Турнир - Роман Глушков

– Разумеется, сержант, – отозвался я. – Спрашивайте о чем угодно.

– Вы не солдаты, я прав, сэр? И даже не американцы. Могу я узнать, кто вы такие и откуда прибыли, сэр?

– Ты угадал. Мы действительно не те и не другие, – ответил я, не видя смысла выдавать себя за тех, кем мы не являлись. Однако это еще не означало, что я скажу Фуллеру правду. На заданный им вопрос существовало не два, а как минимум десяток различных ответов. И не обязательно лживых – половину из них можно было считать сравнительно честными. – Мы – отставные ветераны Французского Иностранного легиона, прибывшие сюда по просьбе частного лица из Европы для того, чтобы отыскать его дочь. Она была альпинисткой, приехала сюда, чтобы взойти на Маунт-Худ, и пропала в тот день, когда здесь образовалась аномальная зона. К сожалению, по независящим от нас причинам, мы прибыли сюда с большим опозданием – всего три дня назад. И теперь разыскиваем тех, кто мог бы подробно рассказать нам о том, что здесь творится.

– То есть, если я вас правильно понял, сэр, вы – иностранные наемники, работающие на территории США э-э-э… нелегально?

– В точку, сержант! – подтвердил я. – Именно так и есть. Вам, морпехам, некогда искать в этом хаосе одного-единственного человека, да к тому же иностранца. Вот мы и берем на себя добровольно часть вашей работы. А попутно помогаем вам наводить здесь порядок и вызволяем вас из плена. Ну а кто мы такие – нелегалы или нет, – кому какое дело… Или этот факт представляет для тебя серьезную проблему?

Я продолжал открыто и искренне улыбаться гостю. Сидящий справа от него Гробик тоже старался выглядеть дружелюбным, но его правая рука незаметно легла на рукоятку пистолета. Выдавать оружие Фуллеру мы не собирались – да он и сам пока его не просил. Так что если морпех вдруг захочет погеройствовать или удрать, шансов на то и на другое у него практически не было. Пускай мы освободили его из тюрьмы, в нашей компании он не мог чувствовать себя в безопасности. Особенно если нам покажется, что он против нас что-то замышляет.

Вот зачем я рассказал Эндрю эту заведомо провокационную историю. Первая его реакция на подобное «чистосердечное» признание – верный индикатор того, чего нам ждать от него в дальнейшем. К счастью для нас обоих, он повел себя так, как мне хотелось бы. То есть не вытаращил от испуга глаза, не задергался, прикидывая шансы на побег, и не начал пытаться пудрить нам мозги враньем. Нет, он воспринял мое признание спокойно, после чего понимающе кивнул и усмехнулся. Так, словно подобное было для здешних краев в порядке вещей.

– Похоже, сержант, мне не удалось вас удивить, – заметил я в ответ на его ухмылку. – Интересно почему?

– Так точно, сэр, – не удалось, – ответил Фуллер. – Знаете, кого я только тут за это время не встречал! Пришельцев в серых комбинезонах, вытворяющих чудеса. Взвод русских десантников на бронетехнике. Людей со странным оборудованием, ищущих странные вещи. И это не считая массового помешательства местных жителей, которые казнили моих товарищей, поскольку всерьез считали нас вампирами. Так что простите, сэр, но ваша история на фоне всего этого психоза выглядит абсолютно нормальной…

Что ж, возможно, он прав. Вот только что запоет Эндрю, когда опознает во мне знаменитого Грязного Ирода, который, согласно официальным данным, скончался в российской тюрьме полгода назад? Или все-таки не опознает? Еще в Скважинске я обрил себе голову и отрастил бородку-эспаньолку. После чего, если верить моим людям, стал выглядеть не так презентабельно, как раньше. Зато и узнать во мне военного преступника с мировым именем стало сложнее. Тем не менее, Шире Крамер при нашей первой встрече это удалось. Но хитрая бестия сама являлась преступницей. А рыбак рыбака, как известно, видит издалека, пускай мы и «рыбачили» с ней в свое время на разных водоемах.

Насколько зорок глаз и крепка память у американского морпеха, мне еще только предстояло выяснить. У него хватило ума понять, что я иностранец, но сможет ли он вычислить акцент, с которым мы говорим? Наш английский был, конечно, не безупречен, но и не настолько плох, чтобы его огрехи выпирали наружу. Авось удастся выдать себя, к примеру, за датчан или тех же французов – вряд ли этот чернокожий парень с американского Запада знаком с данными европейскими языками.

– Позвольте спросить, куда вы меня везете, сэр? – вновь полюбопытствовал Эндрю.

– Подальше от Паркдейла, – ответил я и вкратце обрисовал гостю наши ближайшие планы: – Первым делом найдем место для ночлега и отдохнем. Не знаю, как было у тебя, а у нас выдался суетливый денек.

– А в каком направлении вы двигаетесь? – Похоже, в темноте и суете побега Фуллер не заметил, куда свернул «Додж», выехав из ворот завода. Бледный же вез нас по лесной дороге на юго-запад. И теперь, переехав вброд несколько речушек, мы, согласно карте, находились на участке вулканического предгорья, где в радиусе десятка километров не наблюдалось селений. И где было маловероятно нарваться на психопатов-аборигенов, коим повсюду мерещилась нечисть.

– Понятно, сэр, – кивнул морпех, когда я уточнил ему наш текущий курс. – И я бы на вашем месте где-нибудь здесь заночевал. Дальше на этом маршруте будет уже не так спокойно. Эта дорога скоро выйдет на шоссе Лоло-Пасс, а вам ведь не хочется столкнуться там с армейскими патрулями?

Мысль была здравая. Желай Эндрю выдать нас собратьям по оружию, вряд ли он заикнулся бы насчет шоссе и патрулей. Поэтому, когда нам попался поворот и табличка, указывающая, что он ведет к кемпингу, я велел Бледному сворачивать туда.

Вскоре мы очутились на маленькой полянке, со всех сторон окруженной густым еловым лесом. Вряд ли в былые времена она пользовалась большой популярностью у туристов, поскольку окрестные деревья напрочь заслоняли им главную здешнюю достопримечательность – Маунт-Худ. Сегодня обнаружить на этом месте нежелательных соседей было и вовсе маловероятно. Зато мы обнаружили кое-что другое: домик, сколоченный из фанерных щитов. Судя по всему, он предназначался для мамаш с маленькими детьми, которым было неудобно ночевать в машинах или палатках. В домике имелась дровяная печурка, кровати и иная непритязательная мебель, позволяющие с относительным комфортом провести здесь ночку-другую.

Пока Бледный и Гробик собирали дрова и размещали вокруг поляны сигнальные мины-растяжки, Крупье взобрался на крышу домика и установил там видеосистему кругового наблюдения. Она могла сканировать подступы к базе в инфракрасных лучах и в случае чего посылала сигнал тревоги по проводу на лэптоп. Проверив, что умная электроника исправно засекла наших сборщиков хвороста, мы остались довольны. После чего поручили ей работать в дежурном режиме и стали обустраивать свое временное обиталище.