К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №15 от 12.04.2010 - К барьеру! (запрещенная Дуэль)

И вот первая ступень Н1 уже почти преодолела финишную черту, а до «сдачи экзамена» остаются ещё два испытания.

Очень скоро тот же Б.Е. Черток разделил уверенность В.П. Мишина в близкой победе. Вот что он писал: «Четыре неудачных пуска H1 дали богатейший опыт. Были реализованы сотни доработок. Кузнецов создал вполне надежный двигатель. На 76 двигателях проведено 220 огневых стендовых испытаний. Надежность многократного запуска подтверждена на 24 двигателях. Стендовые испытания, проведенные в Куйбышеве и с особым пристрастием в НИИ-229, доказали, что налажено серийное производство уникальных по своим параметрам кислородно-керосиновых двигателей». «В 1976 году… двигатель Кузнецова без остановки отработал 14 тысяч секунд, в то время как для вывода ракеты на требуемую орбиту требовалось всего 114–140 секунд».

И через 30 с лишним прошедших лет двигатели Кузнецова остаются в ряду самых совершенных творений ракетного двигателестроения. «150 двигателей удалось сохранить до конца XX века. Благодаря их высокому совершенству часть из них вместе с лицензией продана американской компании «Аэроджет» для использования в американской и японской ракетах».

Наконец, совсем свежая информация относительно спроса на двигатели Кузнецова: «Созданные для советской лунной программы двигатели НК-33 будут использоваться на американской ракете Taurus-2. Через пять лет на самарском заводе «Моторостроитель» планируется начать производство этих двигателей, - отметил гендиректор ракетно-космического центра «ЦСКБ-Прогресс» Александр Кирилин, подчеркнув, что НК-33 остается двигателем мирового класса. – НК-33 также будет устанавливаться на ракете-носителе легкого класса «Союз-1». Двигатель очень надёжен, и у него максимальное отношение тяги к массе».

Так что расчёты разработчиков на новые двигатели Кузнецова имели под собой твёрдую почву. Но вернёмся в 1974 год.

«В монтажно-испытательном корпусе Байконура уже готовы к старту две следующие машины. В августе 1974 года должен был состояться пятый старт, а в конце года — шестой, и, как считаликонструкторы,последний перед принятием Н1 в эксплуатацию. Даже самые осторожные умы называли 1976 год как крайний срок, когда новая машина будет полностью отлажена», – писал В.П. Мишин.

Того же мнения иБ.Е. Черток: «В 1974 году было еще не поздно взять реванш в лунной гонке. Готовился пуск H1 №8 с новыми двигателями. Я уверен: через один-два пуска ракета начнет летать. Тогда за три-четыре года мы способны осуществить лунную экспедицию и создать лунную базу. С H1 (связаны) межпланетные и другие не столь фантастические перспективы… Тем самым обойдем американцев. Мы способны на гораздо большее».

Напрасно сотни коллективов и тысячи людей целых два года работали над усовершенствованием всей ракеты. Когда летом 1974 года всё было готово к испытаниям новой ракеты с новыми двигателями, ожидаемый успех так и не пришёл. «Хотя этап летно-конструкторских испытаний предусматривал 6 полетов, а ход отработки сулил успех в ближайших пусках, работы были приостановлены, а через 1,5 года официально прекращены» (В.П. Мишин).

По решению высшего партийного руководства В.П. Мишин был снят с поста руководителя «королёвской фирмы», а на его место был назначен давний недоброжелатель покойного Королёва В.П. Глушко. Уже подготовленные испытания были отменены.

Надо отдать должное В.П. Мишину: в своей книге он не обмолвился ни словом по поводу своих личных обид. Но обида за растоптанные плоды труда тысяч людей в книге есть: «…Зачем надо было запрещатьпуски двух практически собранных ракет с новыми ЖРД? Запуск их не мешал работам по новой тематике, так как они начались более чем два года спустя. А ведь опыт запуска этих двух ракет-носителей дал бы ценный материал и для новых разработок. Трудно было также объяснить правильность решения об уничтожении задела для семи комплектов ракет-носителей тем специалистам, чьим трудом они были созданы».

А вот что пишет Б.Е. Черток:«Для тысяч людей приказ явился неожиданным ударом. Люди обращались с коллективными письмами в ЦК КПСС. Особо сильным было возмущение на заводе ”Прогресс” в Куйбышеве и его полигонном филиале. Там заканчивалась подготовка H1 №8, на которой были реализованы все мыслимые мероприятия. Завод в заготовках дошел уже до ракеты №14. Завод им. М.В. Фрунзе после огромных трудностей освоил серийное производство двигателей Кузнецова. (Все они) оказывались в глупейшем положении.

