Мифы Древней Греции - Лев Успенский

— Только бы нам вернуться в Элладу, — ответил Язон, — и отобрать у Пелия царство. А там я сумею умилостивить Эриний. Я поставлю им храм из паросского белого мрамора, и они помирятся со мной.

Как аргонавты спаслись от бури

День за днём поднимался корабль аргонавтов против течения пустынного Истра. Мимо неслись берега, поросшие сумрачным лесом. Ни судов, ни людей не встречалось на этом пути.

Наконец аргонавты завидели горы, покрытые снегом, и дошли до истоков реки. Дальше некуда было идти. Пришлось волочить корабль по земле до реки Эридан, катить его по горе на сосновых катках, опускать вниз по обрыву и снова плыть по воде.

В тяжёлой работе летели дни, покуда, пройдя Эридан и Родан, пловцы не достигли Тирренского моря у берегов безлюдной земли, которую много позднее стали называть Италией.

С весёлыми криками выплыли аргонавты в открытое море. Но неприветливо встретило это море пловцов. Чёрные тучи нависли над самой водой. Злобный ветер завыл им навстречу. Волны вздулись, как горы, а сорванный парус упал на гребцов, едва не сбросив их в воду.

— Горе нам! — закричал Теламон. — Великие боги сговорились нас погубить.

— Это всё из-за нашей колдуньи, — бормотал про себя Калаид. — Горе тем, кто связался с женщиной.

А Язон отвечал сердитому сыну Борея:

— Помолись своему отцу. Может быть, он придёт нам на помощь.

Но как ни взывали к Борею Зет и Калаид, буря ревела вокруг с каждой минутой сильнее, чёрные волны бросали корабль то вперёд, то назад, то к самому небу, то в бездну.

— Море требует жертвы, — сказал аргонавтам Зет. — Кому-то из нас придётся погибнуть.

— Того, кто прогневил богов, мы и сбросим в море, — проворчал жестокий Калаид, взглянув на Медею. — Иначе все мы погибнем.

— Стыдись, — отвечал добродушный Евфал. — Лучше всем нам погибнуть, чем сбросить в море товарища.

— Помолись своему могучему деду, Медея, — задыхаясь от ветра, крикнул Язон. — Пусть он разгонит тучи.

Но сколько ни молилась Медея великому Гелиосу, буря крепчала и выла вокруг в полуночном мраке. Соленые волны совсем заливали корабль, он тяжелел от воды и погружался всё глубже и глубже. Рук не хватало, чтобы вычерпывать воду.

— Клянусь Посейдоном, — воскликнул Зет, — сбросьте же в воду колдунью, и море утихнет!

— Сбросьте в воду Медею! — кричал и Калаид. — На гибель мы взяли колдунью с собою. Это она нам приносит несчастье.

И оба жестоких брата ринулись на корму, где, вцепившись в канаты, сидела Медея, мокрая с головы до ног.

— Назад! — загремел Язон, бросаясь к Медее на помощь. — Или вы первые свалитесь в воду.

— Назад! — сказал и Евфал, заслоняя Медею.

А Теламон повторял:

— Братья, не сердитесь. Простимся друг с другом. Теперь нам ничто не поможет.

В это мгновенье молния прянула с неба и на корме послышался голос. Это священная голова богини Афины, врезанная в корму корабля, открыла свои деревянные уста.

— Плывите к острову Кирки, — сказал нечеловеческий голос. — Светлая дочь Латоны и Зевса, богиня Диана, разгневалась на Язона за то, что он осквернил её храм убийством Абсирта. Молите волшебницу Кирку — Цирцею — очистить вас от греха.

Не замолк ещё голос воительницы, как страшный белоголовый вал поднял корабль на хребет и погнал его в ночь с такой быстротой, что все аргонавты попадали друг на друга. «Арго» весь задрожал, заскрипел, затрещал от напора воды и с размаху врезался носом в песок. Буря мгновенно утихла, в разорванных тучах встала Диана-луна и озарила неведомый берег. Аргонавты спустились на землю, радуясь избавлению от смерти и забыв про недавнюю ссору. Но неприветливой показалась им и земля.

Это царство Гадеса, — сказали могучие Диоскуры, Кастор и Полидевк. — Это входы в подземный Тартар.

— Берегитесь Танатоса, демона смерти, — прибавил Орфей. — Не спите, потому что Танатос коварен и убивает во сне.

Но Язон отвечал:

— Лучше Тартар, чем бурное море. Дождёмся рассвета.

Аргонавты бросили якорь и укрепили его в песке, чтобы волны не смыли корабль. Тесно прижавшись друг к другу, они забились под борт корабля, тщетно стараясь укрыться от холода. Руки и ноги их коченели, а зубы стучали. Утомлённые бурею головы сами клонились на грудь, и веки слипались.

