Четыре фигурки на свадебном торте (СИ) - Лемармот Соня

Энджи даже на секунду не усомнилась в том, что это Стив. Шон ни за что бы не надел розовую рубашку (и даже такую бледно-розовую, какая была сейчас на его брате), чтобы его не приняли за женоподобного. Впрочем, даже в розовой рубашке с расстегнутым воротом и закатанными рукавами и серых брюках, Стив выглядел вполне себе мужественно.

Энджи больше не высовывалась из-за куста, к счастью, он оказался довольно густым.

Она слышала, как мужчина приближается. Сердце забилось чаще. Что будет, если он обнаружит ее в кустах? Позор!

Скорее бы он ушел! Но Стив замедлили шаг, а потом и вовсе остановился. Он замер в каких-то пяти шагах от нее. Энджи могла видеть его плечи и затылок. Он будто прислушивался, а она старалась не дышать. И тут он начал медленно поворачиваться в ее сторону.

Все это напомнило ей фильм ужасов: маньяк преследует свою жертву, и она не уйдет от него. Стиву только топора не хватает. И зачем он ее преследует?

Стив так и не посмотрел в ее сторону и направился по дорожке дальше.

Энджи выждала время. «Маньяка» видно не было, и она рискнула вылезти из своего укрытия и бросилась бежать к дому.

Глава 16. Бунт

Энджи вошла в дом, в холле ее встретила Эллис. Выглядела она немного растерянной и чуть замялась, прежде чем сказать:

— Дорогая, Нора уехала.

Энджи так и застыла. Первой мыслью было, что с отцом или братом случилось что-то плохое. Внутри все сжалось в тугой комок от страха. И, видя откровенный испуг девушки, Эллис поспешила ее утешить:

— Она позвонила в ателье, и ей сказали, что с твоим платьем какие-то проблемы. Вот она и поехала разбираться. Нора обещала вернуться завтра, она оставила тебе записку в комнате. — Голос у будущей свекрови звучал неуверенно, кажется, она сама волновалась и не слишком верила объяснениям Норы.

Энджи потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя и заново переосмыслить отъезд мамы. Пожалуй, этого даже следовало ожидать — мать не могла не воспользоваться таким удобным моментом: мужа рядом не было; сына, по ее настоянию отправили к бабушке и дедушке; а дочь, как всегда, ничего не скажет.

Содержание записки было вполне ожидаемым: «Свадебное платье испортили, поехала разбираться. Домой не звони, я сама позвоню вечером».

«Свадебное платье испортили». Смешно. Его еще и шить толком не начали. Не могла придумать что-нибудь более убедительное?

Вдруг захотелось поехать домой и заявить, что переволновалась из-за неожиданного отъезда матери, а та пусть выкручивается, как хочет.

На кровати валялась выпотрошенная сумка Энджи. Кошелька и кредиток не было. Тоже ожидаемо — отец не давал жене денег.

Судя по лаконичной записке и неубранным вещам, мать собиралась в большой спешке. Энджи отсутствовала минуть десять, а мать уже укатила. Явно не хотела объясняться.

Пальцы сами сжались в кулаки. Девушка чувствовала, что ее трясет. Она подошла к окну и прижалась лбом к прохладному стеклу. Холод немного остудил гнев и привел в чувство.

У ее матери был любовник. Их встречи длились не один год, и именно из-за этого человека ее родители чуть не развелись. Именно из-за него отец перевез семью из Майами в Лос-Анджелес.

Мать всегда действовала одинаково: собиралась с дочерью в магазин, салон красоты, театр, музей, а потом пропадала на несколько часов, оставив Энджи одну. И всегда какие-то нелепые отговорки и просьбы не говорить отцу об ее отлучках.

Как тут было не заподозрить неладное. И, еще в Майами, Энджи осмелилась однажды проследить за матерью. Та была слишком увлечена предвкушением предстоящей встречи, и потеряла всякую осторожность.

Энджи видела, как та подбежала к высокому, брутальному до неприличия, брюнету с благородной сединой на висках, и прыгнула в его потрепанную машину. Мать светилась от счастья и, в одно мгновение, будто десяток лет скинула. Может, поэтому Энджи продолжала молчать и закрывать глаза на то, что ее используют, как прикрытие.