Партийный комитет 6-го научно-испытательного управления НИИП-5 в нарушение всех военно-дисциплинарных традиций заседал целую ночь. В результате появилось письмо военных испытателей в адрес президиума XXV съезда КПСС:”Дайте возможность испытать уже готовые ракеты №8, №9 и №10”. До съезда письмо не дошло. Партийный аппарат понимал, решения уже приняты на таком уровне, что отнимать время у делегатов съезда и даже у его президиума бесполезно».

Здесь надо пояснить для молодого читателя одно обстоятельство, которое он вряд ли представляет на основе современного ему опыта. В то время закрытие темы (проекта) означало только: «Вы работали над этим, будете работать над этим». Поэтому возмущение и письма людей связаны только с одним – верой в успех загубленного дела и обидой за выкинутые на свалку плоды труда (все изготовленные ракеты Н1 были по приказу уничтожены). Это важно отметить, потому что если бы люди страдали материально, то вся их аргументация воспринималась бы по-иному.

«И Королев, и Глушко могли претендовать на роль пионеров практического ракетостроения. Каждый из них был не только романтиком, влюбленным в свое дело, но и крупным организатором. Между ними существовала конкуренция даже по части служебных автомашин» (В.П. Мишин). «Чувствуя себя всегда в тени Королёва, на его похоронах в 1966 году Глушко заявил: «Если бы мне устроили такие похороны, я бы мог умереть хоть завтра» (Б.Е. Черток).

В.П. Глушко давно мечтал протолкнуть проект своей лунной ракеты. «Быть не одним из смежников, а генеральным конструктором межпланетных ракетно-космических комплексов - разве можно отказаться от такого предложения?[24 июня 1974 года] Глушко вызвал главного конструктора H1 Бориса Дорофеева и предложил ему составить приказ о прекращении работ по H1. Дорофеев отказался. Тогда Глушко сам сочинил и подписал приказ о прекращении работ по H1».

Б.Е. Черток так рассказывает о своей первой беседе с Глушко в его новой должности:

«Глушко: «Работы над H1 будут прекращены, (надо) быстро создать семейство новых носителей... высаживать одного человека на Луну через десять лет после американцев, согласитесь, глупо. На Луне должна быть постоянная база со сменяемым составом ученых. Для этого нужны другие носители.»

Я сказал: «Мы считаем, что при таком же финансировании, которое было для Н1-Л3, базу можно создать через четыре-пять лет.»

«На гнилых двигателях никакой лунной базы построить нельзя», - прервал меня Глушко.

Время уже доказало неправоту Глушко насчёт двигателей Кузнецова. Неубедительны и его рассуждения о лунной базе. Всякая дорога начинается с первого шага, в данном случае с высадки на Луне хотя бы одного человека. Как можно, не сделав этого, серьёзно говорить о постоянной базе? Неужели на новой ракете, которую ещё только собирался создать Глушко, он сразу бы отправил на Луну первую смену для лунной базы. Не слишком ли это рискованно посылать советских космонавтов «пачками» туда, где ещё не побывал ни один твой соотечественник? И почему китайцы в наши дни, не десять, а 40 лет спустя сообщений НАСА о высадках, заявляют о своём намерении осуществить высадку на Луне? Начинали бы прямо с лунных баз «со сменяемым составом».

Глушко искал поддержки и у другого виднейшего специалиста – академика Н.А. Пилюгина. Пилюгин так рассказывал об этом: «(Глушко) спросил, как я отнесусь к закрытию H1. Я ответил, что по системе управления у меня большой задел, за надежность я отвечаю и не вижу причин прекращать работу, в которую втянуты тысячи организаций».

Видимо, ничего, кроме личных амбиций, не лежало за желанием Глушко прикрыть королёвское детище. Примерно так о нём и пишет Б.Е. Черток: «Ему уже 66 лет. Он дважды Герой Социалистического Труда. Но главное не это, в историю техники должны войти такие ракеты и двигатели, чтобы ни у кого не возникало сомнений относительно их истинного главного создателя».

10 лет шла ракета Н1 к своим испытаниям с усовершенствованными двигателями, которые были «предотвращены» руками Глушко. И целых 11 лет прошло после его слов «быстро создать новые носители» до старта новой, уже его, «глушковской», ракеты «Энергия». На два проекта ушли в итоге более 20 лет и около 20 миллиардов рублей.