Гросспираты - Аркадий Полторак

— Мне кажется, что вопрос, является ли данная война оборонительной или агрессив­ной, это вопрос политики и ничего общего не имеет с военными делами.

На другой вопрос — имел ли Дениц какое-нибудь отношение к планированию агрес­сивной войны — следует, конечно же, отрицательный ответ...

Вообще, Дениц пытался и пытается создать впечатление, что ему как солдату и не положено было знать, какой характер будет носить война, в ходе которой он должен исполнить свой долг.

Кранцбюллер: Во время войны с Норвегией или во время имевшей место войны с Польшей, была ли у вас возможность проверить, что те тактические указания, которые вы должны были дать подводным лодкам, были предназначены для ведения агрессив­ной войны?

Дениц: Нет, у меня не было для этого ни возможности, ни вообще полномочий. Я хотел бы спросить сейчас, какой солдат, какой страны, получивший какое—либо военное задание, имеет право направиться в штаб оперативного руководства и просить разрешения проверить или дать ему отчет о том, не приведет ли выполнение этой задачи к агрессивной войне? Это означало бы, что солдатам...

В этот момент председательствующий прервал Деница. Адвокату было указано, что заданный им вопрос является таким, на который полномочен дать ответ только сам трибунал. Но не трудно догадаться, какими словами намеревался Дениц закончить прерванную фразу. Очевидно, он хотел сказать, что солдатам некогда было бы воевать. И именно это вызвало усмешку на лицах многих из присутствовавших в зале. Коман­дующему германским подводным флотом никак не пристало разыгрывать из себя прос­того солдата, человека, совершенно лишенного информации.

Что же касается Кранцбюллера, то он не был таким плохим юристом, чтобы не разобраться в сущности статьи 6 Устава Международного трибунала, которая под пре­ступлениями против мира имеет в виду четыре формы участия в агрессии — планирова­ние, подготовка, развязывание и ведение агрессивной войны. Оставим на минуту вопрос об участии Деница в первых трех формах агрессии. Но ведь при всех условиях совер­шенно бесспорно, что он активно участвовал в ведении агрессивной войны и с 1943 года действовал в качестве главнокомандующего военно-морским флотом.

Справедливость, однако, требовала признать, что участие Деница в агрессии не огра­ничивалось лишь ведением войны. С первого же дня прихода Гитлера к власти он вклю­чился в интенсивную подготовку германского флота к агрессии.

Деницу хорошо было известно, что Версальский договор запрещал Германии стро­ить подводные лодки. Но они строились, подводный флот рос и крепнул, в чем Дениц играл далеко не последнюю роль. Это теперь, в своих воспоминаниях гросс-адмирал пытается представить себя рыцарем без страха и упрека, человеком, решительно ничего не знавшим о нацистских агрессивных планах и тем более не совершавшим никаких преступлений. А в Нюрнберге перед лицом бесспорных доказательств Дениц вынужден был признаться, что являлся одним из приближенных Гитлера, фюрер прислушивался к мнению гросс—адмирала и весьма часто следовал его советам.

Вызванный в качестве свидетеля нацистский контр—адмирал Вагнер, как на грех, вспомнил о военно-морских маневрах 1938 года. Проводились они в связи с подготов­кой к войне с Англией, и командующий подводным флотом показал там товар лицом.

А знал ли гросс-адмирал о подготовке нападения на Польшу? Дениц говорит «нет». Однако и тут его изобличают, предъявив адресованную ему директиву Редера о ряде мероприятий, которые необходимо провести в целях такой подготовки. Издана эта ди­ректива 16 мая 1939 года, т. е. за несколько месяцев до начала войны. А 16 июля того же года Дениц сам подписал соответствующие оперативные инструкции по германскому подводному флоту.

Дениц никак не может припомнить, выражал ли ему Гитлер свою признательность за участие в подготовке нападения на Польшу. Поэтому обвинителям пришлось извлечь из архивов еще один документ — указ Гитлера от 18 сентября 1939 года о награждении Деница Железным крестом.

Тогда Дениц был воодушевлен таким знаком внимания со стороны обожаемого фю­рера и горел желанием доказать ему свою преданность, свое понимание задач, стоящих перед рейхом. Ведь Польша — только начальный этап. Впереди нечто большее. Но прежде всего — Дениц и его непосредственный начальник Редер в этом уверены — надо захва­тить Норвегию и Данию, обеспечив тем самым беспрепятственный провоз в Германию шведской руды и создав необходимые плацдармы для ведения подводной войны в Ат­лантике.

В Нюрнберге же гросс-адмирал захотел вдруг отречься от былых своих «заслуг» и порывов. Неровен час, придется отвечать за агрессивную политику в той же степени, что и Герингу или Риббентропу. А ведь он лишь командовал подводным флотом. Он че­ловек военный, и ему не оставалось ничего, кроме неуклонного исполнения приказов. Но очень уж педантичные попались обвинители: стоит только подсудимому не при­знать тот или иной факт, как они сразу же обращаются к документам.

Норвегия и Дания? Дениц ничего не знал о подготовке нападения на эти страны? Он не желал такого нападения? Какая досадная забывчивость! В руках у обвинителя днев­ник военно-морского штаба. Без труда отыскивается и любезно предлагается подсуди­мому запись от 3 октября 1939 года. Дениц читает: «Штаб подводного флота уже рас­сматривает эти гавани Атлантики (норвежские. — А. П.) как чрезвычайно полезные базы оборудования и припасов для подводных лодок, которые могут время от времени туда заходить».

То было записано 3 октября 1939 года. А через несколько дней, как об этом убе­дительно свидетельствует еще один документ, предъявленный обвинителями, Дениц направляет в штаб военно-морского флота меморандум под названием «Базы в Норве­гии», где уже расшифровывает, какие конкретно пункты на норвежском побережье вызывают искренний интерес подводного флота! Речь идет о Тронхейме и Нарвике. Разве они не стоят того, чтобы покончить с норвежским нейтралитетом!

Предъявив этот и многие другие документы, касавшиеся нападения на Данию и Норвегию, обвинитель заодно уж решил напомнить Карлу Деницу, что 21 апреля 1940 года Гитлер опять высоко оценил его усилия и наградил рыцарским крестом. За­тем повысил и в чине: Дениц стал вице—адмиралом.

В том же 1940 году главарь нацистского заговора против мира подвел некоторые итоги своей преступной деятельности и дал оценку усилиям каждого из своих прибли­женных в подготовке Германии к войне. Не обошел, конечно, и Деница. В германском официальном издании «Дас Архив» от 27 сентября 1940 года о Денице сказано: