Гуманизм в современном мире - Джефф Рэдвелл

После войны Вашингтон встретился здесь со своими генералами и произнес свою знаменитую прощальную речь.

Известно, что британские офицеры часто посещали эту таверну, что позволяло шпионам патриотов собирать разведданные прямо под носом у врага.

3. Таверна "Роли" - колониальный дом сопротивления

Уильямсбург, Вирджиния

Излюбленное место встреч Патрика Генри, Томаса Джефферсона и Джорджа Уайта, таверна "Роли" стала ключевым местом, где собирались патриоты Вирджинии, чтобы противостоять британскому налогообложению и оккупации.

Колонисты, разгневанные "Законом Тауншенда", собрались в таверне, чтобы составить "Резолюцию Вирджинии", которая отвергала налоги, введенные Британией.

Торговцы и владельцы плантаций сговорились в таверне Рэли организовать бойкот британских товаров, заложив экономическую основу для полномасштабного восстания.

Таверны были идеальным местом для шпионажа, передачи закодированных сообщений и саботажа. Шпионы, как патриоты, так и лоялисты, использовали таверны как места для сбора разведданных, перехвата британских планов и даже подслушивания вражеских офицеров.

Примеры шпионажа в таверне:

Шпионское кольцо Калпера (Нью-Йорк) - подпольная разведывательная сеть, организованная Вашингтоном, часто использовала таверны для передачи закодированных сообщений о передвижении британских войск.

Женщины, содержащие таверны, часто играли важную роль в разведывательной работе, выступая в качестве информаторов, подслушивая разговоры и переправляя сообщения.

Хотя многие таверны были оплотом патриотов, некоторые, такие как таверна "Голова королевы" в Нью-Йорке, были центрами лоялистов, где британские шпионы плели заговоры против революционеров.

Таверны были полями тайных сражений. Британцы осознавали опасность, которую представляли собой таверны, и пытались подавить их с помощью слежки, арестов и уничтожения. Британским солдатам было приказано следить за тавернами, арестовывать откровенных радикалов и пресекать собрания. В Бостоне британские власти разместили шпионов в тавернах, чтобы те сообщали о революционной активности. Однако эти усилия часто приводили к обратному результату, поскольку чрезмерные репрессии только усиливали недовольство колонистов и подпитывали революционный дух.

Таверны стали символами сопротивления, и когда война наконец разразилась, многие из них стали мишенью для британских войск. Некоторые из них были сожжены, другие подверглись набегам, но идеи, которые они зарождали, не могли быть уничтожены.

Американская революция разворачивалась с помощью мушкетов и пушек, но прежде чем прозвучал хоть один выстрел, она была спланирована за бокалами эля в наполненных дымом тавернах. Эти места были не просто местом общения - это были тайные командные центры, разведывательные сети и инкубаторы неповиновения.

Заговоры, вынашиваемые в тавернах, приводили к актам сопротивления, которые сотрясали Британскую империю, - от Бостонского чаепития до шпионских сетей Вашингтона. Таверны позволили обычным людям стать революционерами, предоставив им место для заговоров, организации и конспирации.

В конце концов, Революция была выиграна не только на поле боя, но и в задних комнатах колониальных таверн, где люди, рискуя всем, мечтали о мире, свободном от тирании.

ТАВЕРНЫ И РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ДВИЖЕНИЯ

Точно так же во Франции XVIII века рабочие кварталы Парижа были заполнены тавернами, где якобинцы, жирондисты и другие революционные фракции собирались, чтобы поднять общественные настроения против монархии. Революционеры, штурмовавшие Бастилию 14 июля 1789 года, организовывались не в салонах или королевских судах, а в тавернах, где они пили, спорили и подстрекали к действиям. Даже после отмены монархии таверны оставались жизненно важным местом, где распространялась радикальная пресса, где граждане обсуждали казнь Людовика XVI и где риторика Робеспьера попадала в уши рядовых революционеров.

В Ирландии XIX века пабы играли центральную роль в националистическом сопротивлении. Британские власти часто пытались подавить общественные собрания, но в тускло освещенных уголках ирландских публичных домов тайные общества, такие как "Фенианцы", собирались, чтобы планировать восстания, разрабатывать стратегии против британского правления и вербовать сторонников ирландской независимости. Многие ирландские восстания, прежде чем выйти на улицы, сначала обсуждались за пинтой эля.

Таверны были одним из немногих общественных мест, где свобода слова могла процветать вне прямого влияния церкви и правительства. Во многих отношениях они функционировали как первые неофициальные парламенты, где граждане могли высказывать свое мнение без контроля со стороны властей. Общительная атмосфера публичного дома способствовала общению людей, которые в противном случае могли бы и не встретиться, крестьяне могли спорить о политике с землевладельцами, радикальные мыслители могли влиять на рабочий класс, а новости распространялись без опоры на официальные каналы.

Эта традиция была особенно сильна в Англии, где политические клубы часто собирались в тавернах, чтобы обсудить оппозицию монархии. Клуб "Адский огонь", печально известное общество XVIII века, собирался в тавернах, чтобы высмеивать религиозные догмы и пропагандировать радикальные идеи Просвещения, а Лондонское корреспондентское общество, движение рабочего класса, выступавшее за парламентские реформы, использовало таверны для проведения собраний и распространения революционных памфлетов. Даже Чарльз Диккенс писал о роли таверн в формировании общественных настроений, описывая их как места, где бедняки обретали солидарность и где зарождались семена социальных перемен.

Таверны были одним из немногих общественных мест, где свобода слова могла процветать вне прямого влияния церкви и правительства. Во многих отношениях они функционировали как первые неофициальные парламенты, где граждане могли высказывать свое мнение без контроля со стороны властей. Общительная атмосфера публичного дома способствовала общению людей, которые в противном случае могли бы и не встретиться, крестьяне могли спорить о политике с землевладельцами, радикальные мыслители могли влиять на рабочий класс, а новости распространялись без опоры на официальные каналы.

Несмотря на то, что в тавернах преобладали мужчины, они имели существенное сходство с радикальной инклюзивностью салонов: и те, и другие были местами, где иерархия временно приостанавливалась в пользу интеллектуального обмена. В салонах аристократические женщины, ранее находившиеся на периферии общественных дебатов, создавали пространства, где они могли формировать литературу, философию и политический дискурс. Эти собрания размывали социальные противоречия, позволяя дворянкам, писателям, художникам и начинающим мыслителям участвовать в дискуссиях, которые часто закладывали основу для новых культурных и политических движений. Хотя в тавернах собирались преимущественно мужчины, они тоже по-своему разрушали традиционные структуры власти, позволяя представителям разных классов, профессий и уровней образования вступать в прямой диалог, что было радикальным отходом от жестких общественных норм того времени.

И таверны, и салоны были опасны для правящего режима не только своими обсуждениями, но и тем, что в них звучали голоса, традиционно исключенные из процесса принятия решений в институтах. Салоны давали женщинам беспрецедентное интеллектуальное влияние, а таверны позволяли низшим классам, часто отвергаемым в элитных кругах, организовываться и обмениваться идеями, бросающими вызов авторитету. В обоих случаях возможность свободно говорить и обмениваться идеями вне пределов досягаемости правительства, монархии или религиозного надзора была тем, что делало их такими влиятельными.

Устная культура таверн и письменная культура салонов часто пересекались. В то время как в салонах обсуждались и распространялись радикальные философские и литературные идеи,