Спаси и сохрани - Сергей Васильевич Гусенков

один день мир может измениться до неузнаваемости. Андрею казалось, что он впервые видит глубину света, оттенки неба и гладь реки. С багряным закатом что-то умирало в нём, и он не знал, найдёт ли силы подняться на ноги вновь.

Смеркалось. Становилось темно и холодно. Андрей вдруг подумал, что выход только один – прыгнуть с высокого железнодорожного моста. В неизвестность, в самую глубину потемневшей Волги. Но образ родителей, с трудом перенёсших смерть своего первенца, встал пред ним: «Второго такого удара они не перенесут!» Андрей в исступлении брёл по волжскому берегу, вверх по течению реки. Он хотел по привычке убежать от себя, от своих мрачных мыслей, от этого холодного высокого моста. Но не мог…

По высокой высохшей августовской траве к пристани Толгского монастыря прямо навстречу парню медленно шла старушка в тонком кисейном платке. Увидев её, Андрей вскользь поздоровался и отвёл глаза в сторону.

– Здравствуй, сынок, – она остановилась, вцепившись взглядом в высокую фигуру парня.

– Вижу, плохо тебе, сынок. Тяжко… Ну ничего-ничего. Всё пройдёт вскоре. Ты не отчаивайся. Верь. Молитва поможет тебе.

Старуха, что-то пробормотав ещё, быстро засеменила к пристани. Андрей проводил её взглядом. «Молитва поможет тебе», – эхом повторило сердце. – «Поможет тебе…»

Он подошёл к массивным воротам, увенчанным двумя башнями. Свято-Введенский Толгский женский монастырь. Андрей вспомнил, как часто ходил мальчишкой с отцом в обитель. Он стоял, прислонившись спиной к старинным дверям крепостных стен толщиной в несколько метров. Вон там, чуть поодаль, пять светлых, летящих главок собора и трёхъярусная колокольня. Часовня-киот Толгской Божией Матери.

Разум не слушал его сердце. «Как это мне может помочь? Я и молиться-то не умею…». Молитва тебе поможет… Всё пройдёт вскоре… Андрей медленно шёл вдоль высоких стен монастыря. Вновь прижался к холодному белому камню: «Эти стены, наверно, много слышали молитв…». Внезапно раздался колокольный звон. Что-то бухнуло в сердце, сорвалось и понеслось. Андрей упал на колени, слёзы ручьём потекли по впавшим щекам: «Господи…» Парень уже не принадлежал себе. Припав к массивным дверям обители, словно к чудотворному иконостасу, он молился так неистово, что казалось, он прожил в этих монастырских стенах всю свою сознательную жизнь. Его слова неловко складывались в простую нехитрую просьбу: «Господи, если Ты есть, помоги мне! Помоги мне выбраться из этой пропасти. Верни мне Алесю. Я готов на любые тягости и лишения. Я прошу Тебя, помоги!»

Он не помнил, как долго стоял на коленях. Очнулся от громкого рокота приближающегося мотоцикла. Андрей поднялся на ноги, стыдливо отёр слёзы рукавом и шатающейся походкой побрёл в сторону дороги. До рассвета было ещё слишком долго…

* * *

В родительской квартире вкусно пахло материнской стряпнёй. Отец обрадовался сыну:

– Поешь с нами, сынок? – спросил он.

Андрей отказался:

– Пап, нам надо поговорить…

Отец, уже привыкший к плохим новостям, помрачнел:

– Что опять случилось?

– Пап, я – наркоман. Уже третий год… – неожиданно для себя и отца выпалил парень.

Отец побледнел, стало трудно дышать. Он присел на край кровати.

– И что? Героин? – кто-то схватил его сердце, жестоко сжав, не отпускал.

– Да, – кратким выстрелом ответил сын.

Они сидели напротив друг друга. Пропасть между ними, зияющая своей пустотой, увеличивалась. И остановить этот процесс никто из них уже не мог.

Андрей вдруг разрыдался. Не сдерживая слёз, он кричал:

– Ну почему ты не отдал меня в спорт? Ты всегда думал только о своей работе… Ты же видел, что я погибаю, и молчал…

Отец попытался неловко возразить:

– Я много раз пытался говорить с тобой, но ты закрылся от нас с матерью… Ты не слушал…

Андрей, обхватив голову руками, не стесняясь своих чувств, выл, словно раненый зверь. Отец подошёл к нему, обнял за плечи:

– Сынок, успокойся. Мы поможем тебе. Чего бы это нам ни стоило. Мы поможем…

Парень стремительно встал и ушёл в свою комнату, плотно закрыв за собой       дверь.

Отец был раздавлен страшным признанием сына. Без сил он повалился на кровать. Чувство приближающейся потери и неизбежного горя, так знакомого ему с момента смерти первого сына, опять ворвались в его отцовское сердце. Он с трудом поднялся. Мысли судорожно искали ответы: «Выход! Он должен быть! Может быть, позвонить друзьям? Знакомым врачам?»

Он не мог поверить. Он не хотел в это верить. Вся его сущность словно кричала: «Нет, нет! Этого не может быть». Несмотря на то, что разумом давно понимал, что сын зависим, он не хотел мириться с этим чудовищным признанием. Эта бессонная ночь стала для него страшным испытанием.

Утром на работе отец не мог найти себе место. Из рук всё валилось. Он пытался приступить к своим обязанностям. Но дело, которое он так любил, никак не давалось ему в тот день. Одна из сотрудниц заметила его подавленное настроение. И после короткого диалога с ней отец поделился с женщиной своим горем.

На его удивление она не осудила, не отвергла. Сказала несколько тёплых слов поддержки. После обеда она вновь подошла к нему и посоветовала:

– Попробуй привести сына на собрание, которое организует наш киноцентр завтра вечером.

– Собрание? – отец не понимал, о чём идёт речь. Но согласился. Ему было необходимо что-то предпринять, совместно с сыном сделать хоть какой-то шаг. Вместе…

На следующий день вечером вместе с Андреем они пришли в киноцентр. При входе их радушно встретили, пригласили в зал. Атмосфера была несколько необычной. Молодые парни, музыканты, играли на инструментах. Их исполнение потрясло Андрея. Он никогда не слышал такой музыки. Молодые пацаны славили своими песнями Бога. Это были псалмы, музыка хвалы и поклонения. Но это песнопение слишком сильно отличалось от привычного богослужебного пения в храмах, которое многие привыкли слышать с клироса. Музыка, славящая Иисуса Христа, лилась тихой молитвой и чудесным ликованием одновременно.

Андрей удивленно осмотрелся по сторонам. В зале находились десятка два молодых людей. Видимо, их тоже, как и его, пригласили сюда неслучайно. Коротко остриженный парень лет двадцати восьми в свободном свитере взошёл на сцену. В руках он держал планшет. Минут двадцать он проповедовал Евангелие. Спокойно. Уверенно. Сильно. И это тоже было очень необычным душевным переживанием для Андрея. Он впервые видел перед собой молодого человека, его ровесника, так просто и горячо, говорившего о Боге и Его любви. Андрей многое не понял из того, что слышал. Но его сердце вдруг встрепенулось, когда евангелист, обратившись к залу, спросил: «Есть ли среди вас те, кто не в силах решить свои проблемы самостоятельно?» В зале повисла тишина. Отец с удивлением увидел несколько поднятых вверх рук. Среди