Записки озабоченного (Гормональный репортаж) - Александр Ермак

- Леша, я редко ошибаюсь в людях. Ты действительно тот, кого я искала...

Может быть и так. Но вот только она, похоже, не та, которую искал я. В постели оказалась скучновата, хотя и очень старалась: вздрагивала, вскрикивала и покусывала. Но уж очень это было похоже на имитацию страсти. Передо мной? Или перед собой?

Не знаю, но чем дальше заходило дело, тем больше относился я к Нике с подозрительностью. Что-то в ней было не так.

Потом мы выпили еще. И она дала понять, что наши плотские утехи были для нее шагом к некоему духовному единству:

- Это так важно, что мы нашли друг друга. Теперь мы будем вместе. Ведь мы скрепили наш союз. Леша и Ника...

Ага, вот в чем, кажется, дело.

А она так напирает на меня взглядом, что я как-то неожиданно киваю:

- Да-да...

Ника с облегчением вздыхает, и ее несет дальше:

- Это чудесно, чудесно. Знаешь, как долго я искала, ждала такого, как ты... Я

Правда люблю тебя. А ты?

Выжимаю:

- Ты красивая...

Я не вру. Она действительно очень привлекательная. Но только теперь я обратил внимание на странный блеск в глазах. Он не похож на обычную реакцию на алкоголь. И я вздрогнул от подозрения.

А ее лицо просто озарилось вдохновением:

- Говори, мне, говори...

Но меня-то шиза не посетила. И все, на что я способен, это только повторить:

- Ты красивая...

Ника улыбается и качает головой:

- Какой ты ласковый и нежный. Я люблю тебя, мой ласковый и нежный зверь. Знаешь, Леша, мы всегда будем вместе. И у нас родится ребенок. Такое маленькое чудо. Он будет похож на тебя, и на меня. Ты хочешь девочку или мальчика?

Пожалуй, с меня хватит. Гляжу на часы:

- Ника, дорогая. Мне пора. У меня сегодня еще интервью.

- Так поздно?

- Да, у человека - вторая смена. Беру у него интервью на рабочем месте, в соответствующей обстановке..

Она встает, подходит к двери и закрывает ее спиной:

- Я тебя не отпущу...

Лицо у Ники было очень серьезным.

Я подошел и поцеловал ее. Но сдвинуть Нику с места этим не удалось. Принялся уговаривать:

- Дорогая, нам нужно расстаться ненадолго. Если я не возьму интервью и не сдам вовремя статью, то меня уволят с работы. Ты же не хочешь, чтобы меня уволили?

Она заколебалась в моих руках:

- Нет, любимый, конечно... Но побудь со мной еще минутку, еще недолго...

В конце концов я вырвался. Дав клятву вернуться сразу же после интервью. Да, пришлось врать. Но я честно держал средний и указательный пальцы крестиком за ее спиной: "Прости, Ника, прощай..."

Выскочил из подъезда, как угорелый:

- Свят-свят-свят...

Какие-то странные у меня эти последние встречи...

Эх, мне бы с Мерлин побродить по городу. Я бы нес ее на руках. Да по бульварному кольцу...

Работа над статьей несколько отвлекла меня. И теперь, если я задумывался о Нике, то вся эта история вызывала у меня только улыбку. Случается. Ну, с кем не бывает. Да, напоролся на городскую сумасшедшую (интересно чьим она компьютером пользуется?). Но впредь буду внимательнее.

В субботу, когда мы встретились с Виолой, первым делом взглянул девушке в глаза. Нет ли в них того безумного блеска, который я видел у Ники?

Нет. Кажется, нет. Точно, нет.

На Виоле я отдохнул и телом, и душой. Сначала мы долго бродили вокруг да около консерватории. Говорили о Моцарте и "Дип перпл", Бахе и "Пинк Флойд", Чайковском и "Лед Зеппелин". Когда я наконец убедил Виолу, что музыка меня действительно волнует, она повела к себе.

Девушка жила с родителями и своими топорщившимися грудками в огромной прекрасной квартире. Сколько там было комнат, я так и не понял. Главное, что родичей не было - они уехали с концертом на Ближний восток. И на меня посмотрели только с афиш: она - альт, он - контрабас.

Музыкальный центр у Виолы был по высшему разряду. Мы запустили "Болеро", и по телу пошла мелкая дрожь. Моя палочка вмиг превратилась в дирижерскую.

Мы слились в единый аккорд. Это было чудесное долгое мягкое болеро. И мы кончили почти вместе. Правда, уже на Шостаковиче.

Маленький антракт. Потом Виола спросила, чем бы нам хотелось продолжить.

Я приподнял ее подбородок, поцеловал и сказал:

- Как ты относишься к духовым инструментам?

Виола облизнула губки. Игра на флейте. И на саксе. На тромбоне. Какие у нее нежные и точные пальцы, губы, язык.

