В его нежных руках - Пухальский

когда увидел ее лицо так близко от своих губ, почувствовав аромат духов, что ураганом пронеслись вокруг и растворились. Ее закрученные локоны, пружинили, пока она дула ему на губу, и он невольно смотрел на ее оголенные плечи и красивую грудь, выпирающую через ткань.

— Простите меня, — сказала она, отодвигаясь и комкая ватку в руке. — Если бы я не окликнула вас, он бы не ударил.

— Лиля, не переживай. Это не так обидно, как задетая гордость при падении. У него сильный удар, хоть и выглядит худым.

— А зачем вы…?

— Он мне не понравился, — сказал Дамир Маратович. — Слишком откровенно пялился на тебя.

— Максим?

— А есть еще кто-то? — грубо бросил Дамир и тут же пожалел об этом.

— Нет. Но мы же просто танцевали?

— Разве тебе хотелось с ним танцевать? — спросил он, заметив, как она поерзала на барном стуле, не доставая до земли.

Ну, точно невеличка.

— Почему нет? Я же отдыхала, и он…

— Понравился тебе? — перебил он, чувствуя, как его накрывает ревностью.

— Ну, не то чтобы. Он симпатичный, конечно…

— Но?

— Просто отношения меня сейчас не интересуют, — сказала она, замечая как у него вновь начала кровоточить рана. — Ваша губа.

Она потянулась к нему, едва не упав, и он подошел ближе, заставляя ее замереть на месте. Сейчас он смотрел на нее совершенно другим взглядом и, почувствовав его руки на своей талии, растерялась.

— Лиля, — прошептал он, склоняясь к ней, — можно?

Она кивнула, понимая, что он хочет ее поцеловать и поддалась вперед, но в следующий момент, со слезами на глазах пробежала Динара.

— Дина, что случилось? Дина⁈ — она соскочила со стула и бросилась за ней, не понимая, что происходит, а за ней и Дамир. — Я сейчас, — сказала она, оборачиваясь к нему и ныряя за дверь женского туалета.

Дамир выругался и, повернувшись, столкнулся с Кемалем, тот прихрамывая, пытался понять, куда она делась.

— Здесь они, обе. Что случилось? — спросил Дамир, злясь на брата, что тот сорвал их первый с Лилей поцелуй.

— Бестия эта, двинула мне по яйцам, когда поцеловал ее.

— Зачем?

— Нравится, — бросил брат и Дамир пригляделся.

— Уверен, что просто нравится? Жениться не хочешь?

— Чур меня! — рыкнул он и ударил кулаком по двери мужского туалета. — С ней как по минному полю! Боюсь представить, что будет в первую брачную ночь, если она уже сейчас ведет себя как ненормальная.

— Тогда отчего ты злился, что она пришла сюда, если тебе плевать?

— Кто сказал, что мне плевать? Она бесит меня! Бесит и манит! Не сплю ночами из-за нее, — будто оправдываясь, рассказывает он и Дамир хмыкает, понимая, что они с ним в одной лодке.

— Сдается брат, что ты влюбился. Как и я.

Кемаль замирает на месте, прошивая брата тяжелым взглядом, а потом разворачивается и уходит. Спустя десять минут, Лиля появляется и просит Дамира Маратовича отвезти их домой, потому что Динара пьяна.

Когда она успела, Лиля не знает, а та не может ничего сказать, то улыбаясь, то плача. Дамир просит найти Кемаля и подхватывает ее на руки, пока Лиля убегает. На выходе Кемаль забирает Динару и укладывает в свою машину, замечая, что Мерта нет и говорит брату, что отвезет ее домой.

Лиля обеспокоенно смотрит на все, но Дамир Маратович заверяет ее, что Динара будет в порядке и предлагает подвезти домой.

— Ой, а вещи? — восклицает Лиля и поворачивается, чтобы вернуться, но Дамир хватает ее за руку и, подтолкнув к машине, просит присесть.

— Хватит с мужиков на сегодня, невеличка, — шепчет он себе под нос, думая, что с таким личиком ее непременно кто-нибудь остановит.

Вернувшись с ее вещами, он объяснил, что вещи Динары забрал Кемаль. Замечая, как она сонно смотрит на клуб, он усмехнулся про себя. Его птичка слишком слабенькая, чтобы пить алкоголь в таких количествах.

— Лиля? — позвал ее нежно Дамир, когда привез домой и она, открыв глаза, улыбнулась, пока он водил большим пальцем по щеке. — Просыпайся невеличка.

Она села, поправляя платье.

— Поднимитесь, Дамир Маратович?

— Поднимусь, но только проводить. Поздно уже, не хочу беспокоить Маргариту Павловну.

Она кивнула и вылезла из машины, замечая грязь на платье и пытаясь оттереть его.

— Главное, чтобы бабушка не увидела, — сказала она, замечая, как он смотрит. — Будет волноваться.

Он открыл ей дверь в подъезд и обернулся, не заметив никаких странных личностей. Зайдя в лифт, он побрезговал прислоняться к стене и Лиле не позволил, прижав ее к своему телу. Лиля, уткнувшись в невидимую точку на его пальто, боялась поднимать глаза, а он позволил себе рассмотреть ее лицо в мельчайших подробностях, заметив на носу россыпь веснушек.

Уже у самой двери, она обернулась, чтобы поблагодарить его, но Дамир подтолкнул ее внутрь и зашел сам.

— Не хочу, чтобы кто-то смотрел на нас, — пояснил он свои действия.

— Спасибо вам огромное и простите за это, — дотронулась она до его губы, а он, прижав ее пальчики, улыбнулся.

— Отдыхай невеличка. Надеюсь, увидеть тебя живой и здоровой в понедельник утром. Спокойной ночи, Лиля.

— Спокойной ночи, Дамир Маратович.

Он вышел, дождавшись, когда она закроется и с улыбкой на губах, спустился по лестнице, чувствуя себя мальчишкой, которого поцеловала любимая девчонка.

12

Кемаль.

Она бесила его.

Точнее так было, пока ей не исполнилось шестнадцать. И из вечно достающей, и таскающейся за ними хвостиком девчонки, она превратилась в длинноногую красавицу. Если бы он тогда знал, чем это все обернется для него, не стал бы даже разговаривать с ней, но отец попросил присмотреть за дочерью друга, и все закрутилось как в калейдоскопе.

Она сидела в приемной, ожидая, когда ее примут и, если бы он не знал, что сейчас должна прийти Динара Айдарова, дочь Саида Джамилевича, он бы не узнал ее.

Из долговязой и приставучей девчонки она превратилась в настоящую красавицу. Темные волосы блестели и тяжелыми волнами лежали на плечах, а ее черная водолазка и джинсы идеально сидели на красивой фигуре. Он кашлянул и пошел ей навстречу, когда она замерла, встретившись с ним взглядом.

— Кемаль? — удивленно протянула она руку и он улыбнулся.

— Неужели так сильно изменился?

— Есть немного, — она улыбнулась, и он почувствовал, как сердце пропустило удар, сжимаясь в предчувствии чего-то.

— Как братья?

— Хорошо. Эмин и Мухаммед в Америке. А Амир, Айзек и Мерт дома, помогают отцу.

— Отлично, — сказал Кемаль, присаживаясь в кресло. — И ты решила тоже работать? Неужели мать не нашла тебе жениха?

— Я не собираюсь замуж, — бросила она воинственно, и он хмыкнул, сомневаясь в