Санкт-Петербургский бал-маскарад [Драматическая поэма] - Пётр Киле

Публика теряет из виду Скрябина. Через широкий луг видно, как вдоль леса скачет всадница, за нею, едва поспевая, всадник. В роще у мольберта барышня, она вскакивает и зовет «Лебедев!» Из-за кустов выходит молодой человек, высокого роста, молодцеватый, с сонным видом.

           ЛЕБЕДЕВАх, что случилось, Остроумова?И что могло отвлечь вас от искусства,Что вспомнили забывшегося сномСтудента и кузена, на несчастье?

        ОСТРОУМОВАСмотрите! Или мне пригрезилось?

           ЛЕБЕДЕВ       (подходя к мольберту)Картина вам впервые удалась?

        ОСТРОУМОВАДа, не туда! На всадников смотрите!

          ЛЕБЕДЕВОго! На Ломоносова похож!Кто это нарядился под негоИз светских львов? Ведь даже не смешно.

        ОСТРОУМОВАИ вправду Ломоносов? Не смеетесь?

          ЛЕБЕДЕВНад гением, каких на свете нет?

        ОСТРОУМОВААх, значит, с ним сама императрица!

           ЛЕБЕДЕВПо оде об охоте в Сарском? Как же!

        ОСТРОУМОВАИмператрица, точно в юности,С картины несравненного Серова.

            ЛЕБЕДЕВНу, ясненько. Все дело в лошадях.А всадники красуются всего.А всадницы – все раскрасавицы!

        ОСТРОУМОВАОни к нам повернули. Мы увидим,Кто нас разыгрывает. Или сон?Гофманиана Павловского парка.

            ЛЕБЕДЕВЯ слышу бурь немеркнущий хорал.Концерт давно закончился, а звукиПронизывают лес и небеса.

     Проступают горы в Швейцарии.

         ХОР ЮНОШЕЙЗдесь дали и высокое ущельеРождают, как гроза, веселье,В алмазных брызгах водопадСтруит мелодий радостный каскад...

Из звездных далей неземное соло:У Космоса чудесный женский голос,Ликуя и в тоске поет любовь, -Хор женщин отзывается на зов,И птичий хор, и сонма насекомых,К любви и красоте влекомых...

И человек возносится: «Я есмь!»В полетах мысли в синеве небесИ в бурю грозную над океаном,В борениях мужая в небе рваном,Беспечен и могуч,Как солнца чистый луч...

Соблазны славы и любви, вестимо,Высокий и могучий стимул...Звук трепетный возносит ввысь мой дух,Чтоб свет летящий вечно не потухВ бездонном мраке звездной ночи,Да просияют человечьи очи, -Как расцветает на Земле весна,Вселенная да будет спасена!

     Встреча влюбленных.

            СКРЯБИНТы здесь, Татьяна? Я предатель!Признаюсь все ж, влюблен, о, Данте!Любовь ведь движет миром, как и мной,Когда я жив мелодией одной,Гармонией вселенской,Как воли дерзновеннойМир новый сотворить.Но и тебя любить...

           ТАТЬЯНАПрости! В Москве я не могла остаться...И как поверить, что бегут от счастья?Поехала домой, в Брюссель,Куда доеду и отсель,Но свидеться с тобой всяк может,А нам нельзя, когда нас гложет,Как в буйстве юном кровь,Сладчайшая любовь?

          СКРЯБИНСладка любовь лишь в юности, но мука,Когда томит заранее разлука,Как с жизнью, уходящей в ночь,И счастье больно превозмочь.

         ТАТЬЯНАБежать любви, как вдохновенья,Поэт не станет...

         СКРЯБИН                              Наслажденья,Минутного, когда он ценит властьВысоких озарений всласть.

         ТАТЬЯНАБлагоразумный гений!Отдайся власти песнопений.А я во власти лишь любви.Когда захочешь, позови!

          СКРЯБИНМне надо, знаешь, быть в Париже...

          ТАТЬЯНАЯ буду там к тебе все ближе...Так близко, - как нам здесь не сметь, -От счастья только умереть!

Венеция. Гондола. Анна Остроумова и Александр Лебедев, кузен, несчастливый в браке, случайная встреча на чужбине. Безмолвная ночная прогулка.

         ГОЛОС ПОЭТАХудожник и ученый; он влюблен,И каждый гениально одарен.Она влюбилась в итальянца.Что нужно ей для счастья?Свобода для труда; ему жена.Такая участь русской не нужна.Гондола. Ночь. Сестра и брат несчастны.Безмолвно. К красоте вокруг причастны,Глядят глаза в глаза, как в ночь,И как судьбу им превозмочь?В его очах любовь светилась мукой,Все разгораясь вечною разлукой.С ее очей вдруг спала пелена:Всегда была в кузена влюблена!

Какая новость! «Чертики» во взглядеИ восхитительна в любом наряде,Что итальянец и приметил в ней,Любовь, свободу, как в весне.Никак не объяснялись, так все ясно.Развод оформить, зря тянул напрасно.Тянулось долго, до войны,И с революцией, как в дни весны.

О, жизнь, когда сбываются мечты

       Виды Парижа. Среди прохожих фигурка Скрябина.

      ХОР ЮНОШЕЙБездомный, без семьи,Беспечный от любвиС возлюбленной ревнивойПорой для творчества счастливойТворит прелюдий целый рой,Гармоний новый лад и строй,«Поэмою экстаза» и этюдов -Хоров вселенских чудо!

