Газета День Литературы # 81 (2004 5) - Газета День Литературы

Визжа и раня! Налету

Ломая стены и цветы,

Растя сознанье пустоты...

А демон, дико хохоча,

Сидит на крыше избяной,

С его точеного плеча

Вихрится холод вековой...

Крыла — огромны и темны,

Бросают тень на полстраны...

***

Три существа прозрачно-золотые

Явились предо мной в ночи.

Себе сказала: Не кричи.

Себе сказала: Есть миры иные.

Я — восхитилась, но не преклоняясь:

Я знала, мы ведь тоже — мир!

Постигнуть весть хватило сил

И не отпрянуть, страхом ослепляясь.

Их весть была: "Погибло очень много

Планет, загадочных миров...

Но все — самоубийцы вновь!

В исчезновеньях — не вините Бога.

Он силою не гонит в Рай.

Сам от себя — себя спасай".

Исчезли. Мир мой, выбирай!

На стол из крынки, словно тень,

Созвездьем рухнула сирень...

Пишу, а за спиной, где мрак,

Мне мир взалом связал крыла!

Но, тайный, золота зигзаг

Уходит в то, что создала...

***

С утра по радио — аллегро,

По телику — банкет и бред.

А за стеной: "Убили негра!" —

Сегодня в моде сей куплет.

А сумасшедшая девица

Всю зиму бродит, вслед — мальцы.

Руками машет, словно птица —

Из окон пялятся жильцы.

Лежат по ящикам повестки —

Квартплаты рост, как в доме вор.

Как будто всем нам —

изуверски! —

Прислали смертный приговор.

Дождливый ветер в окна дует,

"Убили негра!" —

в сотый раз.

А сумасшедшая танцует —

Ей все завидуют сейчас!

***

Марь луны молодой…

Я с раскрытой душой

Выхожу тихо в ночь,

Соловьиная дочь.

Бьет в колени трава,

В ней русальи слова,

Ей по нраву мой бег,

Юбок шелковых мельк;

Мне на гриву волос

Брызжет осверком рос,

Серебром медуниц

Так и падает ниц.

И хоть я для страны —

Словно птица с Луны,

Мир откликнется пусть

На возвышенность чувств.

Воспеваю не месть

В эту вербную сонь:

Благородство и честь —

Самый светлый огонь!

Вам смешно от огня?

А чтоб сгинул смех прочь —

Вы убейте меня,

Соловьиную дочь.

***

Черный карлик по кругу ходит,

Он завистлив и злобен так,

Что любой для него — дурак,

Что и солнце — темнит на всходе.

Он не в силах понять, что рядом

Есть пространство, где круга нет,

Где иначе раскрылен свет,

Где сирени владеют садом.

Так бродил он вздымая плечи!

Но однажды, в сплошной туман,

Черт ему подарил наган,

Чтоб стрелял, если кто перечит.

За неделю, а может меньше,

Всех друзей расстрелял, убил,

Даже тех, кто его любил!

И поверил, что в том безгрешен.

Налетела такая вьюга

Мелких бесов и бесенят —

По кускам был утащен в ад!

Новый карлик

Бредет вдоль круга…

***

Тыщи трав — хоровод сестер.

И черемухи дух остёр.

Удивляюсь цветам — ясны.

Боль опять проломилась в сны!

Однолюбкою преклонюсь,

Помолюсь за Святую Русь.

За нее прочеркнусь звездой

И исчезну, как вздох лесной...

И восстану — до пят коса...

Вся — туман, нежно-шёлк, роса...

Если ты не воскреснешь, князь,

Мне не выплакать будет грусть!

И тогда в светло-скорбный час

Я в монахини постригусь...

Стану чётками жечь персты,

Будешь в келье блазниться ты...

***

Средь людей и туманов столетних

Тихий странник бредет с рюкзаком.

В бороде его — звезды и ветер.

А в душе — то затишье, то гром…

Ишь, задумал шататься по свету!

В книгу Гиннесса жаждет попасть?

Иль рехнулся и памяти нету?

Иль бастует, чтоб видела власть?

Вот прилег у дрожащей осины,

Потрапезничал жалким пайком.

Долго слушал рычанье машины

И смотрел на базарный содом.

Подошел к нему странный ребенок:

— Дядька, дай закурить! — попросил.

— Бедный ангел, сгоришь, что курёнок;

Крылья белые кто отрубил? —

Засмеялись в толпе! А мальчонка

Хохоча побежал в магазин.

Что кровит на спине рубашонка,

Только странник и видел один.

***

Смотрите, мэтр, в каком огне,

Повелевая светом целым,

В ваш славный город на коне

Я въехала, притом — на белом!

Да, это я, что за хлевом

Узрели девочкой презренно.

Вы мне плечо ожгли хлыстом,

Ваш пёс овцу загрыз мгновенно…

Вы вдоль деревни, словно смерч,

Промчались в лаковой карете,

Не признавая храмов, свеч!

И вас боялись бабки, дети…

Смотрите, мэтр, в каком огне,

Повелевая светом целым,

В ваш славный город на коне

Я въехала, притом — на белом!

Зачем стоите, мэтр, склонясь?

Мне трона вашего не надо.

И не стелите шкуры в грязь —

Убитое овечье стадо…

Мой путь — в заоблачную Русь,

Не перегонишь, не догонишь.

Я вас запомнить не берусь —

Как пустоту, что не запомнишь.

***

Я сквозь золото молитв

Вижу вихрь духовных битв:

Над избой — полночный прах,

Веря страсти и огню,

Ночь серпом на небесах

Вдруг устроила резню.

И, блистая головами,

Полетели звезды вниз.

И кровавыми огнями

Георгины поднялись.

Тени — копья.

Огородец.

Стройно выгнувшись в седле,

Георгин-победоносец

Колет гадов на земле.

***

От кончиков моих ресниц,

Что пред тобой склонила ниц,

До белых полумесяцев колен,

Что лишь тебе сдаются в плен, —

Я пред тобой раскрыта вся,

Забыв, что слово есть "нельзя"!