Том 2. Лошадь Паллада - Борис Бета
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Опять каска! – выкликнула с порога женщина в каракулевом манто, порывисто вступая, – понимаете, опять он…
– Тут? – поднял голову француз.
– На пристани! С ним Ольга, – женщина опустилась на стул, подняла вуаль с бледного лица; лицо было привлекательно, оно выражало изнеможение. Женщина закрыла глаза, переводя дыхание.
Француз с шумом отодвинул стул.
– Дьявол, – пробормотал он, облачаясь в пальто с обезьяньим воротником, – ну, шуточки должны кончиться!.. – Он открыл ящик стола и вытащил Соваж. – Идем, – кивнул он женщине. Прошуршала юбка – в комнате остался лишь неподвижно лежащий на полу Глеб.
Он быстро сел. Волосы его, его аккуратная лощеная прическа, была взлохмачена. Он прислушался. Определив полное спокойствие, он поднялся на ноги и метнулся к столу. Волосы свисли ему на бледный лоб, руки его дрожали, шаря в жестких вощеных бумагах, – он издал короткое восклицание и вытащил ближе к свету лампы голубоватый лист почтовой бумаги большого формата.
– Так, так, – бормотал он, складывая хрустящую бумагу и засовывая ее в боковой карман, – бумажник пустяк, в бумажнике лишь идиоты носят деньги и документы, но посмотрим, мосье Лезгилье, что вы будете петь, лишившись этой бумажки – посмотрим, черт побери!
Он быстро одел пальто, нахлобучил шляпу. Но остановился в раздумии…
…Седобородый старик в бекеше из верблюжьего сукна, в бобровой шапке и со свертком в обычной коричневой бумаге прошел через лабораторию, через фотографию, не вызвав решительно никакого удивления со стороны японцев. На улице старик нанял извозчика – на Старо-Харбинское шоссе…
Глава VIII-ая
Господин Андрей, вас предупреждают
Молодой человек невысокого роста, названный в комнате при японской фотографии господином Андреем, подъехал на хорошем извозчике к кафе «Модерн» на Китайской улице. Расплатившись, он рысцой перебежал тротуар в дверь и – вступил в зал кофейни. Оглянувшись, он направился налево: там одиноко сидел угрюмый, похожий на борца, господин в зеленом пальто с котиком. Одутловатое лицо было украшено висячими рыжими усами, рачьи глаза смотрели хмельно.
– Ага, – сказал он, пожимаю руку господину Андрею. – А Глеб?
– Глеб… ему нездоровится, – ответил с некоторой запинкой господин Андрей и придвинулся поближе к рыжему. – Вам известно – Локутовой нет уже?
– Неправда, – ответил рыжий, глядя на улицу.
– Как неправда? – сдвинул на затылок шляпу господин Андрей.
– А вот как, – и рыжий протянул ему мятую бумагу.
Это был телеграфный бланк. Руки господина Андрея вздрагивали, – он прочитал:
«Высылайте материал в адрес Кроткова. С Василием несчастье. Посоветуйтесь с доктором. Нина».
– Что за ерунда? – отозвался, наконец, господин Андрей. – Я ничего не понимаю!..
– А я так отлично все понимаю, – возразил спокойный рыжий господин.
– В чем дело, послушайте, Зеленый? – сказал господин Андрей почти умоляюще.
– А вот в чем, – ответил Зеленый, откашлявшись; поправившись на заскрипевшем стуле, он сделал значительные глаза, – но ему помешал официант:
– Господин Иванов, вас к телефону, – сообщил официант, почтительно склоняясь.
Некоторое время господин Андрей оставался в одиночестве. Он усиленно думал, а затем слазил за пазуху и достал бумажник, взятый им у Глеба; бумажник <был> явно толст, он возбуждал любопытство. Но тяжелая рука легла на плечо любопытному и низкий голос Зеленого прохрипел на ухо:
– Господин Андрей, вас предупреждают.
Борис Бета.
Содержание предш. глав.
В городе произошло таинственное убийство богача, причем убийцы оставили записку с двумя буквами «Б. Б.». Авантюристы Глеб и Андрей купили у чехов голову вел. князя Михаила и увезли ее в Харбин. С ними борется героиня романа Нина Локутова. Помощником ее является Зыбов, попавший в лапы контрразведки. Ему удается передать Нине через репортера записку с указанием своего местонахождения – в доме № 3 по Полтавской улице.
Глава IX
Еще два слова о репортере. Два «Б»
Самый запутанный из всех романов – это жизнь, роман, написанный роком, великим фантазером и великим насмешником, путающим все нити, как ему угодно…
В то время, как в Харбине протекала с внутренними осложнениями жизнь темных героев нашего романа, во Владивостоке события шли своим чередом.
Репортер, с которым читатель познакомился в одной из предшествовавших глав, был ошеломлен и очарован своей встречей с прекрасной таинственной девушкой, которую весь город считал убитой.
Надо сказать, что разговор журналиста с Ниной Георгиевной на самом интересном месте был прерван появлением зловещей старухи, уже знакомой читателям по дому на Матросской улице.
Старухе этой, по-видимому, почему-то не понравился репортер. Антипатия, впрочем, была, взаимной, и сухие костяшки пальцев, протянутые журналисту в виде приветствия, были противны, и скрипучий голос:
– Здравствуйте, молодой человек.
– Марковна, это мой знакомый – Петр Иванович, – сказала Локутова деланно спокойно.
Журналист, зовущийся Николаем Николаевичем, понял, что протестовать нельзя: очевидно, девушка хотела скрыть от старухи все происшедшее.
Поэтому он только сухо поклонился и слушал молча, как Локутова говорила дальше, как будто продолжая начатый разговор:
– Итак, помните ваше обещание, Петр Иванович, завтра жду вас вечером к чаю…
Через две минуты, после нескольких незначительных фраз, журналист откланялся и зашагал по Светланке в свою редакцию, настроенный очень смутно.
Неудивительно, что весь вечер, все утро следующего дня привычные репортерские строчки танцевали в его голове какой-то странный танец: слегка косящие синие глаза Нины взмахивали между строк. Тонковатые, гримаской милой сложенные губки дразнили, как цветок фантастический и пряный. А остальное не помнил: мелочи туалета, прическа, все это ушло как-то в туман мужской ненаблюдательности. Ноготки шлифованные розовые еще помнил и запах духов, незнакомый и очень сильный.
Как же тут писать о сухих указах и распоряжениях?!
В этот день вся хроника в газете поражала бестолковостью.
А вечером он провел около часа перед зеркалом, макая в стакан воды гребенку, разделяя свою непокорную шевелюру на две стороны прямым английским пробором. Галстук выбрал самый пестрый, пиджачок почистил чаем, даже цветочек в петлицу не забыл…
Но все оказалось – напрасно.
На звонок у дверей «ее» долго не было никакого движения. Потом дверь приоткрылась, показалась морщинистая маска старухи.
– Нету, нету дома. Уехавши!
И дверь стукнула громко и сердито.
«Врет старая ведьма!» – было первой мыслью обескураженного гостя.
Для выяснения истины пришлось проинтервьюировать дворника, сидевшего у ворот с величием живого Будды. Первый раз в жизни нашему приятелю случилось не получать за интервью, а платить; дал дворнику целый рубль.
На рубль тот рассказал много. Уехала, верно. Тайком от ведьмы уехала… Я и извозчика подряжал. Чемоданчик небольшой с ними был. А куда, не знаю. Известно, господа садятся без торгов: пошел, да и все тут. Хорошая была барышня! А верталась домой оченно поздно, и каждый раз мне – целковый…
И ушел журналист печально. Как
