Некромант на страже человечества. Том 3 - Никита Клеванский

— Да ты будто десять лет провел авантюристом, а не рабом! И из Диких земель вообще не вылезал.

— Восемь. — поправил я. — Но не суть.

— Ты хоть понимаешь, сколько все это стоит? Магбар, да за весь Дальний Крутолуг вместе с особняком, людьми и задницей жреца Сатвелеона столько не дадут!

— Плевать! Что делать?

— Но это…

— Что. Делать. — роняя слова, будто пудовые гири, надавил я, и Чагаш, с трудом отведя взгляд от сокровищ, попросил:

— Обещай, если умрешь в процессе, оставить это все мне.

— Если я умру в процессе, то воскресну на месте и сразу продолжу. Ну!

Наставник тяжело вздохнул и принялся обстоятельно меня инструктировать, а я тут же закрыл глаза и приступил к процессу, предварительно сменив приоритет действий зомби на мою защиту. В случае чего двоих могло не хватить, но имелся у меня и еще один фокус в запасе.

Сперва я потянулся сознанием к ядру Нетра. Внутри содержалась сила. Такая же бушующая и безудержная, как и сам Королевский монстр, но куда менее агрессивная. Словно океанский шторм, запертый в стеклянной банке. Вроде бы злится и лютует, но гнев его не направлен ни на кого конкретного, а просто есть.

Мне удалось зацепить кусочек этой силы и начать вытягивать ее, постепенно поглощая и ассимилируя. Мое тело мгновенно покрылось испариной, будто я уже минут десять сидел в бане, где безумный парильщик раз за разом плескал огнем на камни, поддавая жару. Поразительная мощь!

Но я на этом не остановился и, следуя указаниям, как к спасительному глотку ключевой воды, потянулся к этернию. Его энергия оказалась куда привычней и немного меня освежила, подпитывая тонким фиолетовым ручейком.

Две нити связали меня с двумя источниками, однако их содержимое едва текло и к тому же не смешивалось ни в воздухе, ни во мне. Я словно наелся камней и теперь тщетно пытался их переварить.

Навалилась тяжесть.

И тут настала очередь пирамидок. Те, как ни странно, тоже содержали некую форму силы, которую я не замечал у них прежде. Не горячую и не холодную, не тяжелую и не легкую, не цветную, но и не бесцветную. Другую. И стоило мне ее коснуться, как та сама вырвалась на свободу, и, оглядевшись дурашливым псом, мигом сплелась с двумя висевшими воздухе нитями в один сплошной поток, который трансформировался в вихрь, затем воронку, и та принялась неистовой бурлящей рекой перекачивать в меня просто чудовищный объем энергии!

Мне казалось, что я лопну. Разорвусь на части, не выдержав натиска. Что меня разметает на атомы, и те разлетятся по всей вселенной, чтобы никогда больше не встретиться в виде единого меня. И, черт возьми, так бы и случилось, если бы не мой закаленный эволюцией и рискованными прорывами резервуар.

Благодаря увеличенному объему тот удержал первый напор и даже еще немного раздался вширь, но принялся трещать, покрываясь трещинами, и я понял, что если ничего не сделаю, то и в самом деле умру.

И тогда, нырнув в бурлящий поток энергии, я предстал перед застопорившей мое развитие преградой. Сила переполняла меня. Мои ноги были стволы вековых деревьев, руки — гидравлический пресс, а туловище — отполированная ветрами скала. Мощная и неколебимая.

Я чувствовал, что могу все!

Молодецки замахнувшись, я обрушил чудовищный удар на препятствие, и по нему зазмеились сотни извилистых трещин. После второго удара их стало еще больше, а вниз посыпались разновеликие осколки. Третьим же я начисто снес стену, открыв дорогу вливавшемуся в меня изобилию!

А сам я неожиданно очутился посреди залитого солнцем луга. Покрытый ковром ярких разноцветных трав, тот простирался сколько хватало глаз, сливаясь на горизонте с фиолетовым небом.

«Кто я?», «Где я?» — эти вопросы не занимали мой разум. Я лишь наслаждался покоем и умиротворением этого дивного места. Там не пели птицы, не дул ветер, но не было и тишины. Я будто слышал голос, который тихо пел безмолвную песню моей души — тихую и печальную, от которой сжималось сердце и невольно наворачивались слезы.

Но вот ритм сменился, и голос сначала робко, а потом все смелее набирал обороты, наполнялся смехом, теплом, радостью, он летел и вился, так и уговаривая броситься в пляс, забыть обо всех тревогах и волнениях, ведь им нет места, пока звучит… внезапно песня оборвалась звоном лопнувшей струны. Так резко, что у меня перехватило дыхание. И зарыдала скрипка, терзая душу острыми ледяными иглами.

Захотелось убежать и спрятаться. Сжаться в комок. Раствориться. Исчезнуть. Лишь бы не слышать этой заунывной мелодии. Но, к счастью, она играла недолго, и вскоре вновь вернулся голос. Он пел о надежде. Или нет? О войне? Об огнях пожарах и реках крови? Или о тихой гавани в отдаленном уютном уголке мира?

Я до передела напрягал слух, пока не осознал, что пою я сам, и этот же миг песнь жизни прекратилась, будто ее и не было.

Я все так же стоял на лугу, но теперь я не видел — я знал, что тот и в самом деле безграничен, и идти по нему можно в любом направлении. Теперь я узрел, пронизывающе землю фиолетовые линии, но те не были ни тропами, ни меридианами, а скорее венами, питающими все сущее.

А еще я заметил висевшую чуть ли не прямо передо мной крупную сферу. Та походила на облако ядовито-зеленого газа, вокруг которого летали крохотные точки того же цвета.

Это моя Некромантия с ее заклинаниями?

Не успел я развить вспыхнувшую в мозгу идею, как пейзаж вокруг поплыл, теряя четкость, и меня начало засасывать обратно в реальность. Но перед тем, как окончательно обнаружить себя в комнате Чагаша, я заметил позади зеленой сферы краешек еще одной. Черной. И какой-то как будто… пустой?

— Ну и представление ты тут устроил! — выпалил Чагаш, увидев, что мой взгляд обрел осмысленность. — Такая прорва энергии крутилась — я думал, весь особняк разнесет. Ты точно на ступень Осознания прорывался, а не Развития?

— Я знаю кунг-фу. — все еще находясь под впечатлением, выдал я первую пришедшую в голову мысль. А затем сообразил.

Осознание…

Точно! Я же наконец стал Осознавшим!

И я действительно кое-что осознал…

Объем хранимой в моем море душе Межмировой Энергии вырос чуть ли не вдвое, я стал лучше понимать устройство мира и происходящие в нем процессы, а еще… еще…

Черт! Теперь я понял, отчего ни в одной книге ни разу не встречалось