Шёпот Ночи (СИ) - "Keril"

— Вот и Вы, Александр Викторович, — сказал главврач, — неважно выглядите что-то. Поделитесь?

Саша сложил руки за спиной и ущипнул свою левую ладонь, чтобы не нервничать.

— Не, ничего. Трудный вечер был.

Главврач и следователь кивнули.

— Насколько трудный? — спросил следователь, — расскажите.

Саша хотел рассказать придуманную на ходу историю, но обострившаяся интуиция подсказала, что лучше в данной ситуации не врать, но и не говорить лишнего.

— Давайте лучше сначала Вы расскажите, зачем вызвали меня, а я вам поведаю, что, как и почему.

Следователь открыл папку. Сергей Сергеевич взял именную ручку со стола, посмотрел на неё, потом снова отложил.

— Ладно, я скажу вкратце, — сказал главврач, — сегодня поздним вечером из морга исчезло три тела. Медбрат Гришка, Наталья Петрова и Пётр Чижевский. Все они умерли буквально на днях. Пропажа тел — серьёзное дело, — Сергей Сергеевич сложил ладони и посмотрел Саше в глаза, — согласно записи видеонаблюдения и тому, что сказал вахтёр, ты и твой усатый приятель были последними, кто заходил в морг.

Саша перевёл взгляд на следователя. Интуиция подсказывала ему, что полицейскому есть, что сказать, но тот свои мысли пока сообщать не будет. Аверьянов ждал, что скажет Саша, авторучка и лист для записей были уже наготове.

— Я так понимаю, теперь моя очередь, — никто ему не ответил, все трое смотрели на него, — вчера вечером я заезжал в морг с тестем моего друга, Леонида Скворцова, зовут его — Владимир, знаю, что работает частным детективом в Пензе, в прошлом сотрудник органов правопорядка. Мы заходили в морг по его просьбе, он сказал это ему нужно для его расследования.

Тут слово взял следователь.

— Извини, я перебью, — следователь закончил писать и указал ручкой на терапевта, — ты сказал Владимир, усатый такой, широкий слегка, в плаще и шляпе.

— Да, он.

Следователь кивнул. Он виделся с Владимиром за день до этого, они беседовали по делу Петра Чижевского, но решил не говорить об этом.

— Продолжайте, — попросил Алексей-Тимофей.

— Вот мы пришли в секционную… — Саша понял, что если продолжит говорить правду, его сочтут сумасшедшим, — а тел там уже не было. Мы решили, что их увезли в помещение для хранения трупов, — чутьё подсказало терапевту, что нужно теперь подтолкнуть Аверьянова на откровенность, — мне кажется, что Вы тоже хотите что-то сказать, товарищ следователь. Кстати, как Вас зовут, Алексей или Тимофей?

Полицейский одарил его снисходительной улыбкой.

— Меня зовут Константин. Да, Вы правы, Александр. Дело в том, что этой ночью убили ещё троих человек. И поступила жалоба о нападении на корову. Для всех характерны следы зубов на шее. Мы ещё с этим разберёмся. Вам есть, что добавить?

— Нет, Константин. Всё, что мог, я уже сказал.

Следователь отвёл взгляд и снова кивнул.

— Хорошо. Но если вдруг мне покажется, что Вы что-то упустили или скрыли, или, того хуже, сделали…

— Вы вызовите меня повесткой или пришлёте за мной эскорт доблестный бойцов незримого фронта.

— Правильно говорите, Александр. Будьте на телефоне и постарайтесь далеко не уезжать, — он повернулся к главврачу, — у меня пока всё. Протокол я составил, телефоны… — он дал Саше бумажку, терапевт написал ему свой мобильный номер, — я взял. Ладно, я пойду. Если что — звоните.

Аверьянов ушёл, закрыв за собой дверь. Саша проводил его взглядом, потом повернул голову к своему руководству. Заведующий, хранивший до этого молчание, взял слово.

— Сергей Сергеич, давайте пока просто возьмём у него объяснительную и отпустим? Саша уже давно у нас работает, у него хорошая характеристика, неужели Вы думаете, что он куда-то дел эти тела?

— Ничего я не думаю, Вячеслав Саныч, пускай полиция разбирается, — он посмотрел на Сашу, — пиши бумажку и иди.

Терапевт сел за стол, взял лист бумаги и ручку и написал то же, что рассказал следователю. Он отдал объяснительную заведующему и вышел.