И раб восстал, свободен и могуч,Как Человек и солнца жгучий луч,И выше нет кумира,Он символ обновленья мира -Не для богов, а для людей,Восставший Прометей!И звезды водят хороводы,Лучась, приветствуя народыС очами, полными огня,Любви всесветная возняВозносится до краяВ сиянии чудесном Рая.

Элизиум? Страна ли света?Видна отсюда вся планетаВо времени, как дивный сон,У озера знакомый павильонИз Северной Пальмиры - Росси,И солнцем брызжут росы...Там за роялем юный музыкант,Все юны, каждый оркестрант, -То репетиция оркестра...Лужайка, что палестраС амфитеатром, - нет свободных мест,Под вечер начинается концерт,С каскадом звуков и с игрою света,Как будто в поднебесье вся планета,Взывая к мириадам звезд, поет,Вся устремленная в полет.

Концерт вселенский Скрябина бушует,Как небеса в грозу, не скажешь всуе,Безмолвие миров пронзает Хор, -В призывах слышишь приговорСтремленьям высшим, как и жизниЗдесь на Земле, на крохотной отчизне.

Но свет умчит высокие мечты -Творить, как исстари, мир красотыВ оазисах ВселеннойГармонией нетленной,И наша жизнь взойдет,Как новою весною, среди звезд!

Виды Павловского парка. Розовый павильон. В окна в его интерьере публика замечает пару, то одетых артистически изысканно и старше, идущих по улицам Парижа или Лондона, то в балетных костюмах, еще совсем юных, на сцене или репетиционном зале. Из публики мало кто их узнает, но все заинтересованно поглядывают, как в волшебный ящик в старину. Это Владимир Васильев и Екатерина Максимова, как становится ясно, из их реплик, когда у них брали интервью, а они продолжали обсуждение между собою, как всегда, обо всем на свете. Чаще и слов не надо было, все выражалось в жестах, движениях, переходящих в танец, пусть в образах балета и музыки.

            МАКСИМОВАСошлись впервые мы за школьной партойВ балетной школе при Большом театре.

             ВАСИЛЬЕВО, кто вознес меня так высокоМальчишку из семьи рабочих? Ты жеРосла в семье интеллигентной, ясно,Призванье выбрала, как Павлова.

            МАКСИМОВАНу да, пожарником мечтала стать,Кондуктором трамвая, но театр,Балет на сцене вдохновил меня,И я уж знала, в чем мое призванье!

             ВАСИЛЬЕВЯ рос подвижен, легок, как сатир,Забрел в кружок при Доме пионеров.Из высших сфер заметили задируИ в классе усадили с юной нимфой,Отчаянно красивой и веселой,Как в наказанье мне и воспитанье.

           МАКСИМОВАХорошо тебе с копытцами!А я танцую до сих пор до крови.

            ВАСИЛЬЕВКопытца отвалились, Феб помог,Вочеловечился сатир, влюбленныйВ Джульетту…

           МАКСИМОВА                           Но Ромео ты не сталВ том возрасте, для юности заветном.

             ВАСИЛЬЕВМне было девять, а тебе же десять,Когда мы встретились в балетной школе.Ты взрослой уж казалась, столь красивой,И я подсел к тебе, как за защитой,А ты поворотилась в сторону.

           МАКСИМОВАСконфузилась, наверное, слегка,Хотя я не из робкого десятка.

            ВАСИЛЬЕВТо возраст Данте – Беатриче был,Когда впервые я тебя увидел!Влюбился позже, но тогда заметилСияние вокруг тебя в окрестОт взора, полных света и любви.С тех пор ты как путеводительница,Как красота девичья и товарищ…

           МАКСИМОВАКак пионерка, комсомолка, скажешь?

            ВАСИЛЬЕВТакою ты росла, как зов и счастье,Стремленье к совершенству в каждом шаге,Как в жизни, так на сцене, в фуэте!

          МАКСИМОВАВ прыжках подняться выше – к красоте,Когда полет в сердцах людей все длится!

            ВАСИЛЬЕВ         Но сердцем встрепенулся до волненьяЯ на балу, на новогоднем, в школе,Когда вошла ты в зал, сияя счастьем,Пленительным до головокруженья!

           МАКСИМОВАСама я влюблена была в весь мир,А он сосредоточился в Володе,Который вдруг решился на признанье,Заговорил как будто бы стихами!

             ВАСИЛЬЕВЯ речь готовил прозой, вдруг стихамиВыходит, словно в шутку на балу,Замолк в испуге: засмеется Катя, -И все пропало: жизнь, - а с нею сцена!

           МАКСИМОВАЧто я могла сказать? И я люблю?Да отвечать ведь надобно стихами?И тут решилась я на реверанс,Как в шутку иль в насмешку, но всерьез,Склоняясь так, взволнована до слез.

             ВАСИЛЬЕВИ мы умчались, закружившись в вальсе!

           МАКСИМОВАПо возрасту Ромео и Джульетта!

             ВАСИЛЬЕВПо внешности Ромео и Джульетта!

           МАКСИМОВАИ десять лет Ромео и Джульетта,Ах, не на сцене, в жизни при БольшомТеатре, с фуэте – как труд и слава.

             ВАСИЛЬЕВУвы! Уланова еще на сценахТеатров мира покоряет всех.Любимый педагог, она, Джульетта,Тобою занята, ролей хватает,Пусть ты Джульетта юная, как дочь.

           МАКСИМОВАТак годы юности и промелькнули.

В интерьере Розового павильона, заполняя его, мелькают сюиты то из балета «Жизель», то «Спартак», то «Анюта»…