Видя, как трудно могучим героям бороться со сном, Мелеагр укрепил на мачте свой бронзовый щит и принялся колотить по нему рукояткой меча. Медным звоном будил он усталых товарищей, чтобы страшный Танатос не похитил их души во сне.

Как Язон и Медея очистились от греха у волшебницы Кирки

Розоперстая Эос встала над морем, и Солнце на огненной колеснице выкатилось из-за туч. Зоркий Линкей сейчас же приметил тропинку на чёрной скале. Но, приблизившись к ней, аргонавты увидели не тропинку, а подобие каменной лестницы, вырубленной в скале руками титанов. Тяжёлые глыбы громоздились одна над другой до самого неба.

— Не ходите наверх, — сказал осторожный Тифий, — там живут великаны.

Но бесстрашный Язон возразил:

— Кто боится, пускай остаётся внизу. Я же взойду на вершину скалы и увижу, куда занесла нас судьба.

И герои в молчанье последовали за ним. Целый день поднимались они по гигантским ступеням, становясь друг другу на плечи и хватаясь за камни руками. Руки их срывались, а ноги скользили по гладкой скале.

— Что мы ищем? — твердили друг другу Зет и Калаид. — Куда мы стремимся? Чем карабкаться вверх к неведомой цели, не лучше ли нам возвратиться назад, сесть на «Арго» и выйти в открытое море?

Но Язон отвечал:

— Неразумны такие слова. Или буря напрасно прибила нас к этой земле? Кто из вас поручится, что там, наверху, не живёт волшебница Кирка?

И опять аргонавты пускались в томительный путь через пропасти и провалы. А взойдя на вершину скалы, оглянулись на море, и «Арго» показался им меньше скорлупки лесного ореха.

Вдруг Линкей закричал:

— Там город, за лесом, внизу. Вижу, как поднимается дым над домами.

Герои спустились с горы и вступили в долину, залитую светом. Утонув по колено в траве, бродили здесь тонкорунные овцы, и пчёлы жужжали кругом, привлечённые мёдом цветущих деревьев. В тёмных листьях висели повсюду золотые плоды.

У дороги стоял старый пастух, опираясь на посох, а тучные свиньи взрывали носом лиловую пашню.

— Чей это город мы видим вдали? — окликнул Язон пастуха. — И чей это храм из чёрного камня?

— Город наш, — ответил пастух, — а храм беспощадных Эриний. Некогда здесь обитали киклопы. Они разоряли селения и пожирали людей. Но с той поры, как нашим городом правит волшебница Кирка, киклопы покинули остров, и мир царит на земле.

— Слава великим богам! — воскликнул Язон. — Мы близко от цели.

И все повторили за ним:

— Слава великим богам!

Одни Бореады молчали, хотя и уверились, что роптали несправедливо.

Скоро заметил Язон и дом волшебницы Кирки, сложенный из тяжких камней на открытом и солнечном месте. Около входа лежали огромные горные львы и свирепые с виду волки. Завидев пришельцев, они поднялись, но без гнева, миролюбиво махая хвостами, ждали, покуда те подойдут. А из дома звучала приятная песня. Скрываясь за тканью, которою были завешены двери, волшебница пела, и тонкая ткань колебалась от ветра.

— Слышите голос? — сказал Орфей аргонавтам. — Кирка, наверное, молода и прекрасна. Она нам поможет.

Не успел он сказать, как ткань, отнесённая ветром, открыла незапертый вход и герои увидели Кирку. Удивлённые, они отступили назад.

Мудрая Кирка сидела на троне, украшенном хитрой резьбой, величавая и седая. Её иссохшие руки недвижно лежали на поручнях трона. Бесчисленные морщины избороздили её лицо, такое древнее, как земля. Только глаза божественной жрицы Эриний светились, как два драгоценных камня.

— Кто вы? — сурово спросила она аргонавтов. — Откуда пришли и чего вы хотите?

Звери, услышав её слова, улеглись у порога, а Язон приблизился к входу с надеждой и страхом.

Но надежда героя была напрасна. Как только древняя Кирка узнала, что аргонавты умертвили Абсирта у жертвенника Дианы, она отказалась и слушать Язона.

Тщетно он заклинал непреклонную жрицу очистить его от крови юного брата Медеи.

— Вы совершили ужасное злодеянье, — сказала волшебница Кирка. — Нет на земле вины тяжелей, чем убийство того, кто скрывается в храме и ищет спасенья у алтаря. Я давно живу на свете. Глаза мои видели Зевса ещё молодым, но не случалось мне слышать, чтобы сестра заманила на гибель любимого брата. Оставьте нашу страну, вероломные чужеземцы. Я не хочу, чтобы ноги злодеев ступали по её священной земле.

И, видя, что странники медлят, не в силах уйти, она повторила: