Равновесие (СИ) - "ЙаКотейко"

Стоило ему отойти и Кахир расслабился, возвращаясь в игру.

Берга, заметивший это, настороженно хмыкнул.

***

Тьма сидел на палубе и делал вид, что увлеченно следит за игрой детей. Выбрать для себя тело ребенка было все же не самой лучшей идеей. Но, был бы выбор. Он давно не видел маленьких людей и очень тяжело приспосабливался к их поведению. К счастью, собравшиеся в трюме беженцы, даже дети, все вели себя странно. Так что на него мало кто обращал внимания. Разве что темный, взявшийся опекать маленькую женщину. Вот он смотрел на Кахира с подозрением, явно улавливая некоторую неправильность. К необходимости контролировать каждый шаг прибавлялась и невозможность прямо высказать свое мнение. Это раздражало. Тьма давно не помнил, чтобы что-то так сильно его злило.

Берга с подозрением оглядел его застывшую фигуру, поморщился, наткнувшись на взгляд. Тьма мысленно хмыкнул. Он в какой-то мере был благодарен этому адругу. Девочке сложно будет защитить своего ребенка, тем более в Айване. Темный, тем более наделенный такими способностями, наилучшая помощь. Но этот взгляд… казалось адруг сейчас полезет выяснять свои подозрения. И это заставляло всегда следить за ним, прислушиваться к каждому слову.

— Будешь с нами? — толкнули его в бок.

Тьма едва сдержав себя, оглядел неприязненно доставучего мальчишку и буркнул:

— Нет.

Малец скривил нос недовольно, им как раз не хватало одного для четного числа, а так придется кому-то пропускать игру, но отстал. Ребятня, хоть и воспитывалась в светлом городе, получала наставления и от темного родителя. Что помогало не лезть когда ни просят.

Тьма вновь перевел взгляд на Сауле и Бергу. Судя по лицу адруга, он оценил всю светлость маленькой женщины. Губы Кахира расползлись в невольной ехидной улыбке, а в следующий момент Тьма отчетливо застонал. Ребятня тут же перевела на него взгляд, но лицо Кахира вновь было спокойным.

Тьма едва мог удерживать эту внешнюю невозмутимость. Внутри росло странное, непонятное напряжение. Словно оттуда что-то вырвали. Что-то важное, привычное и необходимое.

Пальцы сжались, стиснув коленки до боли. Но Тьма не замечал. Он понял, чего ему не хватает.

Исчезла питающая его энергия.

Свет смог перекрыть ему доступ к носителям. Ни одна душа больше не несла своему господину порожденную за жизнь энергию. Как и он больше не мог отправить душу на перерождение. Посмертие для темных станет бесконечным блужданием в пустой тьме. Чем грозит это ему, думать не хотелось.

Тьма медленно вдохнул полную грудь воздуха и так же медленно выдохнул успокаиваясь. Нужно было подумать, хорошенько подумать. Он отвел застывший взгляд от напряженного темного, решившего покинуть маленькую женщину, и перевел его к расчерченным ножиками доскам палубы.

***

С каждой последующей ночью сны Сауле все больше напоминали сумбурный поток воспоминаний.

Пугающие сцены с участием эльфов и неизвестных мрачных мужиков, сменялись смутными образами темных, оставшихся в замке. Иногда им на смену приходили насмешливый Ашту, говоривший какие-то поддерживающие глупости и Анвар, он стоял и смотрел молча, словно также любовался видением Сауле и боялся его спугнуть.

В конечном итоге все эти мельтешения картинок упорхнули, и сознание затопила тьма. Вместе с ней отчего-то пришло и понимание, что она все еще спит сидя в трюме.

Удивленно оглядевшись Сауле несколько испуганно уставилась на застывшую вдалеке, едва различимую фигуру.

— Великий? — робко позвала она, надеясь, что в этом месте больше никого быть не может.

— Да, это я, — прошелестела тьма совсем не голосом Темного.

Фигура, все четче вырисовываясь во тьме, стала приближаться. Сауле едва сдержала вскрик, даже прижала себе рот рукой. Вместо знакомой фигуры в балахоне перед ней стоял сын.

— Кахир?

— Не совсем, — чужим голосом произнес ее мальчик, и только тогда Сауле заметила его глаза. Такие же черные, какими стали при жизни, но наполненные какой-то тоской. На лице его цвела совсем неподходящая детскому лицу мрачная улыбка.

— Великий, — констатировала Сауле, разобрав, что видит.

— Да. Извини, девочка, я не хотел, чтобы ты знала об этом. К сожалению, обстоятельства сложились так, что без тебя я проиграю.

— О чем вы?

— Я думал, что бежать в Айвану будет хорошей идеей, — мрачно признался Темный-Кахир и сцепил руки за спиной. — Но кое-что пошло не так. Свет отрезал от меня землю. Отобрал возможность подпитываться силами…

— Что?

— Нам необходимо вернуться в Империи! — четко проговорил Темный прямо глядя Сауле в лицо.

— Но подождите… вы, вы и правда в Кахире? — Сауле попятилась, с ужасом осознавая свои слова.

Темный вздохнул, прикрыв глаза. Он не хотел делиться с женщиной своими планами, но, судя по всему, придется.

— Да.

— Но как?

— Тебе стоит присесть, — тьма чуть отступила, оставив после себя обычный деревянный стул.

Сауле словно завороженная опустилась на мебель, не отрывая от Кахира взгляда.

— То, что творится в мире отчасти моя вина, — Темный поднял руку останавливая уже готовый сорваться с губ девушки вопрос, и вновь переплетя пальцы за спиной, продолжил, — Я позволил Свету возродиться.

— Свету? — все же умудрилась вставить слово Сауле.

Темный окинул ее недовольным взглядом и кивнул.

— Свету. Более того, я позволил ему подобраться к себе и уничтожить мое воплощение. Да, я успел подготовить себе переход и подобрал тело. Твой сын подошел для этого как нельзя лучше.

— Мой сын…

— Да. Он стал Несущим. Несущим Тьму. Пока я держу его разум в неведении, но, если мы не вернемся на землю, боюсь, я могу потерять контроль, и он заметит постороннего.

Говорить женщине все, не было необходимости. Пусть знает то, что нужно и не горюет о том, что исправить нельзя.

— Но, как же, — беспомощно прошептала Сауле, — как же мой сын?

— С ним все будет хорошо. Когда я соберу достаточно сил, я освобожу его. Но до того, тебе придется охранять его, Свет скорее всего способен почувствовать направление к моему телу.

— Но зачем вы тогда отослали Анвара? — вскричала Сауле, понимая, что весь этот ужас со светлыми возможно связан с ее сыном. И отступать они не будут, наоборот, пойдут за ней и Кахиром до края мира.

— Анвар мог помешать моей задумке, — со вздохом признался Темный. — Даже самые верные, стоит поставить их перед выбором, на одну часу весов поместив семью, превращаются в опасного противника. А Ашту, этот вообще слишком непредсказуем. Он и без родственников, только ради любопытства, готов разрушить любые планы. Одна небольшая помеха и твой сын остался бы собой, но я бы вновь исчез, растворился в мире. Сейчас ты наверняка думаешь, что так было бы лучше, но нет… подумай. Свет пришел в мир. Пришел во плоти. Если меня не будет, он уничтожит все темное население, потому как мои Всадники сильны, но только не против него самого. А чтобы воскреснуть в теле, мне потребовалось бы не меньше четверти века. Сколько темных осталось бы в живых к этому времени?

— Но мой сын? — Сауле прикусила губу. Речи Темного были правильными… логичными. Но в них был очень серьезный минус — ее сын. Сын которым она пожертвовала ради этих всех многих. Сейчас Сауле вдруг стала лучше понимать мужа с его философией: что стоят жизни многих против одной, родной.

— Твой сын в безопасности пока ты выполняешь мои поручения. Будешь слушать меня, сможешь уйти от приспешников Света. Я войду в силу и отпущу твоего сына, возродившись в своем теле. Но пока мне нужен носитель и защитник. Ты готова и дальше идти этим путем?

— Кахир, он и правда не пострадает? — робко уточнила Сауле, поднимая взгляд на своего, но такого чужого сына.

— Нет. Он нужен мне, только пока я наберусь сил, — глядя прямо ей в глаза ответил Темный.

— Хорошо, я готова, — а что еще можно было ответить. Даже возненавидь она Тьму за такую подлость, он внутри Кахира, и бросить его просто так — ни за что.