Пока он шёл по коридору к лестнице, в его голове возникла навязчивая мысль: "Башмаково, нужно ехать в Башмаково". Какое Башмаково? Зачем? "Езжай в Башмаково, скоро начнётся жажда! Пригородный поезд через полчаса". У него резко закружилась голова. Он прижался спиной к стене и сел на пол. Он вспомнил, что Лёне в том же состоянии было совсем хреново, а ему — нет. Он может и двигаться и размышлять. Может у каждого человека превращение происходит по-разному? "Езжай в Башмаково!" — голос буквально кричал. Саша поднялся и пошёл на парковку. Он доехал до вокзала и припарковал машину неподалёку. Солнце внезапно стало каким-то неприятным по ощущениям. Терапевт вбежал в зал ожидания и подошёл к кассе.

— Мне на пригородный до Башмакова.

Он рассчитался и забрал билет. Через десять минут раздался гудок локомотива модели ТЭМ18, и состав с тремя сидячими вагонами подошёл к низкому перрону. Саша зашёл в вагон с другими пассажирами и через двадцать минут уже был в соседнем районе. Как же Башмаково было похоже на Зарубино! И здесь тоже есть элеватор — самое высокое здание в посёлке, которое видно ото всюду. "В центр! За вокзал!" — приказал голос в голове. Терапевт подчинился. Он зашёл за вокзал на центральную площадь посёлка. Тут были ряды магазинов и сидячий рынок. Он повернул направо и попал в торговые ряды, которые местные называли "Старый Базар", за торговыми рядами была мясная лавка. Саша не сразу, но понял, что идёт на запах… Запах крови… Внезапно всё его тело пробило словно электрическим разрядом, в глазах сверкнула яркая вспышка, а затем зрение окрасилось красным. Клыки во рту удлинились, врач упал на четвереньки.

— Эй, с тобой всё в порядке?! — спросила проходившая мимо женщина.

Саша понял, что пути назад уже нет, он уже не станет человеком, и чесночная сыворотка не поможет. Но почему… Почему он не горит на солнце? Оно ему неприятно, да, но болезненных ощущений нет вообще! Как он хочет пить! Нужна кровь! Солёная, терпкая кровь! Живительная жидкость! Саша понял, что если сейчас посмотрит на женщину, он просто убьёт её. Он ответил, не поворачивая головы.

— Да, живот прихватило.

Он поднялся и пошёл в мясную лавку. Одноэтажное здание с огромными глухими окнами было совсем рядом, врач зашёл внутрь, никого, только продавец у единственного работавшего прилавка. Тот посмотрел на него, уж больно знакомым он показался терапевту. И, судя по взгляду, продавец его тоже узнал. Он махнул Саше рукой, приглашая к нему. Терапевт перелез под прилавком и пошёл за своим знакомым незнакомцем. Он зашёл в служебное помещение, продавец снял фартук и повесил на крючок у двери. Спиной к терапевту сидел широкоплечий черноволосый мужчина. Продавец достал из маленького холодильника трёхлитровую банку с красной жидкостью и взял с полки полулитровый пивной стакан.

— Садись, — сказал Саше продавец.

Тот подчинился, он сел рядом с брюнетом. Продавец поставил перед ним стакан и налил из банки. Саша понял по запаху, что это кровь. Он посмотрел на продавца.

— Глазки уже покраснели и, судя по грустной физиономии, вижу, что уже клыки мешаются. Пей. Поможет, — сказал продавец.

И голос у него знакомый, но где же он его видел? Ладно, неважно! Терапевт взял стакан и выпил до дна. Кровь наполнила его желудок и одарила его перегревшееся под солнцем тело прохладой.

— Легче? — спросил брюнет, не поворачивая головы.

— Ага, — Саша снова посмотрел на продавца, — человеческая?

Тот ухмыльнулся.

— Хорошая шутка. Нет, это — свиная.

— Ты тоже упырь? — спросил Саша продавца.

— Я — нет, а вот он, — продавец указал на брюнета, — да.

Тут Саша повернул голову к своему соседу по импровизированному кровавому бару, это же…

— Пётр? — Саша не узнал в этом жгучем красавце того, кто ещё позавчера умирал, не вставая с койки.

Пётр Чижевский улыбнулся и похлопал врача по плечу.

— Похорошел, да? — шутливо спросил он и тихо посмеялся.

Потом Саша узнал и продавца. Это был Степан Скворцов, отец Леонида.