Лунный Дар - Кристина Фант

— Кто ты? — мелодичный голос среди окружавшей меня кромешной темноты.

— Кто ты? — глубоким баритоном вопрошает голос.

Вокруг зажигаются крохотные яркие звездочки. Две, десять... И вот уже целый хоровод танцующих мотыльков исполняют замысловатый танец.

Я кружусь вместе с ними. Как легко! Я искрящаяся звездочка, я сверкающий мотылек. Вихрь движений.

— Кто ты? — бас, словно набат.

— Вика...

— Кто ты?

— Человек.

Жарко. Полыхает пламя. Я сама есть пламя. В отблесках язычков отражались люди в серых балахонах, рыцари на вороных конях, принцессы в шикарных платьях.

— Я историк...

— Хм, а вот это интересно.

Резко открыла глаза.

Рядом со мной на стуле сидел полный пожилой мужчина. Круглое лицо, выцветшие голубые глаза. Доброжелательный взгляд.

Он с интересом разглядывал меня.

А я полулежала на мягком кресле. Спиной чувствовала холодную ткань. На мне толстое пуховое одеяло. Подняла его — все та же белая тряпка. Ну, хотя бы на честь не покушались.

— Пришла в себя, это хорошо...

Очевидно, толстячок хотел что-то еще добавить, но в этот момент словно из ниоткуда возник большой пушистый шар и с воплем прыгнул прямо в меня.

Рефлекторно схватила шар. Два года баскетбола не проходят даром.

Шар оказался Муром.

— Ох, кот, ты меня чуть до инфаркта не довел, — пожурила разбойника, — ты здоров!

Последнее, что помнила — сильная жажда и слепящее солнце. Наверное, я потеряла сознание. А этот добрый мужчина спас нас. А Мура еще и вылечил.

— Спасибо вам большое, — с жаром благодарила я старика, — Спасибо! За то что вылечили кота, что спасли меня.

— Не лечил я твоего кота, девочка, — смешливым добрым голосом ответил мужчина. — Кот при нашей встрече был абсолютно здоров и очень активен.

Толстячок повернулся правой стороной лица, по всей щеке красовались четыре красные полосы.

— Твой защитник подумал, что я хочу причинить тебе вред и напал на меня.

— Мур, как же так, — укоризненно посмотрела на кота, — сначала бьешь, потом думаешь?

— Мр, я как ты, — он мурлыкнул?! Или мне показалось?

— Как я?

— Как ты, — кивнул старик. — Это же твой фамильяр, в нем твои самые яркие черты усилены в несколько раз.

— Меня зовут Зик, — представился толстячок. — Я Хранитель Белой башни.

— Вика. Еще раз спасибо. И... простите моего Мура.

Кот тем временем лежал у меня на коленях и молчал. Немым притворяется? Или обычным котом? Так Зик уже раскусил его. Значит, все-таки фамильяр. Мой фамильяр.

— Позавтракаешь со мной? — конечно, да! Я голодна как сто сарацинов. Но вслух сказала, — с удовольствием.

Встала с кровати. Кот устроился удобнее и собирался, видимо, проспать завтрак.

— Я его уже накормил, — заметил мой взгляд на кота Зик.

— Мне очень неудобно, — смущенно отвела глаза, — но не найдется ли у вас какой-нибудь одежды?

— Конечно, — смутился и толстячок, — сейчас что-нибудь найдем.

Штаны оказались коротковаты, будут бриджи. Широковаты — обвяжем веревкой пояс. Рубашку завязала на талии узлом. Даа. Но все же лучше, чем белая тряпка.

Зик уже накрыл стол. Подумала, что эта комната у него и спальня, и столовая, и кабинет — я заметила письменный стол и несколько книжек на нем.

Яичница, апельсиновый сок, печенье. Божественная еда.

— Кто ты, девочка? И откуда взялась под стенами моей башни?

— Я Вика, — а что я могла сказать?

Может он тоже воин Света? Хотя, если бы это было так, не сидел бы напротив меня так спокойно.

— Пойдем, я хочу тебе кое-что показать.

Кристалл. Выше меня. Стоял на... Нет, я не поверила глазам. Висел в воздухе! Переливались в свете солнца острые грани. Он прекрасен. Коснуться его показалось кощунственным.

— Ты говорила во сне, — обратился ко мне Зик, — и говорила много необычного, ругалась на каких-то инквизиторов. Кто это кстати? Даже на языке мертвых говорила — in vino veritas.

Наверное, про бутылку вина, оставленную в избушке вспомнила.

— Мертвый язык? — уточнила я.

Все-таки есть разница. Мертвый язык — это язык, носителей которого нет в настоящее время. То есть ни один ныне живущий народ не нем не разговаривает. А язык мертвых — это что-то из области мистики.

— Язык мертвых, — повторил Зик.

Какие красивые грани у кристалла.

— А еще ты сказала, что ты историк. Как такое может быть? Ты же женщина?!

Что ответить? Господи, да что ответить?

Велиар «сценарий» догадался написать, а инструкции мне дать — «не интересно». Кому не интересно? Мне?

— Скажи, — Зик схватил меня за руку, — кто ты?

Я молчала. Зик вздохнул.

— Молчишь? Давай я расскажу тебе. Я — ученый, историк. И это мой кристалл, — взмах руки. — Он фиксирует все, что происходит в мире и передает мне образами. Я все записываю в свитки, — Зик повел рукой и я увидела стеллажи со свитками. Как я раньше не заметила.

— Все-все? — не поверила ему.

— Все, — вздохнул мой «коллега», — вчера вечером он зафиксировал странное никогда ранее не встречавшееся возмущение Сил. И буквально сразу появилась ты. Откуда? — не дождавшись ответа продолжил, — Кристалл фиксирует все в этом мире, понимаешь? Рождение и смерть, перемещения по миру и прочее, прочее. Твоего рождения мой кристалл не фиксировал. Ты из другого мира?

— Да, — можно было и не отвечать.

— О! Я так рад! — толстячок размахивал руками, пританцовывал на месте, наконец, подбежал ко мне, обнял. — Я знал! О! Я знал!

Уже позже за обедом я узнала причину восторженной реакции.

— То есть, — сытая и довольная я как никогда была расположена к беседе, — Ваш кристалл фиксирует абсолютно все события в этом мире. Но не находите ли вы, что это несколько однобоко? А как же мотивы? Настроение?

— А, — взмахнул рукой Зик, — этим занимаются летописцы. Десять разных историй на одно событие — это не научно.

— У нас в мире так и есть, — вздохнула я. — И никто не знает было ли событие на самом деле или его ловко вписали спустя несколько десятилетий или столетий.