У нас получился замечательный дуэт. И с таким партнером хотелось еще и еще. Я смотрел на несметное количество дисков у ее кровати и никак не мог выбрать следующий аккомпанемент.

- Ну же, - подбадривала меня Виола.

И я признался, что на самом деле не так уж силен в музыке.

Лицо ее напряглось. Мне пришлось добавить:

- Но очень, очень хочу познать больше. У меня просто никогда не было девушки, которая так бы знала музыку, а главное - так бы ее любила...

Виола тут же заулыбалась. Ей, похоже, нравилась роль музы. Ловко устроившись на мне, она принялась рассказывать о композиторах, симфониях, ораториях и фугах... Не слезая с места, ставила соответствующую музыку. Я в такт ерзал и елозил.

"Под музыку Вивальди, под славный клавесин..."

Я выпорхнул от нее невесомым облачком. Нет, скорее нотой "ля"...

Виола дала мне с собой кучу дисков послушать. Прямо как домашнее задание. А может мне в газете перейти на музыкальную тематику? Но в редакции полно журналистов, как бы разбирающихся в музыке. А вот про проблемы очистки города от мусора писать не каждый захочет. Что делать? Сажусь и пишу. "Под музыку Вивальди, под славный клавесин..."

И вот, в основном закончил статью. И помчался дальше по графику.

Встретились с "Твоя Я". Это было разочаровательно. Весь вечер Надя (так ее звали на самом деле) читала мне свои стихи. Весьма убогие, банальные про ночь, любовь и разлуку:

"Мое сердце тоскует.

Я так жду сквозь года

Твоих слов, поцелуев.

Я отвечу лишь "Да".

Черт, мог бы и раньше догадаться по письмам что это за штучка. Лучше бы к Виоле еще раз заглянул. Что-нибудь полезное для культурного развития бы послушал. Или к Зверушке махнул - поужинал бы вкусненько. А так только время потерял. Ну, распили бутылку шампанского. Ну, трахнулись. Я - сверху, она снизу. Она - сверху, я - снизу. Покурили:

"К твоей груди примкнув, лежу,

Я дождалась святого счастья,

Я плачу, я горю, дрожу,

Я не в своей, в твоей лишь власти..."

Разбежались:

- Пока.

- "Скорей возвращайся, скорей,

Я буду ждать у этих дверей.

Ты снова протянешь, я снова возьму

Руки твои прямо к сердцу прижму..."

Утешал себя тем, что не все коту - кошечка. Иногда попадается и чучело. И не одно. Следующей была Анюта. Все почти так же, как и с Надей. Шампанское, постель. Слава богу, обошлось без пошлых стихов. Но зато мне вспомнилась вдруг поговорка Казимира: "Секс без причины - признак дармовщины..."

А затем как-то одновременно образовались две девственницы. Экзотика на общем фоне графика. И с обеими у меня были проблемы. Разные, правда.

Первая в своем послании назвалась "Райкой" (18 лет, рост средний, шатенка, студентка). Написала: "Хочу встретиться, но только если вы мужчина, который все умеет..."

Я тогда почесал голову и спросил Мерлин:

- А все ли я умею?

Мерлин, конечно же, промолчала. Утвердительно. И я решил, что оправдаю ожидания Райки. А она - мои. С этой юной особой, надеялся, не будет так скучно, как случилось у меня последние разы с Надей и Анютой.

Я ответил, но новое письмо от нее пришло не через день-два, а только через неделю, когда уже сдал редактору материал о поддержании чистоты в городе, когда уже решил, что Райка передумала. Она откликнулась по деловому: "давай трахнемся скорей..."

Мы уговорились о встрече. Иду на обозначенное место в скверике. На скамейке сидит совсем девчонка:

- Ты Леша? Я - Райка.

Я, оглядев ее, первым делом спросил:

- Сколько тебе лет?

Она нахмурилась:

- Не боись. Уже полгода, как восемнадцать.

- Ты уверена?

Райка глянула на свои часики и вскочила со скамейки:

- Пошли. Быстро.

Через пять минут мы были у нее. Открыв квартиру, Райка провела меня в комнатку с письменным столом и диванчиком. Со стен на меня смотрели плакатные рок-музыканты и еще какие-то клоуны.

Она подошла к окну, посмотрела в него. Не оборачиваясь, спросила:

- У тебя было много женщин?

Я задумался:

- Как тебе сказать... Были.

Райка вздохнула. Потом решительно обернулась, подошла к диванчику и легла на него. Вытянулась, как по линеечке, и закрыла глаза:

- Ну, давай.

- Чего?

- Ну, давай. Делай это.

Я чуть не засмеялся:

- Так сразу.

Она еще крепче сжала веки:

- Да-да, быстрей.

Я присел рядом:

- Куда ты так торопишься?

Райка открыла глаза и посмотрела на меня с недовольством, если не со злобой: