб «Рокко»,[9] – заверещала Караваева, – но пипл ему кликуху «Колбаса» дал. Теть Даш, вы серьезно?

– Хорошее место?

– Круче нет! А че вы наденете? Надо придумать! Иначе не пустят, – занервничала Леся, – езжайте ко мне! Найду правильный прикид! И…

Девочка неожиданно осеклась.

– Говори, – велела я.

– Тетя Даша, вы суперски выглядите! С вами можно френдить, но… э… э…

– Мой возраст не для клуба, так?

– На фейсе в «Колбасе» Мишка рулит, – сообщила Леся, – он ваще без башки! Не понравится кто, и вон пинает. Стареньких герлов Миха не пускает, вот кенту зеленый свет, хоть он полтинник справил и от старости ржавые кости теряет.

– Миша женоненавистник?

– Пидор, – коротко сообщила Леся, – по мозгу! Так-то он нормальный, с Несси живет. Ниче! Я разрулю ботву!

Медсестра Анечка закончила смену, на ее место заступила не менее приятная Танечка, которая сразу же сказала:

– Я ночью по коридорам не хожу, зачем больных тревожить. Если кому плохо станет, он позвонит, но в нашем отделении народ обычно крепко спит, таблетки примут и на бочок. Центральный вход заперт, а черный нет, в заборе есть дыра. Была у нас девушка, она по ночам к любовнику бегала, и никто не узнал!

– Вот проказница, – делано возмутилась я, пряча похудевший кошелек, – нет бы лечиться спокойно!

В двадцать минут первого я в составе стайки весело хихикающей молодежи подошла к синей двери. Она оказалась незапертой. Интересно, что бы сказали Маня с Зайкой, увидев меня в крохотном, тесно обтягивающем фигуру розовом платье с блестками, подол которого обрывался чуть пониже пупка, белых сапогах-ботфортах на спицеобразной шпильке и меховом полушубке нереально фиолетового цвета. Скорее всего манто сшили из зайца, который ел одни баклажаны и свеклу, запивая их чернилами соответствующего колера. На носу у меня сидели огромные черные очки, губы мне Леся щедро намазала красной помадой, щеки покрыла толстым слоем тонального крема, пудры и румян.

– Прокатит, – убежденно закивали члены команды, с которыми я собиралась пробраться в гнездо бесшабашного веселья.

– Серый, обними тетю Дашу, – скомандовала Леся, когда мы очутились перед узким трубообразным тоннелем, украшенным мигающими лампочками.

– Может, не надо? – засомневалась я.

– Герла с френдом фейс не запарит, – пробормотал Сергей и положил мне на плечо не очень чистую руку.

Наверное, Караваевой следует после школы идти учиться на режиссера-постановщика. Сурового вида парни, одетые в отличие от яркой публики в черные костюмы и белые рубашки с узкими галстуками-селедками, молча посторонились, и мы очутились у стойки, за которой сидело несколько полуголых девиц в смешных шапочках.

– Вход бесплатный, – заученно сказала одна, – но я предлагаю вам сделать благотворительный взнос в фонд охраны здоровья московских верблюдов.

Мои сопровождающие загоготали, а Леся запищала:

– У Даши днюха! Она и бабло швыряет.

Получив от кассиров пластиковые браслеты, мы ввинтились в основной зал, и я на секунду оглохла, такой шум там стоял. Через некоторое время уши слегка привыкли к грохочущей музыке, и я попыталась сориентироваться в пространстве. Многие девочки украсили свои личики очками с черными стеклами, поэтому на меня никто не обращал внимания.

Оставив Лесю с ребятами на танцполе, я стала бродить по клубу, обнаружила туалеты, вход в них был платным, нашла дверь в служебное помещение, куда постоянно ныряли официанты с подносами, и в конце концов уткнулась в тяжелую бархатную занавеску, расшитую золотыми звездами.

Не успела я отодвинуть драпировку, как из темноты материализовался толстомордый мужик и зло сказал:

– Сюда нельзя.

– Почему? – прикинулась я дурой.

– Потому, – отчеканил охранник и грубо добавил: – Вали отсюда!

Я вернулась в общий зал, внимательно понаблюдала за снующими официантами и в конце концов остановила хорошенькую брюнеточку.