Отец и сам все узнал. Но скандал и переезд в Лос-Анджелес ничего не дали. Мать вновь действовала по старой схеме, а дочь молчала.

Энджи снова удалось проследить за мамой и увидеть этого же брюнета. Видимо, любовников связывало нечто большее, чем просто секс. И вряд ли брюнету нужны были деньги, ведь Дэвис не давал больше жене ни цента.

Самое странное, что отца Энджи было совсем не жалко, она даже где-то понимала мать. Но все равно от мыслей о сложившейся ситуации девушке делалось погано. А больше всего обижало, что ее использует родная мать, да еще и врет ей при этом.

***

Энджи открыла глаза и увидела в окно Стива. Он шел от сада, бросая по сторонам злые взгляды, и казался жутко недовольным. Она предусмотрительно отошла от окна, чтобы он ее не заметил.

Ищет ее.

Ее переполняло злорадство, а еще торжествующее ликование. И вдруг захотелось выкинуть нечто совершенно дикое. Доказать всем, что она не стул, удобный и безмолвный, который можно задвинуть при желании в дальний угол. Она женщина и ее нужно любить, а не предпочитать ей работу!

И целовать ее, на руках носить, бегать за ней.

Стив ведь бегает… Почему? Она его интересует? А впрочем, она это и так чувствовала по его поведению, словам, взглядам.

А ей ли унывать, такой молодой и красивой?

Энджи стянула с волос ленту и тряхнула головой, любуясь на себя в большое овальное зеркало на стене. Кудри весело рассыпались по хрупким плечам. Глаза неестественно блестели. На лбу красовалось красное пятно от соприкосновения со стеклом.

Они еще все пожалеют! А Стив пусть подавится своими насмешками!

Хм… топик и шорты для этого не слишком подходят. Нужно платье, чтобы он точно подавился. И у нее есть подходящее.

Из шкафа было выужено нечто светлое, воздушное, короткое, на бретельках. К платью прекрасно подошли белые босоножки на каблуке.

Немного подкрасить ресницы и она готова, наверное, ко всему. Даже к встрече с «маньяком».

***

Взглянув на часы, Энджи поняла, что пора спускаться к обеду.

За столом она оказалась вдвоем с Эллис. По выражению лица женщины можно было догадаться, что ее впечатлил вид будущей невестки, но она тактично промолчала.

Энджи постаралась успокоить Эллис и внушить ей, что ничего страшного в скором отъезде матери нет. Эллис же в свою очередь заверила девушку, что очень рада, что та осталась с ней на вилле.

«Наверное, очень скучно жить здесь одной», — подумала Энджи, разглядывая безупречно чистый и такой пустой дом.

Стива не было, как всегда. И даже после трапезы он не объявился.

Теперь она чувствовала себя довольно глупо из-за своей неожиданной прихоти нарядиться. Но, может, хоть Шон появится вечером. Ведь его сестра тоже должна сегодня приехать.

А ей оставалось ждать и скучать.

Глава 17. Чудеса от большого босса

В семь эксплуататор выполз из своего кабинета.

«Домой собрался! — зло подумала голодная Джил. — А я тут всю ночь сидеть должна!»

— Много успела? — спросил Нортон. Он так наорался на подчиненных за день, что охрип и теперь постоянно прочищал горло.

— Только два месяца посчитала. Мне еще долго, — недовольно буркнула Джил, одарив босса «любящим» взглядом.

— Иди домой, рабочий день закончился. Я сам досчитаю.

Вот это неожиданно! От счастья Джил даже подпрыгнула на месте и просияла, словно солнышко. Но при виде бледненького, с кругами под глазами, начальника, радость ее поутихла.

— Вы с этим всю ночь просидите, — осторожно предупредила она. Нет, она не желала оставаться и считать бесконечные цифры, от которых уже рябило в глазах. Она хотела лишь, чтобы и он поехал домой отдыхать.

— Иди уже. Мне торопиться некуда, — вполне благодушно кивнул босс.

«Некуда ему торопиться», — проворчала про себя Джил. Нортон выглядел усталым, даже замученным. Ему бы выспаться перед важным собранием. Ей стало жалко босса. Где-то в глубине души Джил жила доброта, которую она старательно прятала от окружающих, чтобы не сели на шею.