Адская закусочная Джила - А. Мартинес

Гектор посоветовал проверить самое восточное дерево на кладбище. Поскольку деревьев здесь не было, а росли одни только кактусы, Эрл предположил, что нужное место находится где-то совсем близко. Он опустился на колени и принялся копать землю.

— Ищете что-то связанное с зомби? — поинтересовалась Кэти.

— Да.

— Что вы надеетесь найти?

— Сумочку-амулет.

— Что это?

— Трудно объяснить.

— А…

На несколько блаженных секунд она перестала донимать его вопросами. Тем не менее само ее присутствие в достаточной степени нервировало.

Девушка-призрак опустилась рядом с ним на землю.

— Можно вас спросить?

— Можно, — вздохнув, ответил Эрл.

— Что значит быть вампиром?

Эрл пожал плечами.

— Особой разницы между вампиром и обычным человеком в общем-то нет.

— Вот как?

В ее голосе прозвучало разочарование. Впрочем, ничего удивительного. Большинство людей обычно ожидают другого ответа на такой вопрос. Истина же состояла в том, что — за несколькими незначительными отличиями — его жизнь не слишком изменилась после того, как он присоединился к когорте бессмертных.

— Вы на самом деле бессмертны?

— Я не старею.

— А зеркала? Это правда, что зеркала…

— Правда.

— Ух ты, так вы не видите свое отражение в зеркале, верно?

— Я вижу свою одежду. Только самого себя не вижу. Что-то вроде человека-невидимки, только для зеркал.

Кэти улыбнулась.

— Круто. А можно еще спросить?

Эрл перестал копать.

— Да, мне очень неприятен чеснок. Да, солнечный свет способен убить меня. Нет, крестное знамение и святая вода не опасны. Во всяком случае, для меня. Да, я спокойно перейду любой поток. Нет, осиновый кол, забитый в сердце не убьет меня, но лишит возможности сдвинуться с места. Но даже меня можно убить, если отрубить голову или сжечь. Да, я сплю в дневные часы. Да, я пью кровь. Нет, я могу придти без приглашения. Еще я могу гипнотизировать людей, правда, не очень хорошо. Я на все вопросы ответил?

— Да… да, пожалуй. Извините. Я вам не мешаю?

На самом деле она ему мешала. Однако в той степени, в какой ему хотелось прогнать ее, в такой же он не мог заставить себя это сделать. Он не знал, как долго она здесь находится и на какой срок обречена сторожить свою богом забытую могилу, окруженная одними мертвецами. Впрочем, не знал он и многого другого. В любом случае, он скоро уедет из Роквуда, и Кэти останется одна переживать долгий отрезок бесконечности.

— Извините. Я просто в скверном настроении, потому что у меня только что случилась травма. — Рана уже успела зарасти, однако покалывание и жжение в боку еще давало о себе знать, а все из-за остававшихся на ложке следов чеснока. — Спрашивайте дальше. Можете задавать любые вопросы.

— Значит, крестное знамение вам не страшно?

— Лично мне — нет. Мне случалось встречать своих собратьев, которым приходилось тяжко, но я атеист. — Эрл изучающим взглядом уставился в выкопанную им ямку. — Пожалуй, это не здесь.

— Почему вам кажется, что не здесь, а в другом месте?

— Это должен быть кактус, который растет ближе других к востоку. Должно быть, вон тот.

— Это не самый ближний к востоку кактус. Есть и другой, вон тот.

Эрл, прищурившись, посмотрел в указанном направлении. Он мог бы поклясться, что это восточное направление, однако по части ориентации на местности у него всегда были проблемы.

— Спасибо.

Покопавшись возле самого восточного кактуса, он на глубине сантиметров тридцати обнаружил искомое — дешевенькую дамскую сумочку, набитую странными, экзотическими предметами. Сумочка служила талисманом черной магии, своего рода каналом, сквозь который силы зла проникли на кладбище.

Сейчас, после того как сумочку выкопали, зомби вряд ли рискнут вылезать из своих могил и покидать кладбище.

— Вот оно что! — воскликнула Кэти.

— Вам что-нибудь известно?

— Конечно. Я видела того парня, который закопал ее.

— Как он выглядел?

— Точно не помню. Я в то время сидела возле своей могилы и решила не вставать. Кажется, какой-то подросток, на вид лет шестнадцати-семнадцати.

— Давно он закопал эту штуку?

— Недавно. Точно не скажу. Я утратила ощущение времени.

Что ж, тоже ничего удивительного. Призраки — существа вне времени.

— Тогда я прощаюсь с вами. Пока.

— Вы уже уходите?

— Я нашел то, что искал. — Он потряс сумочкой.

— Вы не могли бы еще немного побыть здесь?

— Мне действительно нельзя задерживаться. Меня ждут дела.

— А… Ладно. Могу я тогда попросить вас о последнем одолжении? Можно мне к вам прикоснуться? Я уже давным-давно ни к кому не прикасалась. Всего лишь одно рукопожатие.

Эрл протянул ей руку.

Осторожно, едва ли не благоговейно, она взяла его руку в свою и легонько сжала. Ее эктоплазмическая плоть оказалась холодной на ощупь. Но Эрл не нашел в этом ничего отталкивающего или хотя бы неприятного. Он задержал руку Кэти в своей немного дольше, чем следовало, прежде чем наконец отпустил.

— Знаете, я так давно не делала ничего подобного, что просто забыла, что это такое.

— Извините, но меня ждут дела.

— Я увижу вас еще раз?

— Обязательно. Может, завтра вечером, что скажете? — Такой ответ на ее вопрос удивил даже его самого.

Глаза девушки удивленно расширились, лицо радостно просияло.

— В самом деле?

— Да. Обязательно, — ответно улыбнулся Эрл.

— Замечательно! — Кэти бросилась к нему и крепко обхватила руками.

Эрл не стал отодвигаться, хотя приступа плотского желания не испытал.

Наконец девушка-призрак разомкнула объятия. Ее щеки сделались еще бледнее, окрасившись призрачным румянцем.

— Получается, что завтра я снова увижу вас?

Он не посмел посмотреть ей прямо в глаза и поспешил перевести взгляд на собственные башмаки.

— Да. Завтра.

Эрл и сам не понимал, почему сделал это обещание. Однако еще меньше понимал то, почему решил непременно его выполнить.

ГЛАВА 8

За окном раздался резкий гудок автомобильного клаксона.

Схватив рюкзак, Тэмми соскочила с кровати и шагнула к двери.

— Это за мной.

— Задержитесь на секунду, юная леди! — проворчал ее отец. — Сейчас восемь часов. Куда это вы собрались в столь поздний час?

— Мы с Чэдом хотели вмести поучить уроки.

Не отрываясь от вязания, в разговор вступила мать.

— Желаю приятно провести время!

— Задержись еще на минуту. Почему бы вам не позаниматься здесь, у нас? Что в нашем доме плохого? Или ты стыдишься собственных родителей?